Тайна Хранителей - Кремер Андреа. Страница 29

Я не могла пошевелить ни рукой, ни ногой. Не могла оторвать взгляд от погибающей мученической смертью женщины. Краем глаза я увидела позади чью-то фигуру и повернулась, чтобы разглядеть ее. Рен стоял и смотрел на мать, бьющуюся в щупальцах призрака. Он больше не был ребенком. Передо мной был юноша, мой жених. Его черные глаза, в которых раньше сверкала целая галактика микроскопических звезд, стали пустыми и холодными. Темные волосы, мокрые от пота, прилипли ко лбу. Тело было усыпано лиловыми, желтыми, зелеными и черными гематомами и ссадинами. Руки покрыты причудливым рисунком из свежих красных порезов и подживших шрамов. Глаза медленно двигались — он рассматривал мать, досадливо наморщив лоб, словно ужасная сцена, разворачивающаяся перед его взором, была лишена смысла. Он покачал головой и вздохнул.

— О боже, Рен, — сказала я и потянулась, чтобы дотронуться до него, но рука прошла сквозь тело.

Не отрываясь, он пристально смотрел на кричащую в смертных муках женщину. Губы задвигались.

— Где ты, Лилия? — спросил он. Рука дернулась, и мое внимание привлек голубоватый блеск. На кончике его пальца медленно, как часть механизма часов, вращалось мое кольцо, отсчитывая секунды, которых у него не оставалось.

На плечах появились зияющие раны. Из них хлынула кровь; потоки, похожие на красные ленты, покрыли все тело — руки, ладони, пальцы. Он опустился на колени и склонил голову. Я закричала, вторя несчастной Коринне.

Распахнув глаза, я ловила воздух пересохшим ртом. Кошмар окончился, но в закоулках подсознания продолжали жить отголоски ужаса, который я только что испытала. Крики Коринны превратились в волчий вой, продолжавший звучать в ушах. Я с трудом сдерживалась — хотелось забиться в истерике. Сердце учащенно колотилось. Вскоре страх, заставивший меня проснуться, отступил, сменившись холодом и печалью.

Сердце замедлило ход. Мир постепенно возвращался ко мне. Кошмар вряд ли длился долго. Я все еще чувствовала себя усталой и сомневалась в том, что проспала более часа. Лежа в полузабытьи, я нащупала на пальце кольцо, подаренное Реном накануне церемонии. Я посмотрела на него. Даже в тусклом свете звезд, проникавшем сквозь стеклянный потолок, оно продолжало блестеть. Повернувшись на бок, я закрыла глаза и немедленно увидела залитую кровью фигуру Рена. Поспать не удастся, решила я, по крайней мере, не сейчас. Едва понимая, что происходит, я выскользнула из комнаты и остановилась, не зная, куда идти. Я выбралась из постели в надежде на то, что бесцельная прогулка по коридорам Академии поможет мне вырваться из тисков кошмара. Взгляд упал на соседнюю дверь. Какая-то часть моего существа хотела пойти к Шею, извиниться перед ним и поискать утешения в его объятиях. Но я по-прежнему боялась этого места и не могла успокоиться после встречи с Эмилем. Столкновение со своими полностью выбило меня из колеи, заставив сомневаться во всем, что раньше казалось незыблемым и понятным. Дело было не в смерти Лидии, а в моем собственном выборе. Я не убила Сашу и не хотела ее убивать. Так буду ли я подмогой Ищейкам в их войне?

На ходу я вращала кольцо на пальце, вспоминая, как оно сверкало во сне. Я приняла его от Рена, но сбежала от алтаря. Делало ли меня это предательницей или просто свидетельствовало о моей трусости? Поток мрачных мыслей прервался, когда я что-то почуяла. Знакомый запах привел меня к лестнице, и я спустилась по ступеням. Я втянула воздух носом и пошла на усилившийся запах. Еще два лестничных пролета, и я оказалась в длинной, широкой комнате, заставленной обеденными столами. Комнату освещали немногочисленные лампы, бросавшие на стены скупой свет.

Я быстро нашла источник ласкающего обоняние аромата. На одном из столов обнаружилось несколько стеклянных кофейников. Над чашками кофе поднимались клубы пара, а у стола сидели, разговаривая вполголоса, Ищейки. Монро наливал кофе Тесс. Она уже не плакала, но лицо ее по-прежнему было искажено горем. Эдна сидела рядом, держа на колене гитару. Коннор сидел подле; вид у него был слегка измученный. Больше всего я удивилась, увидев, что рядом с Монро сидит Силас. По царящей в комнате атмосфере было понятно, что Ищейки собрались, чтобы почтить память погибших. Мне не хотелось встревать в разговор, хотя аромат кофе манил меня с удвоенной силой. Я развернулась, чтобы тихонько удалиться, но тут кто-то позвал меня. Оглянувшись, я увидела Монро, делающего рукой призывные жесты. Поколебавшись немного, я подошла к столу.

— Тебе что-нибудь нужно? — спросил он, когда я приблизилась.

— Нет, — сказала я, чувствуя, что все взгляды устремлены на меня. — Не спалось, и вдобавок я учуяла запах кофе.

— На другом этаже? — изумился Коннор.

Я кивнула и пошевелила ногой.

— Ловко, — улыбнулся он, снимая с пояса фляжку и выливая ее содержимое в кофе. Виски, решила я, уловив запах ячменя, исходивший от янтарной жидкости.

— Я не хотела вас беспокоить, — призналась я.

— Ты нас не побеспокоила, — сказала Тесс, указывая на свободный стул. Она налила в пустую чашку кофе и подтолкнула ее ко мне. Чашка заскользила по столу и остановилась возле меня.

— Присоединяйся.

— Мы рассказывали друг другу разные истории, — сказала Эдна, перебирая струны. — О Лидии и Гранте.

— Если хочешь, тоже можешь что-нибудь рассказать, — вставил Монро. — Так мы отдаем дань памяти павшим, чтобы казалось, что они по-прежнему с нами.

— Историю? — удивилась я, усаживаясь на стул и беря в руки кружку с горячим кофе.

— Ты Гранта видела чаще, чем мы, — сказал Силас, отрывая взгляд от блокнота, в котором он что-то писал. — Возможно, тебе есть что рассказать.

Я вспомнила мистера Селби. Что я могла сказать? Он был хорошим учителем. Но фраза «Его уроки я любила больше всего» прозвучала бы слишком надуманно.

— Простите, — сказала я тихо. — Но, боюсь, я не смогу рассказать ничего интересного.

— Ну и хорошо, — сказал Коннор, отхлебывая из кружки. — А то я уже не могу больше слушать горестные истории.

— Не будь ты такой скотиной, Коннор, — сказал Силас, возвращаясь к своим записям. — Имей уважение.

— Лидия была воином, — отозвался Коннор. — Она бы подумала, что мы идиоты, если бы узнала, что мы здесь по ней плачем.

— Да, он прав, — сказала Тесс с улыбкой. — Она, наверное, разочарована тем, что у нас здесь происходит.

— Вряд ли ты могла ее разочаровать, — усомнилась Эдна, погладив Тесс по щеке. Глаза Тесс вспыхнули; она продолжала улыбаться. Эдна тоже улыбнулась, но глаза ее были устремлены не на Тесс.

— Эй, соня, ты когда-нибудь расческу в руках держал?

Я повернулась и увидела Шея, приглаживающего волосы. Его попытки привести в порядок свои мягкие кудри особым успехом не увенчались. Он переоделся, на нем были свежие джинсы и футболка, но по лицу было видно, что он только что встал.

— Прости, — сказал он. — Я видел кошмар и после этого уже не смог уснуть. А потом почуял запах кофе…

— Два сапога пара, — сказал Коннор.

Я посмотрела на Шея, пытаясь понять, сердится он или нет. Он ответил заискивающей улыбкой, и я поняла: ему неприятно, что мы поссорились. Я испытывала то же чувство. Мы обнялись, и я поцеловала его в щеку.

— Я тоже не могла спать.

Шей обнял меня за плечи. Силас разглядывал нас.

— Что такое? — спросила я, думая о том, что могло его так заинтересовать.

— Я тут размышлял о разных противоречивых теориях, — сказал он. — По поводу Наследника. Не могу понять, каковы последствия того, что ты его превратила в волка. То ли он от этого стал еще сильнее, то ли наоборот.

— О какой силе ты говоришь? — спросил Шей.

— У тебя есть внутренняя сила. Перешла к тебе по наследству.

— По наследству? — переспросил Шей, хмурясь. — Ты имеешь в виду от всех этих рыцарей и демонов, о которых ты рассказывал?

— Да нет же. Я имею в виду твоего отца, конечно.

Силас покачал головой, разглядывая лицо Шея, потом снова уткнулся в блокнот и начал что-то быстро писать.

Я выпрямила спину.