Коллекционная вещь - Фишер Тибор. Страница 16

Мы возвращаемся на кухню.

– Я перевожу старушек через дорогу. Я вежливо отвечаю абоненту, если тот ошибся номером. Я вовремя плачу по счетам. Я не сорю на улице. Когда жарко, я оставляю во дворе миску с водой для птиц. Я дотошна и обязательна. Я жертвую на благотворительные организации. Я не слушаю громкую музыку – даже днем. Если ко мне приходит чужое письмо, я тут же, даже если оно совершенно бессмысленно, отправляю его по нужному адресу. Когда мне надоедает какое-нибудь платье, я стираю его, аккуратно складываю и отношу в приют. Я – из чистой благотворительности – селю у себя совершенно незнакомых людей. Я исправно плачу налоги. Когда моим друзьям нужно срочно уехать, я безропотно сижу с их детьми. Я сдаю кровь. Из-за того, что я работаю дома, я расписываюсь за соседей, когда к ним приходят телеграммы и заказные письма, я пускаю к ним в квартиры слесарей и электриков. Я разборчива в еде. Я почти ничего не ем с кремом, хотя и очень его люблю. Я через день хожу в бассейн. Говорят, что я хороша собой. Говорят, со мной интересно. Я не хочу разбогатеть. Я не хочу прославиться. Я не хочу править страной. Мне двадцать шесть лет, и я хочу только одного – влюбиться.

Роза вздыхает. Вздох номер шестнадцать.

– Ну почему я не могу найти человека, который бы относился к любви так же серьезно, как я?!

Она хороша собой, умна, и по тому, как она складывает на ночь одежду, я знаю: душа у нее добрая. Странно все же, что качества, которые единодушно считаются положительными, успеха нам не приносят.

Роза берет меня в руки, чтобы отвлечься от настоящего и погрузиться в далекое прошлое.

Бессмертие

Жил-был человек, который никак не мог умереть. В юности ему вскружила голову одна девица. Она занимала все его мысли. Все до одной. Он долгое время ухаживал за ней и наконец сделал ей предложение, одна ко девице больше всего на свете хотелось, чтобы о ней говорили, и, хотя Бессмертный ей нравился, она заявила, что согласится выйти за него замуж лишь в том случае, если он обойдет на коленях двести местных достопримечательностей, чтобы, когда она выйдет за него замуж, люди могли показывать на нее пальцем и говорить: «Представляете, муж, чтобы завоевать ее сердце, обошел на коленях двести достопримечательностей!»

Выполнить подобное требование было невозможно и поначалу наш герой ответил «нет». Тогда девица отказалась с ним встречаться, а Бессмертный – о ней думать. Размолвка длилась два с половиной часа, после чего он попросил разрешения сократить число местных достопримечательностей с двухсот до пятидесяти, однако она продолжала стоять на своем. Он, как уже говорилось, влюблен был без памяти, и поэтому ему ничего не оставалось, как преклонить колени и пуститься в путь. За несколько недель коленопреклоненного путешествия, посетив лишь двенадцать местных достопримечательностей, Бессмертный устал почти так же, как и его колени, и решил было от этого предприятия отказаться, однако это бы означало, что мучился он зря, а потому, не думая ни о ком, кроме своей любимой, он собрался с силами и вновь опустился на колени. Надо заметить, что вскоре он сам сделался местной достопримечательностью, ибо все, кто попадался ему на пути, интересовались, что он делает, и, куда бы он ни приходил, ему оказывали исключительно радушный прием – всем ведь хотелось сказать: «Человека, который взялся обойти на коленях двести местных достопримечательностей, лучше меня не накормил никто».

Кончилось все не совсем так, как можно было ожидать. Когда Бессмертный по прошествии многих месяцев вернулся домой, его возлюбленная давно уже была замужем и на сносях. От Бессмертного это скрыли, ибо не нашлось никого, кто взял бы на себя смелость поставить его в известность.

Узнав о случившемся, Бессмертный пришел в такое неистовство, испытал столь глубокое разочарование, что решил покончить с собой. Он бросился в реку, но, против собственной воли, выплыл и вынужден был идти пешком двадцать миль с того места, куда его отнесло течением. Он так промок, измучился и проголодался, испытал такое отчаяние, что попытаться покончить с собой вторично ему просто не пришло в голову.

На следующий день он прыгнул в реку, набив карманы увесистыми камнями, и немедленно пошел ко дну, однако, погрузившись в воду футов на двенадцать, неожиданно обнаружил, что дышит: река высохла – это местное племя, желая похоронить своего вождя на речном дне, дабы вода служила ему вечным стражем, изменило ее русло на много миль выше по течению.

Когда Бессмертному надоело сидеть по пояс в речном иле, отгоняя от себя настырных рыб, он выбрался на берег, нашел веревку, привязал ее к ветке дерева, надел на шею и спрыгнул. Ветка сломалась. Тогда он отыскал сук потолще, но на этот раз лопнула веревка, оставив на шее глубокий рубец. Он достал веревку покрепче, залез на дерево и спрыгнул – повалилось дерево.

Он съел великое множество ядовитых цветов и ягод и долго мучился кровавым поносом. Когда же силы к нему вернулись, он отправился на поиски пещеры, где жил дикий кабан – по слухам, невиданно свирепый и кровожадный. Обнаружив, что кабан мирно почивает, Бессмертный залез в пещеру и изо всех сил ударил кабана ногой. Кабан открыл один глаз, недовольно заурчал – и заснул снова. Бессмертный колотил несчастного зверя ногами и на обратном пути в деревню, где кабана нашпиговали чесноком и зажарили на вертеле.

Отчаявшись, Бессмертный пошел по деревне, упрашивая соседей его обезглавить. Согласился только один человек – деревенский нищий, да и то запросив за услугу столько, что Бессмертному пришлось распродать все свое имущество. Нищий взял топор, занес его над головой своей жертвы, однако от смеха промахнулся и обрубил себе все пять пальцев на левой ноге, отчего пришел в такое бешенство, что от второй попытки наотрез отказался.

И тут пришли завоеватели.

Вознамерившись погибнуть в бою, Бессмертный отправился на войну в чем мать родила, выкрасившись с ног до головы в ярко-синий цвет, чтобы противник имел возможность заметить его и тут же прикончить. Войско завоевателей сомкнуло ряды, и перед ними явился, дабы посмеяться над врагом, Чудо-богатырь.

Это был настоящий великан; люди обычного роста могли спокойно пройти у него между ног. Закованный в броню с головы до пят, он держал в руке палицу размером с откормленную свинью; другое, не менее грозное оружие бряцало у него на поясе. От одного его вида вооруженные до зубов воины сразу же приуныли, никто не желал испытывать судьбу, никто, кроме Бессмертного – он выступил вперед, вооруженный лишь несколькими ругательствами на языке захватчиков, которые заблаговременно выучил.

До тех пор, пока его не оскорбили, Чудо-богатырь, похоже, не видел Бессмертного в упор; однако, обидевшись за своих соратников, он поднял палицу, чтобы снести Бессмертному голову, но палица сорвалась, разом убив пятерых. Чудо-богатырь выхватил из ножен меч длиной и шириной со скамейку и занес его над головой Бессмертного, но тот даже не пошевелился. Меч сбрил, точно бритвой, несколько волосков с его левого плеча и, уткнувшись в землю, сломался пополам. Недовольный таким поворотом дела, Бессмертный сделал шаг вперед и откусил Чудо-богатырю нижнюю губу – единственную незащищенную часть тела. Пронзительно взвизгнув от боли, Чудо-богатырь бросился на супостата с кинжалом, но промахнулся, споткнулся и упал на кинжал, вонзившийся ему точнехонько в правый глаз. Бессмертный, разумеется, очень расстроился, но делать было нечего: пришлось сесть богатырю на голову и сидеть на ней до тех пор, пока тот не перестал дышать.

– А теперь посмотрим, помогут ли вам ваши боги, – изрек Бессмертный, направляясь навстречу вражьему стану. Ничем, кроме густо-синей краски, в которую он себя выкрасил, вооружен Бессмертный по-прежнему не был.

Более успешного наемника, чем он, в истории войн не бывало. Он носил лишь самые скромные драгоценности, и воины шли в бой обнаженными, они громко, подзадоривая себя, гоготали, сжимая в руках не копья и мечи, а цветы, ибо знали, что Бессмертный шел в бой обнаженным (если только не было очень холодно) и громко гоготал, убивал же он, набивая противнику рот полевыми цветами и восклицая: «Ты – земля!» Враги, уповали воины, сочтут, что Бессмертный сражается в их рядах, и в страхе побегут с поля боя.