Шестой знак. Книга первая (СИ) - Лисина Александра. Страница 58

Правда, мгновенный испуг у нее тут же прошел. Стоило мне только опереться о стену и машинально направить успокаивающий посыл, как я всегда делала со своей нежитью, как птицеящер сразу успокоился, уложил обратно все свои иголки, шумно выдохнул, издав тот самый подозрительный звук, который меня так насторожил по первости, и заинтересованно потянулся к решетке.

— Ой, вы ему понравились! — с радостным удивлением прошептал Ниг, благоразумно не шагнувший дальше порога. — Вообще-то вишеры очень привередливые — всадникам приходится немало постараться, чтобы им понравиться.

— Да, — задыхаясь от вони, просипела я. — Я им всецело сочувствую. Надеюсь, за такую сложную работу им платят достаточно.

— Еще бы. Всадники вишеров — весьма уважаемая каста на Элойдэ-шаэрэ!

— Не сомневаюсь, — сглотнула я, осторожно отступив от загона. — Я тоже готова их уважать уже за то, что они способны терпеть исходящий от вишеров божественный аромат.

— Но им не приходится… ой! — внезапно осекся Ниг и в священном ужасе уставился на мое зеленоватое лицо. — Госпожа, простите меня!!! Я опять забыл, что на вас не действует магия!

Я поспешила ретироваться в коридор и, отдышавшись, непонимающе уставилась на испуганно подскочившего слугу.

— Ну не действует… и что с того?

— Обычно мы используем особое заклинание, блокирующее неприятный запах вишеров, — с нечастным видом сообщил Ниг, сжавшись в комок и затравленно косясь на меня снизу вверх. — Когда вы вышли из «проходной», я наложил на нас это заклятие, но не подумал о том, что от вас оно сразу же отскочит! Простите меня, госпожа, умоляю! Я готов понести любое наказание за свою оплошность! Только не говорите Повелителю, что я не справился! Иначе он меня убьет!

Торопливо захлопнув тяжелую дверь, я помотала головой, отгоняя накатившую дурноту, и фыркнула.

— Еще чего придумал… никто тебя не убьет. И жаловаться я тоже не стану — не приучена. Но в следующий раз постарайся не забыть об особенностях моего организма и найди, пожалуйста, какое-нибудь тихое место, чтобы я могла прийти в себя.

— Да, госпожа, — жалобно пискнул Ниг, съежившись под тяжелым взглядом господина Иггера в совсем уж крохотный комок. — Простите… я сейчас все исправлю!

Я только отмахнулась и, плюнув на приличия, зажала нос, который был больше не в силах выносить такое издевательство. А когда командир гневно сжал кулаки и решительно надвинулся на тихо пискнувшего «дворецкого» проворчала:

— Оставьте, ему и так хватит за глаза и за уши. Ничего со мной не случилось. Даже не вырвало. Лучше скажите спасибо, что хотя бы про вас он не забыл. А то было бы тут сейчас целое светопреставление.

— Еще одна такая шуточка, и я сотру его в порошок, — мрачно пообещал господин Иггер. Причем, судя по изменившемуся лицу Нига, эту угрозу амулет-переводчик перевел несколько иначе. Потому что он тут же отшатнулся от рассерженного валлионца, прижал кулачки к груди, а потом обреченно повесил голову и глухо сказал:

— Пойдемте за мной, госпожа. Я покажу вам более приятное место.

— Вообще-то я цветы люблю, — закашлялась я, первой ринувшись обратно к телепорту. — И любую зелень. У вас где-нибудь есть оранжерея или сад?

— Есть, — уныло откликнулся Ниг, нагнав меня и торопливо забежав вперед. — Только туда запрещено входить. Тем более чужакам. Приказ Повелителя.

— Вот те раз, — неприятно удивилась я, едва не остановившись. — Получается, ты ничем не можешь мне помочь?

На «дворецкого» стало больно смотреть.

— Я… я…

Честное слово, он едва не заплакал!

— Я могу показать вам сад издалека! — наконец, выпалил Ниг так, будто признавался в предательстве. Но тут же снова поник и, впустив нас в «проходную», печально прошептал: — Только если вы об этом кому-нибудь расскажете, я лишусь не только места, но и головы.

Я на мгновение опешила.

— Погоди… тебя что, могут уволить просто за то, что ты показал мне здешние цветочки?!

— Не цветочки, — тоскливо посмотрел он, — это… это надо просто увидеть, госпожа. Но раз уж по моей вине вы сегодня пострадали, и раз только таким образом я могу искупить свой грех, то я покажу вам. Недолго. Если, конечно, вы пообещаете меня не выдавать.

— Не выдам, — клятвенно заверила я маленького слугу и собственноручно захлопнула тяжелую створку, отсекая нас от царящего снаружи смрада. — Фуф. Наверное, этот запах будет преследовать меня до скончания веков… Ниг, не кисни. Ничего страшного не произошло. С одежды хоть эти ароматы выветрятся?

— Да, — уныло кивнул «дворецкий», снова открывая телепорт. — Через несколько синов от него даже памяти не останется.

— А если останется, — добавил уже от себя командир, — то кое-кто сильно об этом пожалеет.

Я только хмыкнула, заходя в услужливо распахнувшуюся воронку, и облегченно вздохнула, когда та, наконец, отрезала нас от негостеприимного помещения. А потом еще и здорово удивилась, впервые за несколько дней оказавшись не в каменном мешке, а посреди изящной резной беседки, увитой от пола до потолка какой-то разновидностью местного плюща.

Причем мы оказались не в замке — вокруг шелестела потревоженная ветром листва, где-то неподалеку самозабвенно звенели комары, вовсю переговаривались певчие птицы, шагах в тридцати, если мне правильно показалось, журчал бойкий ручеек… да что там говорить! После загонов с вишерами мы словно в раю оказались! Здесь можно было дышать полной грудью! Не опасаться, что откуда-то вновь пахнет свежим дерьмом! Спокойно оглядываться, с радостью встречать пробивающиеся сквозь густую листву крохотные и совсем неопасные солнечные лучики. И просто радоваться царящей вокруг благодати, потому что беседка была каменной и надежно укрывала наши головы от местного агрессивного светила, а имеющиеся проемы между арками полностью закрывали туго переплетенные между собой ветки плюща. Не давая пробиться внутрь ни мошкам, ни кусачим осам и никакой иной живности, которой, если судить по моим ощущениям, вокруг водилось немало.

Жаль только, что и пол в беседке оказался каменным, и я по-прежнему не могла по-настоящему ощутить эту землю. Но уже то, что мы оказались на улице, а не в душном дворце, всеяло определенную надежду.

— Спасибо, Ниг, — с чувством сказала я, с удовольствием оглядывая беседку. — Ты настолько меня порадовал, что я готова забыть обо всех неприятностях.

— Спасибо, госпожа, — пробормотал слуга, тревожно шевельнув ушами. — Но я бы настоятельно не советовал вам тут задерживаться. Поверьте, Господину это очень не понравится.

— Ему что, жалко? — удивилась я такой глупости. — Ты только взгляни, как тут хорошо! А снаружи, наверное, еще лучше! Как можно прятать такое чудо вдали от тех, кто готов им искренне восхищаться?!

— Вы не понимаете, — нервно оглянулся Ниг. — Сад находится под прямым запретом. Никто, кроме «зеленых», не имеет права сюда заходить.

— «Зеленые» — это тоже слуги? — поинтересовалась я, чувствуя, что малыша начинает заметно потряхивать.

— Д-да. «Серые» — слабые маги и годятся только для черновых работ. «Коричневые» более полезные, но тоже не имеют почти никаких прав. «Синие» служат в охране, оберегая дневной покой Повелителя. Такие, как я, предназначены для обслуживания гостей. «Бордовые» следят за комфортом самого Господина, а «зеленые»… они другие.

— Тоже маги? — предположила я.

— Да. Только они умеют с лесом разговаривать. Могут задобрить землю, выпросить у неба дождь и даже уговорить растения, чтобы давали по три урожая за сезон вместо одного.

— Значит, они стихийники?

— Нет, госпожа, — замотал головой Ниг. — Но Господин их особенно ценит и только им дозволяет заходить в свои сады, чтобы те цвели и благоухали круглый год.

— Зачем? — не поняла я. — У вас же тут зим не бывает. Да и дожди, как я слышала, идут строго по расписанию. Все и так должно расти, как на дрожжах, тем более при таком-то солнце. Зачем требовать от земли и неба большего?

— Я не знаю, — нервно поежился Ниг. — Но к «зеленым» лучше не приближаться. Пойдемте отсюда, госпожа. Я выполнил свое обещание — показал вам сад. А теперь давайте вернемся, пока кто-нибудь не услышал наши голоса. Тем более что творить отсюда портал намного сложнее, чем из «проходной» — нужно, чтобы после нас следов никаких не осталось. А для этого мне придется повозиться.