Демон-Апостол - Сальваторе Роберт Энтони. Страница 66

Однако что-то — или кто-то? — здесь было, он чувствовал это, хотя полностью еще не стряхнул с себя наваждение сна. Элбрайн сел, сделал несколько глубоких вздохов, и в голове у него прояснилось. Он снова лег, подложив под голову руки.

И понял. Каким-то образом — с помощью магии, надо полагать — Пони пришла к нему.

Пони! От одной мысли о ней дрожь побежала по телу, а сердце оборвалось и покатилось куда-то. Но это была Пони, точно Пони, Элбрайн не сомневался; и с такой же уверенностью он мог бы сказать, что она в Палмарисе и с ней все в порядке.

Однако с не меньшей отчетливостью он понял, что в ближайшее время она не сможет покинуть город, а он не сможет отправиться к ней. Их встреча в начале весны не состоится; город в опасности, и Пони не считает себя вправе оставить беспомощных, охваченных беспокойством людей. И он не может идти туда, не должен идти, потому что…

Что-то еще билось, пытаясь проникнуть в его сознание; какое-то предостережение, да. Но уловить его сути он не смог, поскольку мысль о Пони, образ Пони, сожаление об их разлуке поглотили его целиком. Он сел, глядя в ночной лес, но видя лишь сияющие глаза Пони, вспоминая ее объятия и поцелуи, ощущая вкус нежной кожи на своих губах.

Оставалось лишь надеяться, что, движимые чувством долга, расстались они ненадолго, что вскоре их пути снова пересекутся.

Когда Пони возвращалась в Палмарис, ею владели точно такие же чувства. Она пролетела над все еще тихими улицами, проскользнула в темный общий зал трактира и дальше, по коридору, но внезапно замедлила движение, услышав звуки, доносившиеся из комнаты, соседней с ее спальней. Не раздумывая, Пони прошла сквозь стену и оказалась в спальне Дейнси.

Молодая женщина и ее кавалер со стонами и вздохами занимались любовью. Их пыл и страсть напомнили Пони об объятиях Элбрайна, о той ночи, когда она возомнила, что в мире наконец воцарилось спокойствие, и нарушила обет воздержания.

Тогда-то и был зачат ребенок.

Ах, это было так прекрасно, мгновения чистейшего экстаза и полной завершенности!

Но, в конце концов, за всем этим, возможно, стоял лишь могучий инстинкт. И уступка этой чисто физической потребности привела к…

К чему? К осложнениям, очень, очень опасным осложнениям.

Дух Пони выскользнул из комнаты Дейнси и устремился к своему физическому телу, но внезапно остановился, ощутив присутствие внутри этого тела другого существа.

Она понимала, что нужно торопиться, но чувствовала острое нежелание входить в соприкосновение с этой новой жизнью!

Задержка длилась всего миг, но Пони он показался вечностью. Теперь она знала совершенно точно, что внутри ее зреет живое, быстро растущее создание. Конечно, она и прежде понимала, что беременна, но смысл этого слова по-настоящему не доходил до нее. Когда она сказала Джуравилю, что, может, еще и не доносит дитя, это были не просто слова. Где-то глубоко в душе неизвестно почему укоренилось ощущение, что у нее случится выкидыш или ребенок родится мертвым; ей не верилось, что она будет матерью, это казалось нереальным, почти невозможным.

Но теперь она знала: дитя — ее и Элбрайна — было живо.

Слезы побежали из глаз, заструились по щекам. Она почувствовала, что теряет над собой контроль. Рука скользнула к животу, но теперь это прикосновение не успокаивало, а, напротив, рождало ощущение опасности.

— Дура! — выругала она себя, глядя в темноту, вскочила и забегала по комнате. — Какая же я дура!

Почему она не подождала? Зачем соблазнила Элбрайна, фактически принудила его заняться с ней любовью, хотя прекрасно понимала, чем это может обернуться?

В ярости Пони скинула с ночного столика тарелку, даже не заметив, что та упала на пол и разбилась.

— Ну зачем, зачем я сделала это? — вслух спросила она и снова потянулась к животу, но не погладила, а вцепилась пальцами в кожу. — Мир полон зла, с которым я обязана сражаться хотя бы в память об Эвелине. Но как я могу? Что я за воин с таким животом?

Пони снова потянулась к столику, на этот раз с мыслью схватить его и вышвырнуть в окно. В последний момент, однако, она остановилась, мгновенно осознав, какой шум подняла. И тут же услыхала в коридоре быстрые шаги, а затем негромкий стук. Дверь распахнулась, на пороге стояла испуганная Дейнси Окоум, глядя на Пони широко раскрытыми глазами.

— Вам плохо, мисс Пони? — робко спросила она.

Пони охватило смущение, но ярость и сожаление все еще бушевали внутри. Она отошла от столика и повернулась лицом к Дейнси.

— Я могу как-то вам помочь? — обеспокоенно спросила Дейнси.

— Я беременна, — ответила Пони.

— Ну, об этом я уже догадалась.

Пони зло усмехнулась.

— Неужели? Да, ты поняла, что Пони беременна, но знаешь ли, что это означает на самом деле?

— Думаю, это означает, что через несколько месяцев вы будете нянчить младенца, — со смешком ответила Дейнси. — В шестом месяце года или, может, в конце пятого.

Пони ударом кулака свалила столик на пол, Дейнси подскочила от неожиданности.

— Это означает, что в решающий момент борьбы Пони не сможет принять в ней участие, — проворчала она. — Это означает, что, когда в Палмарисе вспыхнет мятеж, а это непременно случится, Пони будет валяться в родовых муках. — Выражение ее лица смягчилось, она опустила взгляд и добавила совсем тихо. — Это означает, что я выхожу из игры.

— Мисс Пони! — воскликнула Дейнси и стукнула ногой по полу.

— Какую же глупость я совершила, — упавшим голосом сказала Пони.

— Какую глупость вы сейчас совершаете, если уж на то пошло! — взорвалась Дейнси. — Это что же, вы сожалеете о том, что носите ребенка? — Пони не отвечала, но выражение ее лица подтвердило догадку Дейнси. — Вы делаете ошибку. Нельзя так думать о ребенке, который у вас в животе. Нет, нельзя, он ведь это поймет, мисс Пони! Он все слышит, не сомневайтесь, и потом…

— Заткнись! — рявкнула Пони и сделала шаг вперед.

Дейнси немного отступила, но тут же остановилась и расправила плечи.

— А вот и нет! — заявила она. — Вы скучаете по своему возлюбленному, боитесь за него и ребенка, но сейчас вы говорите глупости, и я была бы вам не друг, если бы не сказала этого!

Подскочив к ней, Пони стала оттеснять ее за дверь. Дейнси пыталась сопротивляться, но Пони оказалась сильнее и в конце концов вытолкала ее в коридор. Дейнси рвалась обратно, но Пони захлопнула дверь прямо у нее перед носом.

Упрямая Дейнси снова заколотила в дверь.

— Вы слышите меня, мисс Пони! Я знаю, вы слышите меня! Вы чувствуете жизнь внутри себя и понимаете, что именно она, а не эта дурацкая борьба — ваша главная обязанность. Прислушайтесь к своему сердцу…

Безрезультатно поколотившись в дверь, Дейнси наконец ушла.

Пони рухнула на постель, уткнула мокрое лицо в ладони. Все в ее жизни перевернулось с ног на голову. Ах, если бы Элбрайн был здесь, поддержал ее! Ах, если бы она не была беременна…

Осознав, какая мысль только что пришла ей в голову, Пони выпрямилась на постели, широко распахнув глаза и тяжело дыша.

— Господи… — пробормотала она.

Руки скользнули к животу и принялись ласково поглаживать его в попытке взять обратно свои слова, в попытке уверить зреющего в ней ребенка, что она ничего такого не имела в виду.

Дверь распахнулась, на пороге снова стояла Дейнси.

— Мисс Пони? — негромко позвала она.

Пони едва не потеряла сознание и, наверное, упала бы, но Дейнси подскочила к ней, обняла, зашептала на ухо, что все наладится, все будет хорошо.

Ах, если бы можно было в это верить!