Чародей - Вулф Джин Родман. Страница 59

Он спросил у Ульфы имя, и она сообщила, почтительно присев.

– Значит, рабыня Ульфа. В действительности бумага тебе не нужна, поскольку Шилдстар со своими товарищами подтвердят твое право собственности, коли возникнут осложнения. Каковых не возникнет. Но мы стараемся вести дела аккуратнее, чем было принято в прошлом.

– Скажи «благодарю вас, милорд», – прошептал Бил. – Скажи «огромное вам спасибо».

У двери для вылазок (отделенной бессчетными тоннами камня от комнаты, где мы проводили собрание) я остановился.

– Сэр Гарваон, сэр Свон, прошу у вас прощения. Особенно у вас, сэр Свон. Я должен поговорить с Таугом наедине. Вы подождете здесь? И вы, Поук и Ульфа. Я постараюсь не задерживаться. Сэр Свон, вы не подержите кота королевы Идн?

– Я подержу, – сказала Ульфа и взяла Мани у Тауга. Часовой с кряхтением отворил огромную железную дверь, и мы с Таугом вышли.

– Это был Орг, – выпалил Тауг, едва только дверь за нами закрылась. – Я не сказал этого там, наверху, поскольку сэр Свон не хочет, чтобы о нем знали.

– Понимаю. Значит, на самом деле кузнеца убил Орг?

– Нет, я. Но Орг увидел, что он гонится за мной и Этелой, и набросился на него. Я сказал правду: он действительно упал и выронил кинжал, а я заколол его. Только произошло это потому, что он дрался с Оргом.

Я направился к конюшням, знаком велев Таугу следовать за мной.

– Наверное, вас беспокоит, что Этела спит в моей постели. Ульфу беспокоит, но я не сделаю ничего дурного, и кровать просто огромная.

– Я не думал об этом, – признался я. – Я разговаривал с сэром Своном и сэром Гарваоном, пока вы с сестрой укладывали Этелу спать.

– Тогда я не знаю, о чем вы хотите поговорить со мной, но мне нужно сказать вам одну вещь, причем шепотом.

Я остановился у двери конюшни:

– Продолжай.

– Поук не слепой. То есть он слепой только на один глаз, как раньше.

– Я заметил.

Внезапно я почувствовал, что устал ничуть не меньше любого из них, и напомнил себе, что мне нельзя поддаваться усталости, что мне предстоит долгий путь.

– Правда?

Прежде чем я успел ответить, к нам трусцой подбежал Гильф.

– Вот вы где.

– Да, наконец-то. Все в порядке?

– Я укусил одного. – Гильф зевнул.

– Уверен, он оправится.

Я снова повернулся к Таугу и спросил, каким образом он повредил лицо. Он рассказывал мне про сражение во дворе замка и покушение на короля Гиллинга примерно то же, что рассказывала Идн, когда нас прервал стук подкованных копыт по дощатому полу конюшни. Облако вышла поприветствовать меня, и мы обнялись: я обхватил ее обеими руками за шею, а она наклонила голову, зажимая мое плечо между своей шеей и нижней челюстью. Тауг похлопал ее по боку:

– Прекрасная лошадь. Бьюсь об заклад, вы беспокоились за нее.

– Да, но она сказала бы мне, случись что-нибудь неладное. Мы не разговариваем в обычном смысле слова, но каждый из нас знает мысли другого. Я говорил тебе?

– Да, что-то такое говорили.

– Пойдем со мной.

Я вошел в конюшню, Гильф и Облако следовали за мной по пятам. Звук наших шагов мешался с глухим шумом лопат, скребущих по дощатому полу.

– Здесь спят конюхи. – Я взял занявшееся с одного конца полено из очага и помахал им, раздувая огонь поярче. – Нам нужен свет, и я думаю, где-то тут должны быть свечи или фонари, даже если конюхи ими не пользуются.

– Вот он, сэр Эйбел. – Тауг открыл чулан, где находился большой медный фонарь с равно большой свечой.

Я зажег его.

– Спасибо. Полагаю, они пользуются фонарем, чтобы освещать путь хозяевам, и мы тоже воспользуемся им.

Я бросил полено обратно в очаг.

– Кажется, я знаю, что вы хотите показать мне.

– Будь я учителем, я бы оставил стойло в том виде, в каком нашел, – сказал я. – Но я рыцарь и не могу дурно обращаться с хорошим конем. Я взял фонарь, чтобы показать тебе, что стойло у твоего коня чистое – лучше бы оно оказалось чистым, – и у него есть вода и корм.

Мы нашли белого жеребца, прежде принадлежавшего мне, и пару минут Тауг смотрел на него неподвижным взглядом, высоко подняв фонарь.

– Он грязный, – проговорил он наконец сдавленным голосом.

– И тощий.

– Да. Сэр Эйбел…

– Я слушаю тебя.

– Мы… все двери были крепко заперты. Они замышляли заговор против короля. Никто не имел права выходить из замка. Лорд Бил так сказал.

Я взял у него фонарь и повесил на гвоздь.

– Лорд Бил – не рыцарь.

– Пожалуй.

– И ты тоже не рыцарь. Я думал, ты сам скажешь это.

– Вы сказали, сэр Эйбел. Я знаю, так оно и есть, но я не хочу произносить такие слова. – Тауг вытер руки о плащ. – Где-то здесь должны быть принадлежности для мытья лошадей. Ну там, губки, тряпки или что-нибудь вроде. Вода. Я поищу.

Я помотал головой:

– Ты оруженосец, а здесь есть люди, которые на протяжении долгого времени пренебрегали своими обязанностями. Отдай им необходимые распоряжения и проследи за тем, чтобы они все выполнили.

– Вы велели конюхам выгрести старую солому, да? – Тауг наклонился и поднял с пола горсть чистой соломы. – На что она была похожа?

– Такое лучше не видеть. Мне пора возвращаться. Сэр Свон и сэр Гарваон уже заждались меня. И твоя сестра с мужем.

Тауг кивнул:

– Я позабочусь о Лэмфальте.

– Напоследок хочу сказать тебе еще одно. Ты выходил из замка сегодня ночью.

– Лорд Бил приказал мне.

– Ты рисковал жизнью и сражался как герой.

– Орг…

– Я знаю про Орга. Любой человек, убивший ангрида, герой. Большинство отошло бы в сторону и предоставило бы сражаться Оргу. Ты не остался в стороне. Но ты ни разу не вспомнил о своем коне. А следовало бы.

Тауг снова кивнул.

– Поук время от времени выбирался из замка, чтобы позаботиться о моих лошадях, – о лошадях, которые находились при нем, когда ангриды взяли его в плен. Когда бы не он, дела обстояли бы еще хуже. А сэр Свон заботился о своем коне?

– Не знаю.

– Значит, нет. – Я вздохнул. – Иначе ты бы знал. Он состоял оруженосцем при мне и при сэре Равде. Ни один из нас не уделял должного внимания его воспитанию. А сэр Гарваон воспитывает своего оруженосца? Не помню, как зовут малого.

– Вистан, сэр. Не знаю. Я так не думаю.

– Я тоже, – сказал я и пошел прочь.

Я вел в поводу Облако, когда встретил рыцарей, Поука и Ульфу в густой тени замка, залитого холодным лунным светом.

– Мы решили пойти поискать вас, – сказал Гарваон. – Мы испугались, вдруг с вами что-нибудь случится.

– Я в порядке, – улыбнулся я, – просто устал. Полагаю, все мы устали – особенно Тауг.

– Я это учту, – кивнул Свон. Ульфа дотронулась до моей руки:

– Где он?

– В конюшне, занимается своим конем. Довольно скоро он сообразит, что должен заняться и конем сэра Свона. Возможно, уже сообразил. – Я помолчал. – Теперь ты подчиняешься мужу. Как по-твоему, ты должна попросить у него позволения покинуть Утгард?

– Вы… вы?.. – Ульфа открыла рот.

– Я собираюсь отвезти тебя туда, где ты будешь свободна. Поук, ты не возражал. Ты не передумал?

– Нет, сэр!

Выронив Мани из рук, Ульфа обняла и поцеловала Поука.

– Вы двое скоро снова будете вместе, – пообещал я. – Во всяком случае, я надеюсь.

– Я вышел, поскольку хочу поехать с вами, – сказал Свон. – Да, вы говорили, что добрались до замка беспрепятственно, но, возможно, отсюда нам придется прорываться с боем, а вы с женщиной.

– Ты не можешь поехать туда, куда направимся мы, – сказал я.

Я подсадил Ульфу и вскочил в седло за ней. Когда я сидел верхом, мои глаза находились ниже уровня глаз Шилдстара или Тиази, и все же мне казалось, что я смотрю на Свона, Гарваона и Поука с огромной высоты, – что Облако стоит на некой незримой, но одновременно совершенно реальной башне. Я свистнул Гильфа и увидел, как он мощным прыжком взмыл в воздух и помчался к частоколу из бревен, венчающему крепостную стену, а затем (оставив частокол позади) устремился к краю темного зимнего облака и бледной луне, выглядывающей из-за него.