Ведьмины приключения, или Как Сита охотилась на директора - Богданова Екатерина (1). Страница 6
– Тю, да больно он мне нужен! И никого я не калечила. Он вполне бодренько сейчас меня стороночкой в фойе обходил. А на нового директора ты не надейся. Я вот тоже на него надеялась. Так нет же, не отпустил! Пусть, говорит, в этом балагане будет хоть одна красавица мне глаз радовать.
И продолжая напевать, пошла в свою комнату.
Ося показываться не хотел, но у меня и без этой хохмы в семейниках настроение было преотличное. Переоделась в любимые шорты и маечку, включила плеер и решила обустраивать себе гнездышко. Сначала совершила коварное нападение на завхоза. Без труда нашла его каморку, вдоволь повеселилась, прочитав громкую надпись «Офис-менеджер» на двери, и, стукнув пару раз, ввалилась в помещение. Дядечка оказался вполне вменяемым, после недолгих уговоров и требований мне выделили ведро, приличный кусок ветоши, пару сносных покрывал и даже вполне еще презентабельные шторы. Поблагодарив дядю Гришу, сгребла полученное и потопала на пятый этаж. К третьему веселья как-то поубавилось, но наши не сдаются! Доползла, повалялась на кровати, тихо матеря поселившую меня на такой верхотуре Алексеевну. И бодренько принялась за уборку. Везде протерла пыль, разложила все свое добро в узкий стенной шкаф, кажется, девчонки из РУДНовской общаги называли такие шкафы собачниками. Так вот, в моем собачнике было шаром покати. Нужно будет связаться с бабулей и попросить, чтобы она все, что мне нужно, передала.
В процессе мытья пола и перестановки немного разворотила стену. Махнула рукой на появившуюся под подоконником дыру и продолжила создавать порядок и уют. Завесила пустующую двухъярусную кровать большим покрывалом, спровадив на нее колченогие стулья, и повесила шторы. Обвела взглядом результаты трудов своих праведных и осталась довольна. Вот только сейчас дырку под окном шторочкой прикроем, и будет совсем уютненько. Нагнулась, поправляя край шторы, и замерла. В проломленной ножкой стола дыре что-то было! Простучала стену и поняла, что там приличный такой тайничок. Расковыряла дырку побольше и засунула туда руку. Там было несколько свертков и коробочек, но, чтобы вытащить их, мне придется всю стену под окном разломать.
Кажется, здесь раньше было что-то вроде холодильника. Дом-то старый, а раньше под окнами устраивали такие вот холодные шкафчики. Надо бы распотрошить это хранилище и проверить, нет ли там чего-нибудь путного. Но не сейчас, сейчас я пойду в столовую. В животе уже урчало так, что через орущую в наушниках музыку слышно было.
По дороге в столовую встретила Надю, ее сестру Олю и еще двух девочек из их комнаты. Дальше шли все вместе, весело болтая и делясь впечатлениями по поводу училища.
– Я, когда увидела, что ворот нет, подумала – все, кранты «Ведунам»! Или отшельники напали, или прикрыли совсем, – проговорила Наташа. Улыбчивая девочка со второго курса с курносым носиком и красивыми, блестящими на солнце пшеничными волосами, почти до талии длиной.
Да, с моей шевелюрой не сравнить. У меня волнистые, постоянно лезущие в глаза патлы до лопаток, и цвет не пойми какой. Вроде, светлые, а как под дождь попаду или в реке искупаюсь – рыжими становятся. Да такими рыжими, что уже ни с каким цветом не спутать. Даже не рыжими, а оранжевыми. Как шкурка апельсиновая! Пока страдала от зависти к чужим прическам, дошли до столовой. Там-то я и отреагировала на высказывание по поводу ворот:
– Так их я того, приговорила. Стучала-стучала, а никто не открывал. Вот я и психанула слегка.
В набитой студентами столовой воцарилась гробовая тишина. «А стулья-то новые уже поставили», – подумала злорадно. Значит, новая мебель в наличии имеется, только ее прячут от студентов, заставляя рухлядью пользоваться! Учтем, посмотрим еще, как в учебных корпусах с обстановочкой дела обстоят.
Осмотрелась и поняла, что здесь какой-то непонятный переполох… и похоже, что из-за моей персоны. Просто вокруг меня образовалась приличная такая зона отчуждения. Только Надя отошла на пару шагов, а остальные на все десять отбежали.
– Это ты сейчас так пошутила, да? – опасливо поглядывая на меня, спросила Надя.
– Насчет чего? – Я, если честно, и забыла уже, о чем мы болтали.
– Насчет ворот! – Надька почему-то сорвалась на визг.
– А что с воротами? Старые были, я их пнула слегка, вот они и развалились… совсем. А что такого-то? Туда им и дорога, рухляди прикюветной.
– Сита, – прошептала подружка. – Это же был неразрушимый артефакт. Их вообще разрушить или открыть без дозволения хозяина невозможно было.
– Так откуда ж я знала-то? – пожала плечами. – Табличку бы хоть какую-нибудь повесили.
Что-то затрещало, потом зашипело, и все посмотрели наверх. Над раздаточным столом обнаружился допотопный громкоговоритель. Он-то, хрипя и поскрипывая, и выдал плохо узнаваемым голосом Ирины Алексеевны:
– Студентка Беглая, в кабинет директора.
Да, вот такая у меня фамилия. Бабушка рассказывала, что еще в царские времена один из наших предков был беглым каторжником, вот и прицепилось, как говорится. Я еще тогда порадовалась, что всего лишь Беглая, а не Каторжная какая-нибудь.
Все начали озираться в поисках вызванной студентки. А я шмыгнула к двери и не побежала, полетела к своей мечте на ковер. Интересно, я опять чего-то натворила или он просто по мне соскучился? Второе, конечно, предпочтительнее, но первое – вероятнее.
Алексеевна грозно глянула и, противненько улыбаясь, прошептала:
– Плохо начинаешь, Беглая. Ох нелегко тебе будет у нас. Ох намучаешься.
– Это вряд ли! Скорее вы со мной! – радостно улыбнулась и без стука распахнула дверь. – Вызывали?
Роман моих грез сидел на подоконнике и хлестал колу из банки! От моего зычного «вызывали» директор моего сердца подавился, закашлялся и сдавил банку. Напиток с пеной и шипением полез наружу, обливая руку и брюки мужчины.
– Могу постирать, – невинно предложила, картинно ковыряя пол носком шлепанца.
– Кумпарс-с-сита, – прошипел директор не хуже той колы. Ну и как тут учиться? Он даже мое бредовое имя так эротично шипит, что оно мне нравиться начинает!
– Да-да, я вся ва… вас внимательно слушаю, – захлопала ресницами, как бабочка крылышками… бяк-бяк-бяк-бяк. Не удержалась и хрюкнула. А за ней воробушек в лице вот такого вот директора, прыг-прыг-прыг-прыг. Чуть не расхохоталась, неумело притворяясь, что подавилась.
– И что же тебя так развеселило? – продолжил так очаровательно злиться Роман Любомирович.
– Не обращайте внимания, бывает, – туманно ответила, представляя, как директор прыгает за хлопающей глазами мной. Так, а что там в песенке дальше было? На «он ее голубушку шмяк-шмяк-шмяк-шмяк» возникли совсем уже неприличные ассоциации, и я покраснела.
Директор начал успокаиваться, видимо расценив мой румянец как признак раскаяния в неподобающем поведении… наи-и-ивный!
– Проходи, присаживайся. Нам нужно поговорить… по поводу ворот.
– И вы туда же! Ну не знала я, что они такие крутые! Знала бы, через верх перелезла бы, – возмущенно плюхнулась на стул.
– Сделанного не воротишь, – глубокомысленно изрек Роман.
А я уставилась на его шевелящиеся во время произнесения этой общепринятой истины губы, и мысли опять плавно перетекли к бабочкам и воробушкам. Если я сдержусь и в один, прекрасный для меня, момент не наброшусь на него, то это можно будет засчитать мне как подвиг!
– Но я хотел бы попросить тебя не распространяться о том, что ворота разрушила ты, – продолжил гипнотизировать меня губами директор.
– Все что угодно, – почти простонала, прокашлялась, собрала волю в кулак и повторила: – Как вам будет угодно, Роман Любомирович. Никому ни слова, обещаю. И девчонкам скажу, что пошутила.
– Вот и хорошо.
Ох, зачем же ты еще и улыбаешься-то? Никак смерти моей от разрыва сердца хочешь. Но вслух выдавила:
– Это все? Я могу идти?
Лучше отпусти меня, дорогой, ради сохранения собственной чести. Не удержусь ведь, наброшусь и зацелую всего!
– Нет, – как-то неохотно ответил директор. – У тебя, Сита, проявляются выдающиеся разносторонние способности. И я вынужден определить тебя на индивидуальное обучение. Каждый день, вместо второй пары, ты будешь приходить сюда, и с тобой буду заниматься я, лично. – Под конец моя мечта выглядел так, будто лимон вместе со шкуркой съел.