История катастрофических провалов военной разведки - Хьюз-Уилсон Джон. Страница 32

Канадская пропагандистская машина тщетно старалась уверить общественность, что уровень преступности в канадской армии не выше, чем в других. До августа 1942 года 3238 канадских солдат в Суссексе попали под трибунал, и сытые по горло их выходками местные жители надеялись, что боевые действия вскоре переключат внимание их излишне бойких гостей на другие вещи. Лорд Гав-Гав [9] насмешливо вещал из Берлина: «Если вы хотите занять Берлин, дайте каждому канадскому солдату по мотоциклу и бутылке виски. Потом объявите Берлин закрытым для посещения. Канадские солдаты будут там через 48 часов, и война закончится». В 1942 году канадская армия в Великобритании была самой обученной, но меньше всех воевавшей. Канадцы и их командующие рвались в бой. Когда генерал-лейтенант Гарри Крирар, командующий 1-м канадским корпусом, был вызван в штаб-квартиру Монтгомери, начальника юго-восточного командования, 27 апреля 1942 года, его спросили, готовы ли канадские солдаты принять участие в большом рейде на французское побережье. Ответ был кратким: «Еще бы!»

13 мая 1942 года начальники штабов утвердили план операции «Лоция». Планом предусматривалось фронтальное наступление на всем протяжении побережья Дьеппа, поддержанное фланговыми ударами коммандос с целью уничтожения береговых батарей, прикрывавших подходы к порту. Была запланирована тысяча самолето-вылетов для взятия под контроль воздушного пространства и обеспечения полного превосходства в воздухе. Военный флот должен был обстреливать город из прибрежной зоны. План «Лоция» нельзя было назвать удачным. На последних стадиях планирования пришлось существенно сократить атакующие силы, так как флот отказался предоставлять линкоры и другие крупные суда для огневой поддержки, а ВВС, во избежание потерь среди французских мирных граждан, свело планы интенсивной бомбардировки береговой линии Дьеппа к ряду налетов истребительно-бомбардировочной авиации и атак с бреющего полета. 2-я канадская дивизия должна была возглавить наступление и временно захватить радарную станцию и аэродром в городе Арк в пяти километрах от берега.

5 и 6 июля канадские войска погрузились на десантные суда, но погода начала портиться, и они получили приказ оставаться на якоре. В то время как солдаты маялись морской болезнью в тесных десантных баржах, в небе над островом Уайт появились два немецких бомбардировщика, которые подвергли флотилию бомбардировке — без существенных результатов. Сильный ветер над Ла-Маншем не утихал, и 7 июля операция была отменена, а солдаты высажены на берег, наводнив пабы и улицы городов южной Англии, где они рассказывали о несостоявшемся рейде и ужасах, пережитых ими в тесных десантных баржах во время шторма. Все считали, что дьеппская операция провалилась и теперь уже никогда не состоится.

Это было похоже на правду. Ни командующий армией Монтгомери, ни командующий флотом в Портсмуте сэр Уильям Джеймс не верили в осуществимость плана. Чем дальше продвигалась разработка операции «Лоция», тем больше становились их опасения. Монтгомери, как командующему армией, не нравилась сама идея фронтального наступления силами пехоты без надлежащей бомбардировки самолетами ВВС с целью ослабления противника, а глава бомбардировочной авиации не был готов к проведению такой операции. Бернард Лоу Монтгомери участвовал в Первой мировой войне и отлично понимал, что слабо подготовленное фронтальное наступление без надлежащей огневой поддержки обречено на провал.

В свою очередь, командующий Королевским флотом в Портсмуте и адмирал, стоявший во главе морских десантных сил, хорошо помнили об участи кораблей ВМС Великобритании «Принц Уэльский» и «Рипало, потопленных полгода назад в Малайе. Они не собирались рисковать своими линкорами, позволяя им приблизиться больше чем на пять миль к оккупированному противником побережью, где они могли бы легко подвергнуться бомбардировке немецкими ВВС. Первый морской лорд адмирал сэр Дадли Паунд был полностью с ними согласен. Профессиональные военные понимали, что рейд на Дьепп плохо продуман, не обеспечен надлежащей огневой поддержкой и не скоординирован. Теперь, когда операция провалилась, они все вздохнули с облегчением.

То, что последовало за отменой операции «Лоция», положило начало тайне Дьеппа. Отмена давно лелеемого плана привлекла к его разработчикам внимание общественности. Приняв на себя огонь критики и за чрезмерно раздутую структуру Штаба объединенных операций, и за «халтурное» планирование операции «Лоция», Маунтбеттен решил действовать самостоятельно: 8 и 11 июля провел совещания главных штабов, участвовавших в планировании первоначальной операции, и обратился к ним за поддержкой в организации нового рейда. Однако получил отказ.

Во время второго совещания, 11 июля, Маунтбеттен тихо попросил нескольких своих сторонников остаться после того, как главные критики его плана (такие как контр-адмирал Бейли-Громанн, назначенный командующим силами флота в операции «Лоция») покинут помещение. Никто не знает точно, что происходило на последовавшем закрытом заседании, но после него Маунтбеттен и старший офицер его штаба, капитан ВМС Джон Хьюз-Хэллетт немедленно приступили к разработке новой операции, призванной заменить «Лоцию». Ее назовут «Юбилей», а ее целью вновь станет Дьепп.

Любая крупная операция, предполагавшая нападение на европейский континент, требовала санкции Объединенного комитета начальников штабов. В июле произошел один из самых курьезных эпизодов за всю историю Второй мировой войны: начальник Штаба объединенных операций, протеже премьер-министра и любимец средств массовой информации лорд Луис Маунтбеттен вознамерился обвести вокруг пальца Объединенный комитет начальников штабов, аппарат, координировавший действия разведывательных служб, командующих видами вооруженных сил и большинство офицеров собственного штаба. Маунтбеттен решил предпринять новую атаку на Дьепп под другим названием и без официального утверждения начальством. На склоне лет в малоизвестном интервью телевидению ВВС 1972 года он отметил: «Я принял необычное и, полагаю, весьма смелое решение — еще раз попытаться штурмовать Дьепп».

Даже капитан Хьюз-Хэллетт, наиболее приближенный к Маунтбеттену офицер и верный сторонник его плана нового нападения на Дьепп, был обеспокоен отсутствием одобрения сверху. Он подчеркивал, что ему, как старшему офицеру Штаба объединенных операций, будет необходимо ссылаться на указания какой-нибудь официальной инстанции во всех штабных документах и письменных запросах. В этой связи 17 июля начальник Штаба объединенных операций направил официальный запрос в Объединенный комитет начальников штабов на предмет принятия следующей резолюции: «Начальнику Штаба объединенных операций поручается организовать новую срочную операцию взамен „Лоции”... с использованием тех же самых войск». Начальники штабов засомневались, и резолюция не попала в протокол заседания.

Маунтбеттен испытывал все большее нетерпение. 25 и 26 июля он отправил новые запросы в комитет начальников штабов, на этот раз с просьбой о предоставлении неограниченных полномочий на проведение крупномасштабных рейдов без необходимости каждый раз указывать цели наступлений. Завидовавшие стремительному возвышению и привилегированному доступу Маунт-беттена к верхам, крайне подозрительно относившиеся к его амбициям и мотивам начальники штабов не пошли ему навстречу. 27 июля они приняли резолюцию, слегка расширявшую его полномочия при планировании, но при этом особо подчеркивавшую необходимость получения официального разрешения на организацию любой новой операции.

Маунтбеттен на большее и не рассчитывал. Он был рад появившейся у него возможности сделать хоть что-нибудь и отдал приказ капитану Хьюзу-Хэллетту и нескольким доверенным офицерам своего штаба немедленно приступить к делу. Неизвестно, что он сказал Хьюзу-Хэллетту, но почти нет сомнений, что он его обманул. Возможно, он представил дело так, что резолюция от 27 июля, расширявшая его полномочия при планировании, фактически подразумевала согласие комитета начальников штабов на разработку нового плана под названием «Юбилей». Хьюз-Хэллетт был его верным союзником и искренне верил всему, что говорил его харизматический шеф, тесно общавшийся с премьер-министрами, кинозвездами и начальниками штабов. Для старшего офицера штаба такое отношение к своему начальнику было вполне естественным.