Авемпарта - Салливан Майкл Дж.. Страница 20

— Дженисон, прошу тебя сменить этот тон! — осадил его Мертон. — Негоже так себя вести прелату.

Толстяк недовольно посмотрел на Мертона.

— Видите, как он со мной обращается? — обиженно сказал он, обращаясь к принцессе. — Можно подумать, что я сам Уберлин, потому что мне нравится есть, и я иногда люблю выпить.

— Не мне тебя судить, а господу нашему Новрону. Можно нам войти?

— Да-да, конечно, проходите.

В комнате царил полнейший беспорядок. Одежда, листы пергамента и картины валялись на полу либо опирались о корзины и сундуки. В одном конце комнаты стояла парта, а в другом — большой стол с наклонной столешницей. На нем лежали стопки карт, десятки перьев, а также стояло несколько чернильниц. Все вещи, казалось, находились не на своем месте или вовсе такового не имели.

Ариста едва не вскричала: «Боже ж ты мой», но осеклась, вспомнив, что это выражение из лексикона Бернис.

— Да, зрелище сие по меньшей мере впечатляет, — извиняющимся тоном произнес Мертон. — Наш прелат Дженисон не страдает от избытка аккуратности.

— Я аккуратен, когда дело касается карт и всего, что действительно важно.

— Но не в глазах Новрона.

— Вот видите? И я, конечно же, даже ответить не могу. Разве кто-нибудь может хотя бы в мыслях встать на одну доску с его преосвященством монсеньором Мертоном, который исцеляет больных и говорит с Господом?

Ариста, следовавшая за Мертоном по захламленной комнате в направлении занавешенной стены, остановилась. В голове ее всплыло воспоминание из детства. Она посмотрела на Мертона и сообразила, что уже слышала о нем когда-то.

— Так, значит, вы спаситель Падших болот?

— Ну разумеется, он вам об этом не сказал! — с каким-то язвительным удовольствием воскликнул хозяин комнаты. — С его стороны было бы проявлением гордыни признать, что он божий избранник.

Настала очередь Мертона хмуриться.

— А ну-ка прекрати сейчас же, Дженисон.

— Так это были вы? — переспросила Ариста.

Мертон кивнул, грозно посмотрев на Дженисона.

— Я слышала об этом. Много лет назад. Мне было, наверное, лет пять или шесть, когда на Падшие болота пришла чума. Все перепугались, потому что она продвигалась с юга, а Падшие болота не так далеко от Медфорда. Я помню, отец даже намеревался перенести двор в Дрондиловы поля, но до этого дело не дошло. Не понадобилось переезжать, потому что чума не пошла на север.

— Потому что он ее остановил, — сказал Дженисон.

— Вовсе не я! — буркнул Мертон. — Это был Новрон.

— Но ведь это он тебя послал туда, нет? Разве нет?

Мертон вздохнул:

— Я сделал лишь то, чего требовал от меня Господь.

Дженисон беспомощно посмотрел на Аристу:

— Вот видите? Кто я по сравнению с человеком, который каждый день беседует с Богом?

— И вы действительно слышали голос Новрона, который повелел вам идти спасать людей на Падших болотах? — спросила Ариста?

— Он направлял мои стопы.

— Но ты ведь с ним разговариваешь! — запальчиво возразил Дженисон и перевел взгляд на Аристу. — Он, конечно, не признается в этом. Это ведь ересь, а Луис Гай тут, внизу. Ему нет дела до чудес. — Дженисон присел на табурет и улыбнулся. — Нет, наш добрый монсеньор Мертон никогда не признается, что ведет беседы с Господом, но это так. Я сам слышал. Поздно ночью, в зале, когда он думает, что все остальные спят. — Дженисон заговорил пискливым голосом, подражая маленькой девочке: — «О Господь мой, отчего ты не даешь мне спать, насылая ужасную головную боль, ведь мне утром надо работать? Что-что? О, я понял, это очень мудро с твоей стороны».

— Довольно, Дженисон, — сурово произнес Мертон.

— Да, я уверен, что именно так обстоят дела, монсеньор. Можете любоваться видом из окна, но дайте мне поесть спокойно.

Дженисон взял куриную ножку и продолжил трапезу. Мертон отодвинул портьеру, за которой оказалось великолепное окно шириной почти во всю стену, разделенное тремя каменными колоннами. Отсюда открывался невероятный вид. Огромная луна казалась лампадой, до которой можно было дотронуться. Она застыла в россыпях сверкающих на черном ночном небе звезд.

Опершись о подоконник, Ариста выглянула из окна. Далеко внизу тянулась изогнутая серебристая лента реки, поблескивавшая в свете луны. У подножия башни мерцали окружившие город костры, похожие на звезды. Глядя вниз, она почувствовала, что у нее кружится голова, а пульс учащается. Гадая, насколько близко она к вершине башни, Ариста посмотрела наверх и насчитала еще три яруса окон, над которыми возвышалась алебастровая корона.

— Благодарю вас, монсеньор, — сказала она Мертону и кивком попрощалась с Дженисом.

— Будьте уверены, ваше высочество, — сказал Мертон. — Он там.

Ариста кивнула, хотя не была уверена, кого он имеет в виду, — Бога или Патриарха.

Глава 4

ДАЛЬГРЕН

В течение следующих пяти дней Ройс, Адриан и Трейс упорно продвигались на север сквозь безграничный океан лесов на восточной границе Аврина. Право на владение этой непроходимой чащобой оспаривали друг у друга Альбурн и Данмор, но до основания Дальгрена ни первый, ни второй не торопились осваивать эти земли. Бескрайние девственные леса, которые было принято называть либо Востоком, либо Пустошью, оставались нетронутыми. Проложенная через них дорога когда-то была широким трактом, ведущим из Альбурна на север, но она довольно скоро превратилась в две узкие колеи, разделенные зеленой дорожкой травы, а со временем сузилась до едва заметной лесной тропы, грозившей и вовсе исчезнуть в ближайшем будущем. Вдоль нее выстроилась две сплошные стены деревьев, и не было здесь ни заборов, ни крестьянских хозяйств или постоялых дворов. За все время путешествия им не встретился ни один путник. На карте северо-восточные области были обозначены весьма приблизительно, а за рекой Нидвальден и вовсе представляли собой белые пятна.

Временами от красоты здешних мест захватывало дух. Над дорогой нависали мощные вязы, образуя высокие зеленые своды. Их вид напомнил Адриану о тех редких случаях, когда он заглядывал в Маресский собор в Медфорде. Гибкие ветви деревьев клонились над тропой, образуя естественный неф, напоминавший контрфорсы великой церкви. Мягкий тусклый свет струился сквозь листву, как будто через окна высокой галереи. По земле стелился мягкий ползучий ковер из трав и папоротника, проросшего сквозь потемневшую прошлогоднюю листву. В вышине пел незримый птичий хор, на ветвях деревьев мелькали белки, в траве шуршали бурундуки, и этот их шорох чем-то напоминал перешептывания прихожан в церкви. Лес был красив, но вызывал тревогу. Здесь возникало ощущение, что ты заплыл слишком далеко в море и тебя вот-вот затянет в неизведанные, вселяющие ужас пучины.

За последние несколько дней передвигаться по лесу стало еще труднее. Поваленные весенними бурями деревья преграждали путь куда надежнее ворот любого замка. Наконец всадники были вынуждены спешиться. Адриан и Трейс начали продираться сквозь густые заросли, а Ройс отправился искать обходной путь. Прошло уже несколько часов, но им так и не удалось снова выйти на дорогу. Покрытые потом, все исцарапанные, они перевели лошадей через несколько речушек и то и дело натыкались на обрывы.

Посмотрев вниз со скалистого утеса, Адриан скептически улыбнулся и перевел взгляд на Ройса. Обычно он доверял товарищу выбор дороги и не сомневался в его умении ориентироваться на местности. Ройс обладал способностью безошибочно находить путь в любой чаще, что уже не раз доказывал на деле. Адриан вскинул голову и не увидел над собой ни солнца, ни неба. Ориентироваться было невозможно — повсюду были видны одни только кроны, ветви и листья деревьев. Ройс еще ни разу не подводил его, но с другой стороны, они никогда и не бывали в подобном месте.

— Все в порядке, — сказал Ройс.

В голосе его слышались нотки раздражения. Они начали спускаться. Ройс и Трейс вели лошадей под уздцы, в то время как Адриан расчищал дорогу. На дне ущелья они обнаружили ручеек, но дороги по-прежнему не было видно. Адриан в очередной раз насмешливо покосился на Ройса. На этот раз вор промолчал, и они двинулись вперед, выискивая едва заметные просветы среди густых зарослей кустарника.