Акула пера в мире Файролла-11 Снисхождение. Том 2 (СИ) - Васильев Андрей. Страница 86

Хотя, где-то я читал, что в таких замках акустические ямы не редкость. В одном месте хоть оборись, никто ничего не услышит, в другом - наоборот.

А вот увидеть мне этого Отто не довелось. От стола я не отходил, а за людскими спинами не разглядишь каков он. Сцены же здесь, понятное дело, не было.

- Еще он говорит, что безумно рад, что все его друзья и родственники нашли время и силы, чтобы приехать сюда - переводила мне его слова Танюша, вещал Отто, естественно, не на русском - Он рад, что сюда прибыли даже те, с кем у него не всегда было взаимопонимание. Просит прощения за свой характер, за несдержанность.

После этих слов по залу пробежал смех. Что тут забавного - не знаю, но это нормально. Просто они знают то, чего не знаю я. Для внутреннего употребления шутка.

Отто говорил долго, минут семь, а под конец начал хлопать в ладоши.

- Он предложил гостям порадовать его - сообщила мне Танюша, хлопая в ладоши - Сказал, что лучшим подарком ему будет старинный танец, который все знают.

Все дружно хлопали в ладоши и это были не аплодисменты. Зал задавал ритм.

Хлоп! Хлоп! Хлоп!

Я сам не заметил, как присоединился ко всем.

Хлоп! Хлоп!

Бум!

К хлопанью присоединился барабан.

Хлоп!

Бум!

Свет стал как будто чуть тусклее. Хотя, скорее всего, мне кажется. С чего бы?

Хлоп!

Бум!

Топ!

После очередного 'бума' почти все в зале топнули правой ногой, так, как будто что-то хотели вдавить в пол. И снова - 'топ', уже левой ногой.

Женщины подняли руки над головами и продолжили хлопать, при этом совершая бедрами движения, которые в приличном обществе сочли бы чересчур откровенными. Мужчины уже не хлопали, они уперли свои руки их в бока, их лица были сосредоточены. Теперь это были лица воинов, а не беспечных щеголей.

Хлоп!

Бум!

Топ!

Ритм отдавался то ли эхом под потолком, то ли вовсе в моей голове. И не просто отдавался, я следовал ему.

Мои руки были уперты в бока, я стучал каблуками по полу.

Танюшу тоже захватило действо, она подняла руки над головой и хлопала в ладоши, двигаясь, как и остальные женщины. Глаза ее словно остекленели.

Хлоп!

Бум!

Топ!

В зале-то уже полумрак, не мерещилось мне. И мысли путаются, ритм как будто выбивает их из головы.

Странно, я не замечал, что у многих, почти у всех в зале есть оружие. И не какие-то пистолеты, а колюще-режущее. У мужчины с горбатым французским носом, стоящим в двух шагах от меня, вон, шпага на перевязи. А у одного из забулдыг, которые пили с Валяевым - абордажная сабля.

И женщины, они тоже стали другими. Они все были красивы до настоящего момента, но сейчас их лица стали просто невыразимо прекрасны. При этом притушенный свет сыграл с некоторыми из них забавную шутку, они как будто немного состарились. Или даже не немного. Но это не сделало их уродливей, вот что любопытно.

А еще интересно то, что все происходящее я вижу, как бы со стороны, и даже мои мысли - они словно не мои, точно мне просто кто-то их зачитывает вслух.

Топ!

Дядюшка Отто что-то рявкнул, правда, что именно - я не понял, а Танюша не перевела, она вся была в происходящем.

Мало того - так ее забрало, что она двинулась вперед, не прерывая хлопанья и танца.

Надо, наверное, пойти с ней? Хотя - почему 'наверное'? Наверняка!

- Стоять! - меня остановил знакомый голос и в грудь уперлась рука - Куда собрался? Тебе там делать нечего. Кит, девку держи, а то попрется сейчас в первые ряды. Держи, говорю! Киф, в себя приходи. Да елки-палки, горюшко ты наше.

Я не понимал, почему мне мешают быть со всеми. Мало того - еще куда-то тащат.

Как мы вышли из замка - не помню. Вообще все забылось, кроме печального чувства, что я не могу завершить этот чудной, но притягательный танец.

- Затейники - хмыкал Валяев, устраиваясь на сидении машины - Плясуны. Макс, а если бы мы чуть опоздали?

- Не опоздали бы - возразил ему Зимин - Забыл, куда направился Старик? Другое разговор, что потом эти двое в себя долго приходили бы. А нам завтра, точнее уже сегодня, улетать.

Я повертел головой. Зимин. Валяев.

- А Марина где? - хрипло спросил я у них.

- Не все с ней еще обсудили - не поворачиваясь ко мне, с переднего сидения ответил Валяев - Кое-какие детали остались. Незначительные. Нам было сказано уезжать без нее.

- Это же неправильно - пискнула Танюша, потирая виски - Я уехала, она осталась...

Девушка повернулась к заднему окну и посмотрела в него, как будто рассчитывала увидеть Вежлеву, догоняющую на своих двоих наш 'Бентли'.

- Ой - шепотом произнесла она и подергала меня за рукав - Смотрите!

Я повернулся и посмотрел в окно.

И в самом деле 'ой'. Интересно, что было в том торте, не галлюциноген ли?

Замка, в котором мы провели полночи, я не увидел, и не только по той причине, что мы отъехали уже довольно далеко. Штука в том, что полная луна, наконец-то вышедшая на небо, осветила то, что находилось там, где мы недавно были. А именно - развалины, которые когда-то, несомненно, и являлись замком.

Глава двадцать первая

о прощаниях и встречах

Если честно, я настолько устал, что даже удивиться увиденному толком не смог, и на Танюшино хлопанье глазами и безмолвное: 'А это как так?' только и сказал:

- Бывает.

- Так ведь...? - и девушка, не закончив фразу, потыкала пальцем в сторону развалин, которые уже скрылись за поворотом.

- Мир многообразен - многозначительно и расплывчато сообщил ей я - В нем есть много чего такого, чего быть не должно, и куча всякого другого прочего.

- Эк тебя на философию потянуло - подал голос с водительского места Зимин.

Что примечательно - он вел машину сам. Я, когда это заметил, хотел было спросить, куда подевался шофер, что нас привез сюда, но не стал.

- Так с умными людьми как пообщаешься, сразу о неких тонких материях думать начинаешь - объяснил я, зевнув - Растешь над собой духовно.

- Хлебнешь? - Валяев достал откуда-то, по-моему, из-под полы, бутылку коньяку.

- Давай - не стал отказываться я - Со стола прихватил?

- Ага - Валяев вынул из бутылки пробку, понюхал содержимое и сделал глоток - Вещь!

Я принял у него емкость,посмотрел на Танюшу, которая замотала головой, давая мне понять, что ни малейшего желания присоединяться к нам она не имеет. Ну, была бы честь предложена.

Коньяк, надо отметить - превосходный, мягко стукнул в виски и глаза почти сразу начали слипаться.

Собственно, я сну противиться и не собирался, отдал бутылку Валяеву, сомкнул веки и провалился в черноту.

Разбудил меня деликатный стук в дверь и голос Танюши:

- Харитон Юрьевич. Хаааритон Юрьевич! Мы... Вы завтрак поспите.

Я открыл глаза и сразу отметил то, что пробудился я в номере отеля. Интересно. Ничего не помню - ни как мы приехали, ни как я добрался сюда. Вряд ли меня кто-то нес, а потом раздевал, не того калибра я персона. Надо полагать, я все сделал сам. Но не помню ничего. Абсолютно. Как отрезало.

Нет, и вечер, и ночь в памяти остались, такое захочешь забыть - не сможешь. Из всего, что я повидал за последние полгода, это, пожалуй, одно из самых ярких приключений, в которых мне довелось участвовать. Чего только стоят все те люди, что я нынче ночью видел. Впрочем - люди ли? С другой стороны - кто же еще? Ну да, есть в том, что я было, имелся некий налет мистицизма, но, как и всегда бывает с радеоновскими странностями, напрямую ничего сказать нельзя. Точнее - нет прямых улик того, что произошедшее вышло за грани тварного мира. Да и чего, собственно, такого я видел? Странных гардеробщиков, которые более всего напоминали не людей, а гномов или каких-нибудь дварфов? Странных гостей, которые называют Лондон Лондиниумом и одеты в стиле 'бурлеск'? Так я на приемах, которые по долгу службы посещал, и не с таким сталкивался. Наши селебрити когда 'кокса' нюхнут, эдакие вещи вытворяют, так свое сознание расширяют, что даже мне иногда страшно становится. А уж мне есть с чем сравнивать.