Гоша Каджи и Алтарь Желаний (СИ) - Рябов Игорь Владимирович. Страница 27

И Карл сокрушенно покачал головой. Похоже, что правду сказал, как на духу.

— Зато полегчало сразу, — ответила та Мерида, от которой Гоша был без ума: бодрая, веселая, лохматая и… счастливая. — Ненавижу их!

Трактирщик смахнул фартуком кровь со стола, расставил перед ними с подноса тарелки (фарфоровые!), стопки (хрустальные!) и ответил предельно серьезно:

— Я — тоже. Бывших пожирателей смерти не бывает. Вранье все это. Только и ждут появления нового хозяина, — посмотрел пристально на оторопело-сонного мальчишку и добавил: — Вот только вряд ли дождутся в ближайшее время. Приятного вам аппетита! И удачи!

Карл отправился к себе за стойку, огорченно опустив плечи — в этот раз его кулаки Мериде не потребовались. А сестра взяла себе одну стопку, полную до краев, другую — с прозрачной жидкостью на самом донышке, придвинула брату. Он недоверчиво взял ее, понюхал. Запаха не было вообще никакого. И парнишка поднял вопросительный взгляд на Мэри.

— Пей, братишка. Карл никогда не обманывает. Если сказал, что не паленая, значит, так оно и есть.

— А что это такое? Типа водки?

— Тебе же ясно сказали — «Слеза дракона». Трактир ведь недаром именно так называется. «Слеза» здесь — фирменное питье.

Так как Гоша верил сестре даже больше чем самому себе, то стопки они опрокинули внутрь практически одновременно. От тех жалких нескольких капель, что попали Каджи в рот, ощущение было неописуемое. Но все же попробуем рассказать, что ж он почувствовал.

Словно огненный шар прокатился по горлу парнишки вниз к желудку и, оказавшись там, мгновенно взорвался. А, взорвавшись, заполнил уже мягким пламенем буквально каждую клеточку тела. Это пламя в одну секунду сожгло всю усталость, боль и вообще весь негатив, что там накопился. И у Гоши появилось ощущение, будто он только что заново родился: свеженький, бодрый, веселый и счастливый.

А у Мериды, накатившей целую стопку, даже ее светлая лохматость на краткий миг распрямилась на всю катушку, встав дыбом во все стороны, но потом плавно вернулась в прежнее лохматое состояние. Только теперь прическа стала поблескивать, словно ее обильно покрыли лаком.

— Вот это и есть настоящая слеза настоящего дракона, братик. И слеза непростая, а от смеха. Была бы от печали, горя или боли, тогда и подействовала бы на нас совсем по-другому. Как — тебе знать пока незачем. Слезы у дракона достать крайне сложно, потому они и стоят очень дорого. А паленые, почти то же самое, что и магловская водка. Только дуреешь без меры и пользы. И еще скажу, не вздумай хоть раз попробовать «слезу» без моего разрешения. Понял? — строго посмотрела на брата Мэри, а глаза все равно лучились любовью.

Парнишка утвердительно кивнул. А трактирщик оказался прав: руки уже сами собой тянулись за большой тарелкой, наполненной салатом. Пока они действовали сами по себе, отправляя ложку за ложкой в рот, глаза уже выискивали то место, где же спряталась обещанная отлично прожаренная отбивная.

И Карл не только не обманул ожиданий Каджи, но даже сделал куда больше. Мало того, что отбивная была просто прекрасна, так к ней он не пожалел груды жареной картошки, слегка похрустывающей золотистой корочкой на зубах, сверху обильно присыпанной мелко-мелко порубленными укропом и петрушкой.

Мальчик с немой благодарностью посмотрел в сторону хозяина трактира. А тот только хитро усмехнулся в пышные рыжеватые усы, и подмигнул в ответ: понял, мол, не дурак, что мы теперь с тобой тоже друзья. Иначе и не умею.

Когда с пищей было покончено, пришло время для благодушного настроения. Танцевать, правда, Гоше не хотелось, а вот кое о чем спросить сестренку — обязательно.

— Мэри, я готов, — Каджи уверенно посмотрел в нежно-голубые глаза девушки.

— К чему готов, Гоша? — цвет глаз у нее живо сменился на невзрачно-серый. — Спать хочешь? Сейчас Карл покажет нам наши комнаты, и баиньки…

— Нет, Мэри, не спать. Я готов услышать от тебя правду обо мне. Именно от тебя, сестренка, а не от кого-то из посторонних.

— Какую правду, братик? — волосы едва достают до плеч, став почти блекло-пепельными. — Ты сам мне о себе можешь рассказать куда больше…

— Мэри, если ты и дальше будешь скрывать от меня что-то важное обо мне самом, — парнишка удивился собственной смелости и твердости, — тогда я не смогу больше быть с тобой почти одним целым. И стану называть тебя только твоим полным именем. Я ведь и его тоже помню. Мерида Августа Беливер Вилд Каджи. Тебе понравятся такие наши отношения?

Это было жестко. Даже нет, это было жестоко, но Каджи не видел другого выхода, чтобы заставить сестру рассказать правду о нем самом. У Мэри даже слезинка скатилась по щеке. Она как-то сразу вся поникла, словно разом потеряла смысл жизни. Гоше было точно так же плохо, если даже не намного хуже. Ведь это не ЕМУ сейчас причиняли боль, а ОН делал больно, очень больно, тому человеку, которого любил больше своей собственной жизни, больше всего на свете.

Молчание стало затягиваться. И тогда парнишка решительно встал, стараясь не смотреть на приунывшую сестру, потому что сердце обливалось кровью и горючими слезами. И тут даже никакая «слеза дракона» не помогла бы. Хоть ведро вылакай за раз, хоть ванную из этих слез прими, да хоть самого дракона сожри живьем, когда он хохочет от радости. Не поможет.

— Не уходи, сядь, — едва слышно прошептала Мерида, словно речная волна накатила на пляжный песок.

Каджи тут же опустился назад на скамью. Видит бог, если бы она этого не сказала, то он ушел бы, куда глаза глядят, ушел из этого проклятого загадочного мира, а может вообще из всех миров сразу. Потому что ТАК жить нельзя, да и незачем.

— Что ты хочешь узнать, Гоша? — В глазах у девушки плавали печаль, слезы, но появилось и какое-то принятое окончательно решение. — Я расскажу все, о чем бы ты меня не спросил. Но ты не можешь меня бросить! Кроме тебя у меня никого больше нет. Я все эти длинные, тягучие годы только тем и жила, что знала — ты скоро вернешься в этот мир. Не можешь не вернуться! И тогда я не буду такой одинокой, никому не нужной, дикой и непредсказуемой, от которой почти все шарахаются в сторону…

— Я никуда не уйду, сестренка, — Каджи накрыл ее ставшую ледяной руку своей не более теплой. — Я ведь тоже всегда был один. Бабушка не в счет. Со мной рядом не было того, кто понимал бы тебя даже без слов. Понимал бы всегда, а не только тогда, когда это ему самому нужно или выгодно…

Они посмотрели друг другу в глаза. И поняли все без слов. Даже их волшебные палочки безошибочно определили, что они — одна душа, что они нужны друг другу. И тогда этот мир будет для них обоих радостным, а не мучительным.

Оказывается для АБСОЛЮТНОГО счастья, не так уж и много надо. Достаточно просто знать, что где-то живет другой человек своей жизнью, занимается своими делами, создает семью, работает, рожает детей, нянчит внуков, без разницы, что он там делает — но в любой миг бросится к тебе на помощь. Или просто придет пообщаться. И даже звать не обязательно — сам почувствует, что и когда нужно сделать. Нужно не ему самому, а тому, к кому идешь, а значит и ему тоже. Ведь они — одно целое. Интересно, бывает ли у кого-нибудь ТАКОЕ счастье в жизни? Нам почему-то кажется, что мы рано или поздно узнаем ответ на этот вопрос…

— Мэри, почему все в волшебном мире считают меня каким-то особенным и чего-то ждут от меня? А я ведь ничего такого собой не представляю. Мне всего одиннадцать лет. Всю жизнь прожил среди маглов. Да я даже ни одного простейшего заклинания не знаю!

Девушка немного успокоилась, даже волосы опять слегка закурчавились. Хотя взгляд все равно оставался печальным.

— Для начала, Гоша, ты должен понять, что не все предсказания сбываются. Или сбываются, но не совсем так, как предсказывалось. А тем более те, что были предсказаны на древних рунах…

— А что, есть какое-то предсказание насчет меня?

— Я так не думаю.

— Но другие-то думают именно так?

Мерида грустно кивнула, перекрасив отросшие волосы в огненно-рыжий цвет.