Войсковая разведка - Швин Эдвин. Страница 6

Гипотеза о том, что противник отступал по своей собственной воле или потому, что его высшее командование, в целях перегруппировки сил для нового маневра, приказало отступать, — это предположение, по — видимому, не принималось им во внимание. Он воспринял гипотезу, которая казалась ему «наиболее основательной», и которая больше ему льстила. Желание породило мысль: «Французы и англичане отступают в панике».

Нарисовав себе истинную, как считал Клук, картину обстановки и положения противника, он выбрал из массы возможностей, которыми располагал противник, наиболее, как ему казалось, «основательную». И вот перед нами образец применения метода «наиболее вероятных намерений» в его чистом виде.

Клук поставил перед собой вопрос: что бы он делал на месте противника в подобной обстановке? Отступить к Парижу и остановиться здесь на позициях, возведенных вокруг города? — Нет, это было бы нарушением элементарных правил оперативного искусства. Ни один здравомыслящий человек этого бы не сделал. Отступить южнее Парижа, оставляя город на волю судьбы? — Да, это было бы наиболее «благоразумным».

2 и 3 сентября стало очевидным, что союзники отходят южнее Марны. Этот факт еще более убедил Клука, что он разгадал намерения противника. И если у него и мелькнула ранее мысль о возможности перехода союзников в контрнаступление, то теперь он ее отбросил совершенно, как «неосновательную». Мысль, — если она вообще приходила ему в голову, — о том, что укрепления вокруг Парижа могут не только служить в качестве оборонительного рубежа, но и явиться исходными позициями для перехода в контрнаступление, его не беспокоила.

Все было подготовлено им для «стратегического сюрприза» 6 сентября. Движение войск, намеченное приказом Клука, должно было помешать противнику выполнить приписанные ему намерения.

1–я германская армия должна была быстро продвинуться на юг, восточнее Парижа, с целью обхода левого фланга противника. Этим маневром она не только ставила свой правый фланг и тыл под угрозу удара со стороны Парижа, но и открывала возможность контрнаступлению англичан. В опасном положении могла оказаться германская армия также и при переправах через Марну, имея на северном берегу для прикрытия коммуникаций лишь один 4–й корпус.

В действительности во французских войсках не было растерянности. Союзники отходили в порядке по приказу верховного командования. С каждым днем отхода они накапливали свои силы, что дало им возможность сформировать 6–ю армию. Моральное состояние их укрепилось после перехода в контрнаступление 5–й французской армии у Гиз. Французами эта операция правильно расценивалась как победа. Французские войска, в частности 5–я армия, ожидали лишь приказа для перехода в контрнаступление на противника, по отношению к которому они чувствовали свое моральное превосходство.

6 сентября произошли события, совершенно неожиданные для германцев, явившиеся в значительной мере результатом определения намерений противника на основе догадок.

Установка на то, что «необходимо принимать обстановку такой, какой она представляется в данный момент, вызывающей сомнения и таящей в себе много неизвестного, затем оценить здраво то, что известно, предугадать то, что неизвестно», явно несостоятельна. Командир, который будет ее придерживаться и, исходя из этого, определит «вероятные намерения противника», воспримет сведения о противнике так, что они подкрепят его предвзятое мнение. Клук счел отступление союзников южнее Марны за «намерение» французов оставить Париж, за «намерение» продолжать отступление.

Мы постараемся доказать наши выводы еще одним не менее убедительным примером, приведенным французским полковником Берни.

2–я ГЕРМАНСКАЯ АРМИЯ 27 АВГУСТА 1914 г.

(схема 2)

После сражения у Шарлеруа 2–я германская армия под командованием генерала фон Бюлова направилась на юго — запад, преследуя 5–ю французскую армию. Вечером 27 августа 2–я армия занимала следующее положение:

7–й корпус 14–я пехотная дивизия в Ле Балле Мюлатр

10–й резервный корпус 2–я гвардейская дивизия в Вассиньи

19–я резервная дивизия в Этре

10–й корпус 19–я дивизия в районе Ла Невиль, Дорэнь

20–я дивизия в Л'Ешелль

Гвардейский корпус 1–я дивизия в Бюиронфосс

2–я дивизия в Ла Капелль

За правым флангом армии находился кавалерийский корпус фон Рихтгофена, состоявший из 5–й и Гвардейской кавалерийских дивизий. Они располагались в районе Фесми, Ле Сар, Катильон. В тылу этого корпуса находились 2–я дивизия 7–го корпуса и 13–я пехотная дивизия, оставившая одну бригаду в Мобеж.

Западнее 2–й армии находилась 1–я германская армия. Выступив на день раньше 2–й армии, она выдвинулась на линию Комблэ, Ле Катэле, Ионкур.

Левее 2–й армии, на одной линии с ней, находилась 3–я германская армия (фон Гаузен). Эта армия достигла рубежа: Овиллер, Л'Ешелль, Лонни. На стыке между левым флангом 2–й и правым флангом 3–й армии образовался разрыв в 32 км.

Противник

Несколько обычных во время войны столкновений с французскими и английскими арьергардами не дали внятной информации о противнике. Фон Бюлов, однако, предполагал, что англичане отступают в направлении Сен Кантэн, а 5–я французская армия находится южнее р. Уаза, между Гиз и Ирсон.

Задача 2–й армии

После сражения у Шарлеруа германское высшее командование не ставило новых оперативных задач. Однако, когда приказ от 27 августа прибыл, 2–я армия уже фактически исполняла его, на основании решения, принятого командующим армии. Главное командование предписывало преследовать отступающего противника в направлении Ла Фер и Париж. Западная граница полосы наступления армии проходила через Сен Кантэн, Юсси, Нуайон, р. Уаза (все исключительно), а восточная включала линию Вервэн, Лаон, Суассон, Ла Ферте — Милон.

Планы генерала фон Бюлова

Первое решение (17 ч. 30 м.) (схема 2). В указанной обстановке необходимо было принять решение. Что должен был делать командир? Преследовать? Он предполагал, что французы находятся южнее р. Уаза. Это вынуждало форсировать реку двумя левофланговыми корпусами. Опыт, извлеченный из действий на р. Самбре, подсказывал, что это обойдется очень дорого. Казалось, операция была бы упрощена, если бы оказала поддержку 3–я армия, находящаяся слева. Река Уаза не представляла собой значительной преграды для 2–й армии: наступая, она обходила бы одну за другой позиции, на которых французы могли оказать ей сопротивление. К сожалению, разрыв между этими двумя армиями был так велик, что 3–я армия вряд ли смогла бы оказать поддержку ранее 29 августа.

Фон Бюлов решил «оставить свои четыре корпуса на месте расположения весь день 28 августа, чтобы дать 3–й армии время для ликвидации разрыва на левом фланге».

Это решение было сообщено германскому главному командованию по радио в 17 ч. 30 м. 27 августа.

Второе решение (20 ч. 30 м.) (схема 3). Приняв это решение, фон Бюлов начал рассуждать о возможных последствиях его.

Фон Клук, командующий 1–й армией, уже продвинувшейся вперед на целый переход, доложил Бюлову, что он намерен 28–го продолжать движение в юго — западном направлении, что привело бы к увеличению разрыва между двумя армиями. Пока фон Бюлов, ожидавший подхода 3–й армии для совместного форсирования р. Уаза, не хотел терять контакта с 1–й армией.

Желая сохранить связь с 1–й и 2–й армиями, даже ценой разъединения своей армии, он решил сократить интервалы у себя на левом и правом флангах, создав разрыв в центре расположения своей армии. Принятое фон Бюловым в 20 ч. 30 м. второе решение гласило: «Выдвинуть вперед два правофланговых корпуса небольшим переходом в юго — западном направлении, оставляя два левофланговых корпуса на месте». Приказ, реализующий это решение, уже был заготовлен.