Там, за синими морями… (дилогия) - Кондаурова Елена. Страница 65

Всего пару дней спустя он с помощью «жучка» получил ответ на этот вопрос.

Князь вызвал к себе своего врача, служившего, как понял Таш, посредником между ним и храмом, и сунул ему под нос очередное послание из Вандеи.

– Они опять нагло отказывают! Но вы почитайте, почитайте, что они пишут на этот раз!

Послышался шорох бумаги, за которым последовало несколько минут тишины.

– Вот как? Ну что ж, у вас всегда есть возможность принять предложение отца-настоятеля!

– Да что вы говорите?! – ядовито протянул князь. – И чем мне за это придется расплачиваться, вы в курсе? И плюс еще храмовые шпионы под боком, от которых потом хрен избавишься? Я и так в долгу у Вигория за помощь с Рил, а вы предлагаете мне добровольно сунуть голову в петлю!

– Ну, строго говоря, эту помощь он оказал мне, как своему духовному сыну, так что вы можете считать себя свободным от обязательств.

– Ха, свободным от обязательств! Неужели вы думаете, что он даст мне об этом забыть? Он предлагает мне помощь! Да единственная помощь, которая мне от него нужна – это чтобы он занялся, наконец, этими изгоями, которые смеют мне мешать! Это же непосредственная обязанность храма – держать в узде изгоев! Я пытался с ними справиться своими силами, но они просочились у меня между пальцев, как песок! Из-за того, кстати, что не сработало ваше хваленое сонное заклинание! И теперь я, князь, должен трястись всю оставшуюся жизнь, что в один прекрасный день они придут и заберут у меня жену?

– До вашей встречи с ее высочеством они держали себя в рамках, поэтому их не трогали. Вероятно, у храма были на то свои причины. Но сейчас ваши претензии обоснованы, я поставлю об этом в известность отца-настоятеля.

– Я хочу, чтобы их уничтожили. Стерли с лица земли и заставили всех забыть, что человек по имени Самконг вообще существовал!

– Если за них возьмутся храмовые маги, вы о них больше не услышите, ваше высочество. Но что вы все-таки собираетесь делать с охраной? Вы не сможете поднять ее уровень до приемлемой за несколько дней. А Олген и так уже ропщет, что вы прячете от народа княгиню! Они желают ее видеть, желают, чтобы она раздавала благословения им и их детям. Что они скажут, если ее будет заслонять от них толпа охранников? Я боюсь, что недовольства не избежать. Может, вам все-таки стоит позволить храму приставить к ней хотя бы пару толковых ребят, которые умеют быть незаметными?

– Храму мало того, что она каждый день таскается к ним на исповедь? – с угрозой в голосе тихо поинтересовался князь. – Они хотят контролировать каждый ее шаг? Я уже жалею, что попросил у них помощи! За какое-то сонное заклятие, несработавшее, кстати, у меня хотят отнять жену!?

– Ваше высочество, простите, но у вас разыгралась паранойя!

– А у вас разыгралась глупость, Будиан! Вы думаете, я не знаю, как они влияют на правителей через их жен, любовниц и прочих баб? Как будто им и так мало власти!

– Тише, ваше высочество, тише!

– Пока у меня в доме нет шпионов, я могу говорить все, что захочу!

– Шпионов у вас, может, и нет, но это не значит, что вас не могут подслушивать!

– Да пошли они в ... на ... через ... змеевой матери!

– Ваше высочество, успокойтесь, прошу вас! Это просто нервы! Вы устали. Хотите, я принесу успокоительное?

Повисло недолгое молчание, за время которого Таш успел многое обдумать.

– Вы правы, Будиан, – сказал наконец князь, – это просто нервы. Поговорите с отцом-настоятелем, о чем я вас просил, а с охраной я что-нибудь придумаю. Все, можете быть свободны.

Вот это да... Самконг, с которым Таш встретился в тот же день, вынужден был признать, что один этот разговор стоил того, чтобы лезть ради него во дворец. Они обговорили с «семьей» свои дальнейшие действия. Для начала Самконг отдал приказ потихоньку начать сворачивать те дела, которые привлекали к себе особенно много внимания, а обычную мелкую рутину просто на время приостановить. Также они достали и активировали уже основательно запылившиеся защитные амулеты, прикрывающие их владельцев от магического поиска, справедливо полагая, что встречаться с магами им совсем не с руки.

Граб, слегка робея в своем новом статусе, проявил смекалку и предложил такое решение проблемы, которое не только устроило и позабавило всех, но и сразу поставило его вровень с другими членами «семьи». Теперь уже никто не уговаривал Таша бросить свою дурацкую затею и залечь на дно. Все понимали, что подкуп – подкупом, но будет лучше, если такой человек, как он, лично за всем присмотрит. Франя даже предложил ему свою помощь, но Таш отказался. Как вор он был, конечно, похуже Франи, но ворам во дворце пока было нечего делать. Поэтому Таш сделал Самконгу заказ на некоторые необходимые ему магические побрякушки (так, на всякий случай!), и вернулся во дворец один.

Информация, которую он получил о Рил всего за три дня прослушки, заставила его заподозрить, что Пила была права, и это была не та Рил, которую он знал. С ней было явно что-то не так, но это «не так» было заметно только ему одному, потому что ни ее служанкам, ни остальной дворцовой челяди поведение княгини не казалось хоть сколько-нибудь странным. Для них было естественно, что их госпожа по полдня проводила за обсуждением своего гардероба, остальные полдня наряжалась, гуляла с компаньонками и ледяным тоном отдавала слугам распоряжения, а оставшееся время тратила на завтраки, обеды и ужины в компании князя и толпы придворных.

Его Рил, конечно, была способна на многое, но только не на это.

Следовательно, причину ее странного поведения надо искать именно в том дне, когда она попала сюда. На всякий случай Таш подружился с охранниками, которые были с ней в Кадовце, и, регулярно подпаивая, вытянул из них сведения, что княгиня в летней резиденции очень плохо себя чувствовала. Там это заметили все. Однако, несмотря на это, она часто гуляла с князем, а также каждый день ходила в храм. Нет, ну ладно прогулки с князем (отношения между ними еще оставались для Таша непонятными), но при всем желании он не мог представить себе Рил, которая каждый день добровольно ходила бы в храм. Да еще больная... Какого свигра они с ней сделали?!

Постепенно определился круг людей, которые могли иметь о том дне какую-либо информацию, и Таш решил потихоньку, не привлекая к этому процессу излишнего внимания, начать ее выбивать. Не лично, разумеется. Благо желающих ему помочь было теперь предостаточно.

Князь тоже не стал тянуть с исполнением принятого им решения. Он собрал всех охранников: и служивших до этого ольрийцев, и набранных недавно наемников, – и устроил для них нечто вроде соревнований. В результате этих соревнований веками служившие княжеской семье благонадежные ольрийцы отсеялись первыми. Потом отсеялась и половина взятых на службу наемников. Оставшихся князь погонял еще немного и уже из них придирчиво отобрал себе примерно около двух десятков. Таш готов был продать душу змею, лишь бы этот проклятый мальчишка ткнул пальцем и в него тоже, но удача, верная подруга изгоев, на этот раз не оставила его и улыбнулась ему своей клыкастой улыбкой. Клыкастой потому, что немного погодя Таш понял, по какому принципу князь отбирал охранников для своей жены. Чтобы понять, что их объединяло, достаточно было всего лишь бросить взгляд на рожи построившихся в шеренгу мужиков, среди которых не было ни одной мало-мальски привлекательной. А потом Ташу стало и смешно и горько одновременно, когда молодой и красивый муж Рил, распределяя между ними обязанности, оказал ему доверие и поставил караулить спальню княгини по ночам в паре с унылым длиннолицым парнем по имени Гвенок, обладавшим тем не менее немереной силой и задатками хорошего бойца. В остальное время ее двери предстояло охранять двум чистокровным зимрийцам с почти черной кожей, а также с головы до ног покрытым шрамами бинойцу и саварнийцу. Остальные отобранные князем охранники должны были сопровождать ее везде, куда бы она ни направилась.