Повесть о Ратиборе, или Зачарованная княжна-2 - Фортунская Светлана. Страница 13

И едва успел — ему опалило шерстку на макушке, да и моему хвосту немного досталось.

Но мы были живы — и это главное!

Ну, как тут не повторить — ай, да я! За один день, который далеко еще не закончился, я спас уже троих: Крыса от удушения, Егорушку от преждевременной старости, а Домовушку — от испепеления.

Магионный заряд попал в зеркальную дверь шкафа и полностью в ней растворился. Зеркало помутнело, перестало отражать нас, и какие-то в нем появились разноцветные волны и круги.

Ворон тоже не зевал: он растопырил крылья и заорал диким голосом: «Спать!» — прямо в лицо Ратибору.

Я думал, что на мага гипноз не подействует.

Подействовал, еще и как: Ратибор рухнул на кровать, прямо поперек мирно спавшей Леонидии.

И захрапел.

Мы перевели дух.

— Ну, и денек сегодня, зашибись! — проквакал Жаб, выпрыгивая из-под кровати. — А вроде бы и не пятница, и не тринадцатое…

Забегая вперед, скажу — все то, что произошло с утра к этому часу, было еще лютиками-цветочками. Ягодки (клюква с рябиной) достались нам позже.

Глава тринадцатая, в которой я ошибаюсь

Да, я ошибся — и не стыжусь в этом признаться.

Ошибиться может каждый!

И пусть некоторые будущие преминистры, старшие советники Вороны Вороновичи бубнят, что маг, как и сапер, не имеет права на ошибку — имеет, и еще как имеет!

Да, конечно, согласен — ошибка мага, равно как и сапера, может стать последней в его многоопасной жизни. Также точно, как ошибка любого другого человека ли, кота ли, или даже преминистра. Не верите? Попробуйте перейти улицу на красный свет, не посмотрев сначала ни направо, ни налево. Или, если вы кот, сядьте умываться спиной к бультерьеру, не убедившись в наличии на нем, на бультерьере этом, намордника.

Я вас убедил?

Да, я ошибся — но эта ошибка ни для кого не стала ни необратимой, ни роковой, ни смертельной.

Ну, превратил кучу народу не в того, в кого надо — а какая им, превращенным этим, разница, в кого их превратили? Главное, что я всех нас спас.

Но я все еще забегаю вперед — давайте будем идти поступательно.

Итак, Ратибор заснул, загипнотизированный Вороном.

Мы кое-как уложили его вдоль кровати, рядом с Лёней.

Я быстренько сплел сетку из магионов и накинул ее на Ратибора. Не думаю, что от этой сетки был бы какой-то толк — вряд ли в моих слабых силах начинающего мага справиться с магом опытным и обученным. Но Ворон сказал, что не знает, надолго ли он Ратибора усыпил, и что нужно принять «некоторые… м-м-м… меры предосторожности, чтобы в случае чего успеть… м-м-м… загипнотизировать объект еще раз». Чтобы этот самый объект не успел никого испепелить, заколдовать или превратить.

Мы с Домовушкой отправились в ванную, ликвидировать последствия магического удара. Ну, последствия были незначительные — маленькая плешь на макушке у Домовушки, да пару подпалин на моем хвосте. Так что справились мы быстро.

Домовушка уже закручивал кран живомертвой воды, когда до нас из квартиры донеслись какие-то звуки — вроде бы кто-то ходил, и кто-то вроде бы громко говорил. Женским голосом. Очень визгливо.

— Должно, Леонидия проснувшись, — сказал Домовушка. — Ворон что-то такое обронил давеча, что ей спать всего-ничего осталось. Ну да вот и ладненько, а то младенчик, дитятко наше, свет-Егорушка изголодался, поди!

Но это была не Лёня.

Это была совершенно чужая тетка.

И не одна — за руку эта тетка держала молодого человека.

У меня даже мелькнула мысль, что парень откликнулся на наше объявление. То есть что это — потенциальный жених нашей Лады, явился выполнить ритуал поцелуя. И — пан или пропал — или остекленеть, или сорвать банк, пробудить Ладу и стать мужем наследницы Светелградского княжества.

Да только вот причем тут эта тетка?

Но это я только долго вам рассказываю — на самом деле мысль эта мелькнула в моей голове, и сразу же пропала. Потому что тетка тянула парня за собой, а сама шастала по нашей квартире, заглядывала во все углы и кричала:

— Я же тебе говорила, я же говорила, что она шлюха! Я давно ее выследила! А не фиг было жениться бог знает на ком — подобрал бомжиху беспаспортную! Нет бы мать послушать! Вот, полюбуйся — убедился?

Это они добрались наконец до самой маленькой комнаты, где стояла кровать. А на кровати, как вы конечно помните, спала Лёня. И Ратибор — рядышком.

— Вот! — кричала тетка, — полюбуйся на свою женушку! Ты мне не верил! Ребенку еще месяца не исполнилось! А она уже отправилась шляться!

Лёня проснулась, захлопала удивленно глазами, потом пискнула:

— Мамочки!.. — и потянула на себя одеяло. Одеяло не тянулось, потому что его придавил Ратибор (он-то спать продолжал). Лёня взвизгнула:

— Ой, кто это? — и покраснела.

Молодой человек постепенно пунцовел, пока не стал цвета свежесваренного борща.

— И в самом деле, кто это? — спросил он. — И что ты здесь делаешь? И где мой сын?

— Это еще неизвестно, чей это сын! — заверещала тетка. — Очень я сомневаюсь, что это твой сын! Это неизвестно чей ублюдок!

— Да как вы смеете! — завопила Лёня. — Да как у вас язык поворачивается!

— Ну, тварь наглая! Вы только посмотрите, она еще смеет!.. Да ты!..

Тут пошел монолог совершенно непечатный (а Ворон еще удивлялся, откуда мальчик набрался нехороших слов!), и тетка вцепилась Лёне в волосы. Лёня, визжа, попыталась ее отпихнуть, но ей мешал Ратибор — по-прежнему спящий. И связанный к тому же.

Молодой человек — как мы (да и вы, наверное) уже догадались, муж нашей Лёни, — попытался женщин разнять.

В результате они все: и этот парень, и его мама, и Лёня, и даже Ратибор рухнули на пол. Получилась такая небольшая, но очень активная куча мала, причем Ратибор рухнул сверху. И продолжал спать. Крепок гипноз оказался!

Вы спросите, а что мы все делали в это время?

А ничего — ну что мы могли сделать?

Ворону, чтобы загипнотизировать кого-нибудь из них (и только одного в отдельно взятый промежуток времени) нужно было встретиться с этим человеком взглядом, а я, честно говоря, истощил свой наличный запас магионов. Поэтому мы только стояли и наблюдали, то есть это мы с Домовушкой стояли — в коридоре, спрятавшись за дверью, а Ворон азартно подпрыгивал на спинке кресла.

Наконец он не выдержал:

— Эй, ты, маг-недоучка! — закричал он мне, — действуй давай! Что глазеешь? — Ворон, волнуясь, забывает о своем пристрастии говорить наукообразно.

— Не могу, магионов нема! — огрызнулся я.

— Потоками работай! Поля используй!

Это, я вам скажу, высшая математика магии — поля и потоки. Одно дело — прикопить у себя магионов и плести из них сетки, решетки и так далее. И совсем другое дело — ловить в воздухе независимые потоки и направлять их в нужном направлении. Или поля — одним полем я еще могу работать, экран выставить, к примеру. Но несколькими, да еще изгибать их — это только Лада умела, да и то с трудом. И со шпаргалкой.

О! Мудрая мысль явилась в мою голову — шпаргалка! Я вроде бы сегодня пытался выучить заклинание трансформирования, там как раз потоки используются; правда, я не очень хорошо помнил, что там куда и как, ну да была ни была, авось пронесет; я мяукнул:

— Расступись, чтоб не задело! — и приступил.

Ух, как это было трудно!

Эти самые потоки свободных магионов вертелись, как червяки, и совершенно не желали направляться. Я их пытаюсь отправить по параболе, а они, гады, улетают по гиперболе. А когда я им, сволочам, задаю вектор, а они быстренько начинают колебаться синусоидами. И бантиками завязываться.

Семь потов с меня сошло, пока кое-как, с грехом пополам, я произвел операцию трансформации: от кучи малы остались два человеческих тела — одно спящее, другое визжащее (почему-то визг этот был на очень низких тонах, почти что в инфразвуковом диапазоне), и куча одежды.