Петля - Адамов Аркадий Григорьевич. Страница 55

Погода здесь прохладная и дождливая. Летное поле еще покрыто травой, на деревьях возле аэропорта не опала листва, местами она лишь пожухла.

Меня встречают. Двое молодых ребят в штатских пальто и шляпах. Я никогда не могу объяснить, как я узнаю своих. Они ничем не выделяются в толпе, но, как только наши глаза встречаются, мы безошибочно узнаем друг Друга.

У меня отнимают чемодан, большой, типично курортный. Приходится отдать. Я как-никак гость, а здесь почти Кавказ. Во всяком случае, один из моих хозяев бесспорно кавказец, худой, поджарый, с узким, как молодой полумесяц, лицом, горбатым носом и орлиным взглядом из-под лохматых бровей. Зовут его Дагир, он приехал за мной из Тепловодска.

И вот мы с ним мчимся по оживленному, неширокому шоссе. Кругом неоглядный степной простор, и только на севере, вдали, кое-где горбятся невысокие вершины ближайших гор. Выглядят они здесь как-то неправдоподобно, как мамонты.

Старенькая наша «Волга» бежит, однако, весьма бойко и даже рискует обгонять щеголеватые частные машины.

Тем временем Дагир вручает мне путевку и, улыбаясь, говорит:

— Ой, как трудно достать, ты бы знал! Всего за один день. Это еще хорошо, что ноябрь. А летом…

Я с интересом рассматриваю путевку, где уже вписана моя фамилия.

— Большой санаторий? — спрашиваю я.

— Большой, большой, — смеется Дагир. — Сначала заблудишься. Потом привыкнешь. Водичку будешь пить, ванны принимать, процедуры. Вылечат, не бойся.

Я тоже смеюсь. Как все здоровые люди, я весьма иронически отношусь к этим хлопотам о собственном здоровье.

— А Вера Топилина там лечилась в прошлом году, ты проверил?

— Да, да. Лечилась. Я сам проверял.

Неожиданно меня осеняет новая мысль.

— Слушай, Дагир, — говорю я. — А что, если сделать так. Взять список всех, кто лечился в том санатории в одно время с Верой, и проверить, нет ли кого-нибудь из них там сейчас. Можно это сделать, как думаешь?

— Почему нельзя? Все можно, — посерьезнев, отвечает Дагир. — Я сделаю.

— И добавляет: — Ты связь только со мной будешь держать. В горотдел не появляйся. Запиши телефоны. Начальство, конечно, в курсе дела. Дежурные, конечно, тоже в курсе. Твою фамилию все знают. Если вдруг срочно, а меня нет, звони им. Все в порядке будет. Пиши.

И я, приноравливаясь к тряске в машине, записываю в определенной последовательности имена и телефоны. Ни фамилий, ни тем более званий и должностей я не пишу. На всякий случай. Мало ли в чьи руки может случайно попасть моя записная книжка.

Мы едем уже довольно долго.

Вот и Тепловодск. Нас встречают кварталы новостроек, аккуратные, стандартные и все-таки веселые дома в четыре или пять этажей, новые магазины, красивый современный кинотеатр, затейливые кафе, и всюду концертные и театральные афиши.

— Наш микрорайон, — поясняет Дагир.

Я заметил, раньше во всех городах появились собственные Черемушки, теперь их тоже всюду сменили почему-то микрорайоны.

Сразу за новостройками начинается курортная зона города: парки, сады, красивые здания санаториев, широкие, тихие улицы с рядами старых раскидистых деревьев, аккуратно подстриженных кустарников и каменными вазами с цветами. Всюду киоски с газетами, книгами, фруктами, сувенирами. Еще кафе. И зелень, зелень кругом. Удивительно красиво.

Подъезжаю к моему санаторию. В машине я уже один. Дагир вышел на каком-то углу. Ему незачем вместе со мной появляться в санатории, слишком много людей его здесь знают.

Машина останавливается возле широкой торжественной каменной лестницы с колоннадой, за которой видны красивые стеклянные двери. Я подхватываю свой объемистый чемодан и прощаюсь с водителем. Тот порывается мне помочь.

— Ну-ну, — говорю я. — Не такой уж я доходяга, между прочим.

В просторном вестибюле меня встречает пожилая полная нянечка в белом халате. Закинув голову, она смотрит на меня, и в глазах ее я улавливаю удивление: этакий верзила и здоровяк приехал, видите ли, чего-то такое лечить. Небось отхватил по блату профсоюзную даровую путевку. И мне становится неловко под этим старушечьим взглядом.

Меня направляют регистрироваться. Это оказывается любопытной процедурой.

Высидев небольшую очередь из вновь прибывших и даже успев кое с кем из них познакомиться, я попадаю в комнату регистратора. Это немолодая, энергичная, весьма решительная особа с ярко-рыжими волосами, выбивающимися из-под белой медицинской шапочки, и усатым, суровым лицом.

— Ваша комната еще занята, — объявляет она мне. — Вещи сдадите в кладовку. Ночевать пока будете в бассейне.

— Где?.. — с изумлением переспрашиваю я.

— Ну да. Там есть комната отдыха. Неужели в самом бассейне? Вот ведь люди.

— А когда я попаду в свою комнату?

— Скоро, скоро. Вам скажут. Голову потеряешь. Едут, едут… — Но тут она, взглянув на меня, почему-то смягчается. — В общем, устроим. Не беспокойтесь. Идите принимайте душ. К врачу вас пригласят.

Несколько обескураженный, я снова оказываюсь в вестибюле. Неожиданно замечаю, что довольно быстро начинаю входить в роль курортника и уже выражаю всякие недовольства и претензии. Вот и комнату сразу не дают, ночуй где-то в бассейне, с дороги ни переодеться, ни отдохнуть, слоняйся целый день как неприкаянный. Вскоре, правда, выясняется, что только двое или трое из десятка вновь прибывших чудом попали в комнаты. Это меня как-то примиряет с возникшими неудобствами. К тому же в вестибюле среди всяких расписаний и объявлений я неожиданно натыкаюсь на такое: «При санатории организована служба ВНИМАНИЯ. Дежурный принимает в вестибюле столовой с 13 ч. до 15 ч.». Ну вот. Уж на два часа внимание мне гарантировано.

В большой и красивой столовой я знакомлюсь с соседями по столику, это симпатичная, молодая женщина, аспирантка из Свердловска, в щегольских брюках с гигантским клешем, и двое пожилых, болезненного вида инженеров из Донбасса, они два дня тоже провели в «бассейне».

— Я вам объясню, в чем дело, — говорит один из инженеров. — У них нет резерва. Сколько мест, столько продают и путевок. А люди болеют и задерживаются, кто дома, а кто и у них, тут, или человек, допустим, по другой уважительной причине позже приезжает, и ему обязаны путевку продлить. Что же поделать? А тут другой приезжает.

— Вы здесь уже не первый раз? — спрашиваю я.

— Что вы! — усмехается старый инженер. — Вот мы с моим другом в один год язву получили и вместе который уже год ее залечиваем. Который год, Яша?

— А! — машет рукой тот. — И считать не хочется.

— А я в первый раз здесь, — вмешивается молодая женщина. — Подруга уговорила. Вон она за тем столиком сидит. Такая красивая, в голубой кофточке, видите?

Она смеется.

— Значит, подруга ваша здесь не первый раз? — спрашиваю я.

— Второй. Она тут в прошлом году была. Так хвалила.

— Именно этот санаторий?

— Ну да.

— Она, наверное, летом была. А сейчас ноябрь.

— Все равно, — бесшабашно машет рукой моя новая знакомая. — Главное, это отдыхать и ни о чем не думать.

— А это кому что, — усмехается один из инженеров. — Мне, например, главное — подлечиться тут. Как раз на год хватает.

— Кстати, давайте познакомимся, раз уж нас свела судьба, — предлагаю я и обращаюсь к молодой женщине: — Не могу же я называть вас «товарищ аспирант» или «гражданка из Свердловска»?

— А я и этого о вас не знаю, — смеется она. — Меня зовут Рая. А подругу мою Валя.

Мы все представляемся друг другу, и это получается необычайно церемонно и смешно. Вечером мы уславливаемся идти все вместе в кино.

Так проходит первый день моей необычной командировки.

Все-таки удивительно быстро привыкает человек к новому месту, к новому ритму жизни, ее незнакомому распорядку, к новым людям вокруг. Проходит день-другой, и уже кажется, что ты здесь давным-давно и все тебе уже знакомо и даже привычно. Счастливая все-таки способность.

Так получается у меня и в этот раз. На третий день моего пребывания в санатории я уже полностью осваиваюсь с необычной для меня обстановкой и даже начинаю делать кое-какие открытия.