Разделяй и властвуй. Записки триумфатора - Цезарь Гай Юлий. Страница 4

Цезарь еще до съезда в Луке согласился на восстановление в гражданских правах Цицерона, которому, как ни торжественно было его возвращение, пришлось с этого времени отказаться от прежней роли авторитетного защитника сената и стать слугою триумвиров. Несмотря на то что Цицерон считал Цезаря главным виновником своего изгнания, он сам предложил сенату почтить победу Цезаря пятнадцатидневным молебствием и в своей речи «De provinciis consularibus», произнесенной в сенате в 56 году, настаивал на удержании за Цезарем обеих Галлий и Иллирика.

В 54 году умерла дочь Цезаря – жена Помпея, а в 53 г. до н. э. погиб Красс в сражении с парфянами. Триумвират начал распадаться, и сам Помпей, управлявший Испанией через своих легатов, стал тяготиться своим отчуждением от сената и потерей своей популярности в народе, виною чему был Клодий. Убийство Клодия Милоном в 52 г. до н. э. примирило Помпея с сенатом, по инициативе которого он был выбран в консулы sine collega, но сам Помпей стал ясно понимать, насколько опасен для него такой соперник, как Цезарь.

Правда, предотвращение гражданской войны в Риме, на которую надеялась вся восставшая Галлия, помогло Цезарю победить восставших и путем то насильственных, то умиротворяющих мер окончательно покорить к 50 г. до н. э. Галлию; но разрыв его с сенатской партией был уже неизбежным, и многое в его галльской политике (например, коварное нападение на просивших мира усипетов и тенктеров, за что Катон требовал выдачи его германцам) давало повод к судебному преследованию. Поэтому еще в 55 г. до н. э., по соглашению с Помпеем, народные трибуны провели специальный плебисцит в пользу Цезаря, разрешивший ему домогаться консульства на 48 г. до н. э. заочно и без роспуска армии. Но этот закон был почти аннулирован новым, более общим законом, который проведен был Помпеем в 52 г. до н. э., по которому консулы должны были отправляться в провинции не вслед за городской магистратурой, но через пять лет после нее.

Для противников Цезаря – а таковыми, между прочим, были почти все консулы 51–49 гг. до н. э. – открывалась возможность настаивать на отправлении Цезарю преемника, тем более что Галлия была уже покорена. Такой преемник предполагался в лице его политического врага, Домиция Агенобарба. Цезарь находит нужным уже в 51 г. до н. э. опубликовать мемуары о Галльской войне, тщательно избегая в них упоминания о таких фактах, которые могли бы дать повод к политическому преследованию, или смягчая их там, где упоминание о них было невыгодно (например, в деле усипетов и тенктеров): здесь, конечно, нет и помину о съезде в Луке и о всякого рода давлениях на римскую политику, равно как и о тех колоссальных средствах, которые не дошли до римского казначейства, но остались в руках проконсула и имели своим источником ограбление Галлии и широко развитую торговлю обращаемыми в рабство галлами. Сквозь «Записки о Галльской войне» просвечивает очень искусный полководец и администратор, который сумел в борьбе с весьма воинственным и свободолюбивым населением покорить для Рима целую страну, освободив Рим и от галльской, и от германской опасности.

С другой стороны, как было указано выше, он усиленно подкупает в Риме всех сколько-нибудь влиятельных и полезных ему людей. Но все оказывается тщетным, и он начинает гражданскую войну, которой он не хотел и не мог хотеть: его собственное, хотя и преданное ему и закаленное в боях войско было очень утомлено продолжительной войной в Галлии, и ему не под силу была борьба со всем государством, обладавшим огромными человеческими и материальными ресурсами. Придвигая мало-помалу свою армию к Италии, он, вероятно, рассчитывал оказать давление на правительство, как это сделали в 71 г. до н. э. Помпей и Красс. Но когда это не удалось, он все время, при первой возможности, начинает мирные переговоры, идя на крайние уступки: так, перед самым началом этой войны он готов ограничиться только Иллириком и одним легионом впредь до выборов в консулы (факт, не упомянутый в его «Гражданской войне»); наконец, он готов даже распустить армию, сложить с себя власть и в качестве частного человека добиваться в Риме консульства, если то же самое и притом одновременно сделает Помпей.

Вообще колоссальная трудность вести войну не только с Помпеем, но и со всей республиканской партией, была для него всегда ясна; и это видно по самому ходу войны: гибнет с Курионом его войско в Африке, гибнут отряды в Иллирике, сам он терпит тяжкое поражение от Помпея при Диррахии и с трудом спасается от него в Фессалии; в большой опасности он находится и в Александрии; Африканская кампания началась с поражения при Руспине, которое могло бы окончиться полным крахом; сражение с сыновьями Помпея при Мунде было выиграно только с большим трудом, так что Цезарь уже готов был покончить с собою. К этому присоединялись неоднократные восстания в его собственных войсках. Да и само население Рима и Италии, как ни гуманен он был во время своего Италийского похода, очень дорожило идеей республики и свободы, видя ее воплощение в сенате, и потому относилось к нему подозрительно, особенно после взлома государственного казначейства и угроз защищавшему его народному трибуну Метеллу, так что, выступая из Рима в Испанию против легатов Помпея, Цезарь не решился даже обратиться с речью к народу.

Дальнейшая история деятельности Цезаря вплоть до его убийства, собственно, выходит за пределы нашей темы, и потому мы изложим ее с возможной краткостью.

Стремясь к полному единовластию, Цезарь не только относится с полным пренебрежением к сенату, но не уважает и демократических учреждений. Так, он смещает неугодных ему народных трибунов Цесетия и Марулла, нарушает основные права комиций, которые теперь должны беспрекословно избирать его собственных кандидатов на должности. Мало того, в последний год своей жизни он назначает высших магистратов на несколько лет вперед; далее он оставляет в составе присяжных только сенаторов и всадников и исключает плебеев – эрарных трибунов, входивших в него со времени первого консульства Помпея (70 г. до н. э.); он распускает демократические клубы, учрежденные Клодием, а главное – он сосредоточивает в своих руках все высшие государственные должности вместе с трибунской властью и пожизненной диктатурой, которая и вообще была немыслима в прежнем республиканском строе и стала особенно одиозной со времени Суллы. Кончилось дело тем, что он вооружил против себя даже своих ближайших помощников, которые выросли в атмосфере большой республиканской свободы, а теперь оказались простыми адъютантами и чиновниками всемогущего властелина. Началось дело с отпадения еще в начале гражданской войны его главного легата Лабиена и кончилось заговором на его жизнь со стороны его близких «друзей».

Вводимый Цезарем государственный строй погиб вместе с ним и вызвал новую, еще более ожесточенную гражданскую войну, по окончании которой усыновленный им Октавиан (Август) пошел по следам не столько своего предшественника, сколько Помпея.

Помимо политических дарований, Цезарь пользовался заслуженной славой одного из первых ораторов Рима, что было отмечено уже Цицероном («Brutus», § 249 и сл., 261 и сл.). Как и Цицерон, он в молодости учился у знаменитого родосского оратора Молона. Можно очень пожалеть, что до нас не дошло ни одной из его судебных и политических речей, но о силе его ораторского таланта могут свидетельствовать речи, вложенные в уста действующих лиц его мемуаров, особенно Ариовиста («Bell. Gall.», I, 34, 36). Критогната (там же, VII, 77), Куриона («Bell. Civ.», II, 31, 32), или, например, его собственная речь к войску перед походом на Ариовиста («Bell. Gall.», I, 40).

Но по характеру своего красноречия Цезарь отличается от Цицерона; последний гордился своей copia sententiarum verborumque («обилием мыслей и слов»), причем, однако, обилие слов у него часто преобладало над обилием мыслей; кроме того, он не мог вполне отрешиться от так называемой «азианской» щеголеватой манеры, усвоенной им в молодости, причем он очень любил метрические концы периодов и их частей; он имел основания считать себя оратором патетическим, но его пафосу была в высокой степени свойственна несколько крикливая преувеличенность и сентиментальность.