Книга побед. Чудеса судьбы истории Тимура - "Тамерлан". Страница 14
На третий день, чтобы избавиться от сомнения, которое меня мучило все эти дни, я решился заговорить с ним:
– Сайид-Али-ата! Между своими слугами я считал тебя самым плохим и только теперь узнал, какое высокое положение ты занимаешь; решаюсь просить тебя: объясни мне, каким образом ты достиг высшего и почетнейшего звания?
– В самом начале твоего правления кутб-уль-актаб [22] велел мне помогать тебе; я исполнил его повеление.
Мы оба совершили омовение, и затем Сайид-Али-ата начал молитву, а я последовал его примеру.
Молитва доставила мне великое наслаждение. После молитвы кутб сказал мне:
– Ты гость Аллаха, и поэтому во имя гостеприимства Аллах исполнит все, о чем ты теперь его попросишь.
Я стал просить утверждения в вере. Кутб ответил:
– Вера принадлежит Посланнику Аллаха; вера – город, вне которого некоторые говорят: «Нет божества, кроме Аллаха», другие внутри его говорят: «Кроме Аллаха, нет божества»; имя этого города баб-уль-абваб [23], там обиталище того, кто произносит слова счастья: «Ля илляга-иль-Алагу, Мухаммед Расуль Улла» («Нет божества, кроме Аллаха, и Мухаммед – Посланник Аллаха»).
После этого кутб начал снова класть поклоны, я последовал его примеру, а когда я поднял голову после поклона, увидал, что кутб умер.
В отчаянии я вернулся к шейху [Садр-эд-дину Ардебильскому] и подробно рассказал ему, что случилось со мной во время путешествия. Шейх сказал мне:
– Власть принадлежит только кутбу, наместнику Аллаха, который по приказанию кутб-уль-актаба оказывает помощь «великому амиру»; к нему после смерти кутба переходит вся власть. Власть Кайсара [24] поддерживал один служитель Аллаха, он исчез, и власть Кайсара перешла к тебе.
Слова почтенного [Кутб-уль-Арифина Садр-эд-дина Ардебильского] навели меня на мысль: «Теперь моя слава и величие достигли высшей степени, но и меня может постигнуть такая же участь». Впрочем, я надеялся, что мое место займет какой-нибудь справедливый правитель.
Чтобы угодить Аллаху, я отпустил на волю четыре тысячи пленных «руми»; кроме того, в 806 году [хиджры] я защитил Мавераннахр [25] от набегов узбеков [26], я прекратил разбои в этой стране.
Эпизод интересен легендарно-сказочными мотивами: 1) легендарно-агиографический сюжет, который, как увидим ниже, несколько в иной форме разработан в эпизоде с шейхом Кулялем; 2) сказочные детали: таинственный ключ, число «три», кутб-конюх, внезапная смерть кутба; 3) сравнение веры с городом; 4) историческая несообразность в вопросах о Руме и Кайсаре (см. дальше – Рум и Кайсар).
За меня стали молиться во всех мечетях [27] имамы [28], стоящие на минбарах [29], стали возносить молитвы сайиды, улемы и шейхи. Нашелся один недовольный отношением ко мне духовных лиц, хазрет [30] Убайдулла, который громко сказал:
– Тимур – кровожадный турок, много народа он погубил, как можно молиться за него?!
Вскоре после этих слов Убайдулла видит сон – самого Мухаммеда и меня, стоящего рядом с ним. Убайдулла трижды поклонился Посланнику Аллаха, но тот не обратил на него внимания, совсем не ответил на его поклоны. Убайдулла, огорченный, обратился к Посланнику Аллаха со словами:
– О Посланник Аллаха! Я – служитель твоего шариата, а Тимур – кровопийца, истребивший бесчисленное множество людей, и его ты принимаешь, а меня отвергаешь?!
Посланник Аллаха ответил Убайдулле:
– Правда, по воле Тимура погибло и гибнет множество людей, но эту вину он вполне искупил глубоким почитанием сайидов; поэтому народ должен молиться за такого правителя.
После этих слов Посланника Аллаха Убайдулла проснулся; тотчас поспешил ко мне просить прощения за неприятность, которую он причинил мне, не зная, кто я.
Весь народ быстро узнал про это; все убедились, что за меня следует возносить молитвы Аллаху. Подвластные мне люди говорили: «Да будет на нем милость Аллаха», поняв, что я пользуюсь особой его милостью. Я убедился, что Посланник Аллаха не отказывает мне в своем руководстве и помощи, и стал еще с большим уважением и заботливостью относиться к сайидам (потомкам Посланника).
В эпизоде с Убайдуллой Тимур выведен не как искусный военачальник, тонкий стратег, хитрый и цепкий дипломат, а как очень своеобразный философ-моралист. В первый раз в «Автобиографии» (после трактата о справедливом и милостивом правителе, после размышлений о природе власти правителя) показаны отрицательные качества Тимура: он «кровожадный», он «убил много народа», «по его воле гибнет много людей», – вот голос оппозиционных духовных кругов, которые возглавлял хазрет Убайдулла.
Тимур не отрицает фактов своей «кровожадности», но хладнокровно компенсирует их фактами другого ряда: почтительным и внимательным отношением к потомкам Мухаммеда, сайидам; санкция этого «морального равновесия» дается «Автобиографией» обычным приемом – в форме вещего сна вождю оппозиции, хазрету Убайдулле.
Итак, моральная формула Тимура гласит: почтение к сайидам раз навсегда делает дозволительным, как бы сглаживает в нравственном отношении истребление целых мириад людей.
В 800 году хиджры [31] я с четырехсоттысячной конницей двинулся к Эрзеруму. Я двигался по направлению к этому городу и внимательно наблюдал за тем, что делается вокруг. Я скоро заметил, что со стороны Ирака приближается к моему войску большая толпа народа. Через час богадуры, охранявшие движение войска, сообщили мне, что со стороны Ирака виден отряд арабов; еще через час я получил новые вести: к моему поиску прибыл большой отряд бедуинов и сайидов из Кербеллы [32] и Неджефа [33]; во главе отряда стоял сайид Паттах, и перед ним несли белое знамя [34].
Я был рад прибытию таких подкреплений и думал о том, что, вероятно, эти люди пришли ко мне на помощь по воле Аллаха. Сайид Паттах приблизился ко мне и сказал: «Мне явился во сне четвертый халиф Али и приказал: “Доставь белое знамя брату моему Тимуру”».
Жители Неджефа сказали, что белое знамя доставлено мне как помощь при осуществлении моего предприятия, как способ исполнить мое желание овладеть Эрзерумом. Я выслушал их, пал ниц и принес благодарность Аллаху; потом я велел записать это событие в «Историю [моих] подвигов» [35].
Тем временем улемы, бывшие среди приближенных ко мне людей, нашли в Коране аят, который указывал, что Рум должен пасть в этом же году [36]; в это же время прибыл Инги-Тимур из своего убежища и поздравил меня с победой; я принял слово «победа» за хорошее предзнаменование и передал ему белое знамя. Он взглянул на белое знамя и начал битву.