Секретные инструкции ЦРУ и КГБ по сбору фактов, конспирации и дезинформации - Попенко Виктор Николаевич. Страница 3

Подразделения такого рода постепенно создал и возглавил друг Рузвельта – генерал Донован, до войны работавший юристом на Уолл-Стрите. Коль скоро сильнейшей державой Старого Света, противостоявшей агрессорам, был Советский Союз, то он и оказался в фокусе внимания Вашингтона и Лондона, стремившихся, «не спрашивая хозяев», распорядиться его мощью в своих интересах. Расчеты эти, однако, строили на песке, но от этого отнюдь не убывало неистовое рвение того же Донована, отвечавшее его кличке – «дикий Билл».

Нападение Германии на Россию сделало для Рузвельта политически возможным назначить Билла Донована своим «координатором информации», o чем было объявлено исполнительным приказом Президента от 11 июля 1941 года. Первоначально было избрано довольно туманное название «координатор» (термин УСС появился 13 июня 1942 года), чтобы не только сбить с толку врагов, но и обезоружить многочисленное ревнивое Разведывательное сообщество, разгневанное и недоумевавшее по поводу появления соперника, а недовольными оказались восемь ведомств: ФБР, Джи-2, военно-морская разведка, разведка госдепартамента, таможенная служба министерства торговли, секретная служба министерства финансов, иммиграционная служба министерства труда, федеральная комиссия связи, занимавшаяся и радиоперехватами. Они не могли взять в толк, что УСС, формально подчиненное Комитету начальников штабов, а в действительности Президенту, – орган стратегической разведки, подрывной работы и «черной» пропаганды, а все перечисленные ведомства оставались в своем прежнем положении, если угодно, тактической разведки, каждое только в своей сфере. Самое важное, добытое ими подлежало анализу УСС. Негодованию многотысячной армии военных разведчиков не было пределов, они считали кощунством, что военных вопросов касаются руки каких-то «штатских профессоров»…

Но власть есть власть, и с ней нельзя не считаться. Исполнительный приказ Президента возложил на ведомство Донована «сбор и анализ всей информации и данных, которые могут иметь отношение к национальной безопасности». [1]

Возвращаясь к событиям в Пёрл-Харборе, нельзя не упомянуть о военном министре Г. Стимсоне, который руководил, помимо официально обозначенных и обширных функций, делом первостепенной важности для успеха в тайной войне – в его ведении была служба дешифровки вражеских кодов, в которой были заняты многие тысячи людей.

Читатель этим фактом, возможно, будет удивлен: ведь Г. Стимсон навсегда вошел в историю как поборник, если угодно, «чистоты» в дипломатии. Будучи государственным секретарем при Г. Гувере в 1929 году, он уничтожил пресловутый «черный кабинет», где перехватывалась и дешифровывалась переписка других правительств. Эта хрестоматийная история, повторяющаяся в бесчисленных американских трудах, в изложении специалиста Д. Кана выглядит следующим образом: «Когда Стимсон узнал о существовании «черного кабинета», он решительно осудил всю затею. Он считал: это низкое занятие – подглядывание в замочную скважину с грязными намерениями – нарушение принципа взаимного доверия, на котором он строил свои личные дела и политику. Так оно и есть, и Стимсон отверг мнение, что патриотизм целей оправдывает эти средства. Он был убежден – США должны быть праведны, как сказал позднее: «Джентльмены не читают переписку друг друга». Посему Стимсон прекратил финансирование «черного кабинета» из средств госдепартамента». [2]

Однако стоило Г. Стимсону прекратить финансирование «черного кабинета», как командование армии решило укрепить и расширить работу по расшифровке кодов, и была создана Служба разведки связи.

A со второй половины 1940 года Г. Стимсон по иронии судьбы оказался шефом обширной американской системы радиоперехватов и дешифровки. Вверенные ему подразделения и аналогичные учреждения, находившиеся в ведении флота, передавали добытые материалы Белому дому, a c созданием УСС – и там.

Франклин Д. Рузвельт полагал, что отныне сможет, зная карты противника, в определенной степени направлять его действия. Во многом он преуспел, хотя и потерпел фиаско в самом начале. Доказательство тому – Пёрл-Харбор.

К концу войны в УСС работали свыше 30 тысяч человек. Исполинский мозг ведомства, занимавший, вероятно, до половины его туловища, – Главное управление исследований и анализа (РА) – возглавил маститый профессор истории Гарвардского университета У. Лангер. Первоначально разместившееся в библиотеке Конгресса и никогда не порывавшее с ней, это гигантское подразделение УСС в конечном итоге стало крупнейшим сосредоточением преподавателей и ученых, когда-либо собранных вместе в государственном учреждении. РА «сняло сливки» с факультетов общественных наук по всей стране, забрав лучших специалистов всевозможных отраслей знаний. Географы предоставляли сведения о землях и климате за рубежом, психологи изучали радиопередачи держав «недружественной оси», экономисты прорабатывали прессу, устанавливая размеры военного производства, историки разъясняли смысл и причины международных событий. B конце войны в РА работали 1600 ученых в области общественных наук из одного только Вашингтона.

Так возник своего рода национальный университет, не имевший себе равного ни до, ни после…

B 1964 году M. Банди в книге «Возможности дипломатии» писал: «Для истории науки поучительно, что первый громадный центр комплексных исследований в США был создан не в университете, а в УСС в Вашингтоне во время второй мировой войны. B подавляющей степени программы комплексных исследований, введенные в американских университетах после войны, были укомплектованы или руководились людьми, прошедшими через УСС, это замечательное учреждение, состоявшее наполовину из оперативников, a наполовину из ученых. И на сегодня верно, a я верю, что так будет всегда, – между университетами и разведывательными органами правительства США существует высочайшая степень взаимодействия… РА послужило моделью для создания профессором Лангером в 1950 году в ЦРУ управления национальных оценок». [3]

Если перечислять представителей старшего поколения американских ученых в области общественных наук, т. е. тех, кто возглавил их после Второй мировой войны, то труднее обнаружить не работавших в УСС. Большая часть из них отдала свои годы службе там.

Донован поднял разведку с ее скромного статуса в военном мире, в котором она имела небольшой престиж и динамизм, превратив работу там в карьеру для предприимчивых гражданских лиц, обладавших широким кругозором. Традицию поддержало ЦРУ, которое систематически вербует к себе часть самых способных выпускников американских университетов. Они овладевают профессией разведчиков, учась у ветеранов УСС.

C другой стороны, ко временам УСС восходят и опыты над людьми и попытки разработать методы контроля над их поведением, различные средства для увеличения эффективности допросов и многое другое. Давняя практика американских спецслужб ликвидировать опасных противников без суда и следствия была «научно обоснована» в УСС, a применительно к задачам ведения войны от нее ожидали великих результатов.

Однако смерть Рузвельта выбила почву из-под ног Донована. Можно сказать, что УСС было «очень личным» учреждением Рузвельта, и он унес в могилу замыслы, связанные с предлагавшейся Донованом разведкой на послевоенное время. На Трумэна насели соперники УСС во главе с Гувером. Они указали на очевидное – исход войны решили многомиллионные армии, a где же вклад УСС?! Ведомство не отвоевало для США ни одной страны, следовательно, претензии его преувеличены. В то же время УСС делало многое, но сфера Донована простиралась только от Европы до Бирмы. Генерал Макартур не пустил УСС на Тихий океан и прекрасно обошелся с Джи-2. Взгляните на итог войны на Тихом океане! Латинская Америка всю войну оставалась за ФБР. Что, там хуже боролись с агентурой враждебных держав?

Соперники атаковали именно то, чем был силен Донован, – тайные операции УСС. Вероятно, они просто не знали, по каким извилистым дорожкам правительство Ф. Рузвельта шло к тому, что со стороны представлялось только победами американских вооруженных сил.