Танкисты Гудериана рассказывают. «Почему мы не дошли до Кремля» - Мюллер Йоганн. Страница 14

Мы с командиром саперного взвода, невозмутимым лейтенантом Бауманом, осмотрели все кругом. Мы продолжали нести потери от огня снайперов.

На обочине дороги стояла брошенная немецкая машина. Это был автомобиль генерала. Ветровое стекло было разбито, пассажиры исчезли. Позднее мы узнали, что генерал вместе с адъютантом попал в засаду, но каким-то чудом они ускользнули невредимыми.

Рядом со мной шел молоденький ефрейтор. Он еще ни разу не был в бою и надеялся стать офицером. Мне следовало посмотреть, как он будет вести себя под огнем. Он отдавал приказы спокойно и точно. До начала боя я предупредил его: «Никто не должен знать, что творится в сердце солдата». Я знал это по собственному опыту».

А это уже командир 6-й роты II батальона обер-лейтенант фон Курбьер, Гродненская область: «Примерно в 09.00 лейтенант Штокман был отправлен вперед с разведкой, так как пришло сообщение, что деревня Малые Жуховичи занята врагом. По пути разведка встретила один из полковых броневиков, экипаж которого доложил, что деревня пуста. Тем не менее Штокман со своими людьми отправился туда и после короткого боя возле Жуховичей взял пять пленных. Когда отряд подошел ближе к деревне, его обстреляли из-за амбаров и с холмов на востоке. Решительным броском, ведя огонь из всех стволов, разведка ворвалась в деревню и очистила ее, нанеся противнику большие потери. Вскоре из домов было выбито около 40 русских, которые стали пленными.

Примерно в то же самое время, то есть в 15.00, лейтенант Доге повел другую разведгруппу к деревне Юровичи. В деревне противника не оказалось, но последовала небольшая перестрелка с русскими, которые скрывались на поле ржи. В ходе операции было взято 48 пленных, большое количество орудия и телега с лошадью – все без потерь. При осмотре телеги нашли два русских знамени, которые были доставлены на командный пункт батальона.

Также в 15.00 унтер-офицер Коттвиц отправился со своей разведгруппой к деревням Высадовичи и Негничи. Там они взяли 7 пленных, в том числе офицера. Это был молодой парень, которому исполнился всего 21 год, вряд ли он был авторитетом для своих солдат. Группа продолжала двигаться вперед, но ее обстреляли из лесочка примерно в 500 метрах к юго-западу от деревни, а потом противник атаковал ее крупными силами. Однако противник был отбит огнем пулемета ефрейтора Волльшлагера».

Стрелок Менк, 3-й взвод 20-й (зенитной) роты, там же и тогда же: «Как-то вечером мы въехали в деревню возле шоссе, ведущего к Минску. «Мы» состояли из 3-тонного грузовика, на котором был смонтирован 37-мм зенитный автомат, окруженный семью артиллеристами: унтер-офицер Штоффельс как командир орудия, ефрейтор Досс, рядовые Буркхардт, Менк, Боте, Циммерман и Брюнкен, известный как «Коротышка Фред» за свой маленький рост. С нами был ефрейтор Кнауф, которого мы подобрали по дороге за его таланты водителя.

На этот раз мы должны были охранять командный пункт полка от атак с воздуха и земли. Так как рядом постоянно находился командир полка, позицию для орудия выбирали особенно тщательно. Мы долго катались взад и вперед, пока результат не устроил нашего командира взвода лейтенанта Шмидта. Мы остановились на окраине деревни и приготовились к бою. После того как были поставлены наши палатки, мы занялись устройством быта, мечтая поскорее лечь отоспаться. Никто даже не подозревал, что вскоре нам предстоит большой спектакль, в котором наша зенитка сыграет главную роль.

Вероятно, было около 03.00, потому что уже начало светать, когда часовой поднял тревогу и вызвал нас из палаток. Зрелище, открывшееся нашим неопытным глазам, было абсолютно непривычным, мы ничего подобного раньше не видели. Из леса в 800 метрах от нас, откуда между полей и лугов к нашей деревне шла узкая тропинка, бежала толпа таинственных фигур. Без единого звука (позднее мы узнали, что это совершенно обычная практика) линия желто-коричневых фигур начала приближаться к оторопевшему расчету зенитки. Перешептываясь, мы пытались как-то выяснить, что же происходит. Действительно ли это русские пытаются атаковать нас? Или это пленные, позади которых идет охрана? А может, это вообще наши солдаты?

Мы потребовали от них назвать пароль, который был предусмотрен как раз для таких ситуаций. Колонна немедленно остановилась в 100 метрах от нас и без звука начала таять на соседнем пшеничном поле. Эта реакция окончательно убедила нас, что состоялась наша первая встреча с противником.

Потрясенные и еще не опомнившиеся окончательно от первого испуга, мы думали о чем угодно, только не о собственной 37-мм зенитке, бесполезно торчавшей рядом. Впрочем, позднее наша пушка простила нас за то, что мы сначала схватились за винтовки и прочее личное оружие, забыв о гораздо более эффективном стволе. Но как актеры, страх которых перед выходом на сцену исчезает после первых шагов, так и мы после первых винтовочных выстрелов превратились из неопытных пехотинцев в матерых зенитчиков и взялись за более привычный инструмент. Первые трассы ударили по пустеющей тропинке, и после нескольких очередей – в каждой обойме находилось 6 патронов – местность на опушке леса была совершенно очищена. Лишь несколько фигур остались молчаливыми свидетелями нашей премьеры, показывая нам, на что способна наша пушка при действии по наземным целям.

После спектакля сцена совершенно опустела, а мы почувствовали, что жаждем нового боя. Нас переполняла гордость за достигнутую несомненную победу. Нам оставалось лишь выяснить масштабы своей победы и набрать побольше пленных. Мы рассчитывали под надежной защитой 37-мм автоматической пушки согнать их в кучу, полагая, что мы полностью отбили у русских всякое желание атаковать.

Казалось, все идет гладко, когда мы достали первых 5 или 6 русских из дренажной канавы всего в 50 метрах от нашего орудия. Беспечно забросив винтовки за спину, мы надеялись вчетвером собрать сотню пленных. Неопытные и беззаботные, мы подошли к пшеничному полю, на котором исчезла вражеская колонна. Все было очень просто – до тех пор, когда нас встретил огонь русских винтовок! Унтер-офицер Штоффельс рухнул, получив серьезную рану в плечо, а остальные попытались вжаться в низкую траву, моментально потеряв уверенность в победе. Как мы втроем сумели притащить тяжело раненного человека назад к орудию, при этом сами не получив ни царапины, для меня остается загадкой и сегодня.

Вот тогда мы поняли, что отогнали противника совсем ненадолго. Наше 37-мм орудие загремело, к нему присоединились два других орудия нашего взвода, но к их выстрелам примешивался неприятный свист вражеских пуль буквально над самым ухом. Все чаще и чаще мы прятались за щитом, который до сих пор считали бесполезным. Стоящий рядом сарай прикрывал нас от осколков мин. Маленькие щепки сыпались градом. Они, конечно, были довольно неприятными, но все-таки лучше, чем осколки мин.

Наше орудие жадно поглощало одну обойму за другой. Ящики с боеприпасами пустели на глазах. Нам пришлось заменить перегревшийся ствол. Эту работу выполняли не под прикрытием щита, и мы перекрыли все нормативы. От раскаленного ствола на руках тех, кто его держал, появились пузыри. Но этими обожженными руками мы продолжали подавать обоймы к орудию, хотя уже наполовину оглохли от непрерывной пальбы… Времени заткнуть уши просто не было. Русские определенно приближались. Они не прекращали стрелять, хотя мы поливали снарядами опушку леса и любую группу русских, которую замечали. Боеприпасы начали подходить к концу. Часы прошли или минуты? Наконец прибыли новые боеприпасы, а вместе с ними и I батальон.

Для пехоты закончить нашу работу было привычным делом. Мы не сумели бы повторить такое. Вокруг нас валялись стреляные гильзы, пустые обоймы и ящики, ключи ствола, банки смазки и ненужные маски противогазов. Смена позиции завершила нашу эффектную премьеру, и вскоре мы покинули безымянную деревню».

Но не всегда столкновения завершались так удачно. Вот что снова рассказывает обер-лейтенант фон Курбьер: «Рота была поднята по тревоге примерно в 04.00 5 июля 1941 года. 17-я (мотоциклетная) рота была внезапно атакована значительно превосходящими силами противника, когда находилась в Каменке, примерно в 12 километрах к северо-востоку от зоны безопасности. Рота не сумела удержаться. Роте был придан взвод 37-мм зениток лейтенанта Кюнцеля, который помчался полным ходом по дороге R-2 на северо-восток. По пути мы узнали, что 17-я рота выбита из Каменки. В 04.45 рота спешилась на дороге на подходах к Каменке. На место также прибыл взвод 18-й (саперной) роты и был передан под командование 6-й роты. Командир роты установил контакт с 17-й ротой и выработал план атаки. Потребовалось тяжелое вооружение 15-й роты. Командир намеревался выбить противника из Каменки и преследовать его. 6-я рота вместе с саперами собралась на пшеничном поле и низиной справа от 17-й роты. Фронт роты смотрел на северо-запад, справа находился 3-й взвод, в центре 2-й, справа саперы, а 1-й взвод позади 3-го, обеспечивая безопасность фланга. Тяжелые минометы заняли позиции, откуда могли подавить огонь противника в направлении атаки роты и на окраине Каменки, как только начнется наступление. Половина зенитного взвода обеспечивала безопасность исходного района справа и со стороны леса на севере. Противотанковый взвод оставался в распоряжении роты и находился позади зениток.