Золотой код - Здрав (Мыслин) Олег. Страница 31

Растерянный эльф отступает, пропуская мои удары и теряя жизнь. Трудно понять причину: либо мое мастерство не настолько плохое, как я привык думать, либо наемник не силен именно в этой области боевых искусств. Может, еще эффект неожиданности сказывается: лишиться всех магических способностей в самый разгар сражения – неприятный сюрприз для любого. К тому же отравление теперь в полную силу сжигает жизнь – красная полоса тает прямо на глазах.

И опять рано радуюсь. Раздается страшный грохот, и мимо меня пролетает расколотый башенный щит. В этот момент, по закону подлости, рассеивается ядовитый туман, и на поле боя обнаруживается новый гость – тот самый, что пнул мой ростовой щит.

Мне кажется, или с трибун послышались возмущенный свист и крики негодования? Впрочем, мне это если и поможет, то только морально. Краем глаза замечаю приставов, сперва нерешительно рванувшихся к арене, потом словно по сигналу замерших на полпути. Не скажу точно, но догадываюсь, кто остановил их в последний момент. Взгляды судебных магов мечутся между ареной и дальней ложей – той самой, что украшена королевскими лилиями.

Еще одна зарубка на память – придет время, сочтемся.

– Не дождетесь! – кричу в полный голос, улыбаясь сразу всем зрителям на трибунах. Подныриваю под опасный замах, и впечатываю руну «Гниль Лопуха» в брюхо Истукану.

Немного не хватает? Значит, добавим.

Критический удар проходит без проблем, против таких монстров он срабатывает практически всегда – вероятность близка к целой единице.

Это просто замечательно – боялся, что на ноль сразу выйдет. А у меня нужный предмет непрокачанный!

В этот момент на поле появляются приставы, еще какие-то эльфы в тяжелой броне. Позади них вижу хмурого эльфа с крысиным лицом, раздающего указания. Несостоявшийся киллер обездвижен магами, и выносится с арены бойцами местного спецназа.

– Бой окончен. За нарушение правил ведения дуэли участник дисквалифицирован. Победа присуждается участнику Трав.

Надо же, думал, неоконченная дуэль в зачет не пойдет. Оказывается, формальное признание победы тоже записывается в достижения.

Расталкиваю толпу зевак и бросаюсь с распростертыми объятиями к главному особисту. Крепко трясу руку и громогласно выражаю признательность за поимку убийцы. Недоумение на крысином лице сменяется кислой миной – догадался, ради чего такая бурная демонстрация чувств.

Сам виноват, точнее, виноват император, из-за которого особисту пришлось лично вмешиваться в арест шпиона, иначе приставы, растерявшиеся от странных и противоречивых распоряжений начальства, запросто могли упустить ценную добычу. Грех не воспользоваться случаем и не «обрубить хвосты». После наших дружеских объятий не только весь город, но и все нелегалы – резиденты вражеских разведок в курсе, что странный новичок является подсадной уткой. Следовательно, нападать на меня нет смысла. Остаются еще охотники за вознаграждением, но в чистом виде их здесь просто нет – все они так или иначе связаны с разведкой сопредельных рас.

– После битвы варежкой не хлопай, хабара не будет, – перефразирую брутальную поговорку, заменяя слова, несущие эмоциональный смысл.

Приставы неохотно, но все-таки начинают шевелиться, мое знакомство с местным Берией их впечатлило, иначе не видать бы мне хабара и трофеев, как своих ушей. Интересно, эльфы используют эту поговорку, или она для них полностью лишена смысла?

К сожалению, меня тут же постигает стратегический облом. Оказывается проигравший может выкупить свои доспехи и снаряжение, выплатив победителю четверть стоимости. Что все и делают.

За капитана мне выплатили две тысячи четыреста восемьдесят монет – явно обсчитали, крохоборы. По самым скромным подсчетам, стоимость снаряги занижена вдвое. С наемника дроу мне вообще ничего не досталось, лишь обещание выплатить компенсацию через неопределенное время.

Однако от меня так просто не отделаешься. Под недовольное сопение и мычание судебные приставы составили опись доспехов и оружия, которые использовал агент дроу. К тому моменту киллера уже утащили, поэтому пришлось спорить о каждом предмете. Заверив список подписями самих приставов, я вписал как свидетеля журналиста, оказавшегося рядом как нельзя более кстати. «Берию» свидетелем записывать отказались категорически. Зря предложил – после этого приставы разбежались, и ничего с них выбить не получилось.

Зато все трофеи с поля боя достались мне полностью и без проблем, кроме раздавленного чьей– то варварской ногой арбалета (минус семьдесят золотых). Нашлось и три десятка крафтовых стрел разной степени сохранности. Две из них особенно ценные:

Отличия заметны невооруженным глазом. Второй образец внушает уважение сильнее – точно таким же меня продырявила симпатичная инфена.

Сальв искренне рад неожиданному и чудесному спасению – он чуть не прослезился, крепко обнимая меня, при этом громко возмущался отсутствием благородства у противников.

– В глубине души, я верил в высшую справедливость. Боги не могли допустить твоего поражения. Как видишь, твой друг оказался прав. Не поверишь, я даже поставил на тебя пять золотых монет в первом бою.

Спасибо, что напомнил!

Осматриваюсь и замечаю невдалеке скорбные лица устроителей тотализатора. Пришло время стричь золотое руно? И здесь обманули! Ну что за народ! Ставил тысячу, то есть по пятьсот на каждый бой. Соотношение было один к пятидесяти и один к тридцати во втором бою. Где мои сорок тысяч прибыли, спрашивается?

Теперь вдруг выясняется, что правилами запрещено принимать ставку выше, чем один к тридцати. Поэтому выигрыш за первый бой составил только пятнадцать тысяч. За вычетом подоходного налога и акциза на игорные доходы, мне причитается девять тысяч четыреста тридцать шесть золотых.

Ладно, согласен, не буду судиться – я сегодня и так много заработал.

– Давайте еще столько же за второй бой, и мы в расчете.

Не тут-то было! Оказывается, как только я поставил крупную сумму на первый бой, мой рейтинг тут же изменился. Потому следующую ставку приняли с заниженным чуть больше чем в полтора раза коэффициентом. Поскольку первая ставка уменьшилась, то и вторая тоже – один к девятнадцати. Итого после уплаты всех налогов осталось пять тысяч восемьсот девяносто семь золотых.

И кто они после этого? Ушастые проходимцы – самое ласковое, что могу сказать в их адрес.

Сальв, получив первым свой выигрыш, в прострации смотрел на сгребаемое мной золото.

– Да, были эльфы в наше время, могучее, лихое племя.

Хлопаю глазами, удивленно уставившись на стихоплета. Даже золото перестал сгребать.

– Хорошие стихи. Сам писал?

Мне показалось, или эльф покраснел?

– Нет, что ты. Как можно такое подумать! Это обрывок стиха, дошедший до нас из глубины веков. Произведение неизвестного, но, несомненно, великого стихоложца. По мнению исследователей, скорее всего, он из другого мира.