НОЧЬ В МУЗЕЕ 2. СМИТСОНОВСКАЯ БИТВА - Стил Майкл Энтони. Страница 18

— Вернулся могучий Октавиус! — прозвучал голосок со стороны двери. — Кехманра, не желаешь ли капитулировать с почетом? — На сцене появился Октавиус — Или предпочтешь, чтобы дело кончилось пролитием твоей крови?

Крошечный римский полководец восседал верхом на рыжей белке. Маленький грызун вертел пушистым хвостом и с любопытством глядел по сторонам. Октавиус пришпорил белку, и она скакнула вперед.

Кеханра расхохотался.

— Это? — Он указал на белку. — Это и есть ваш великий спаситель?

Октавиус усмехнулся:

— Нет. Спаситель — не я. А вот он. — И указал на окно. Стекло содрогнулось под чьим-то тяжелым ударом.

Следующий удар пришелся на дверь и зал наполнился звоном разбитого стекла и треском ломающейся двери. Огромная мраморная рука высадила остатки растрескавшихся створок. Все ахнули. В зал вошла огромная статуя Авраама Линкольна. Даже воины Гора отступили на шаг перед неожиданной угрозой и подняли копья.

Октавиус нашел глазами Джеда.

— Я привел помощь, — крикнул он. — Большую помощь, как ты и просил.

— Я в тебе, партнер, не сомневался, — закричал в ответ Джедедайя.

— Что это… за… штука? — пробормотал Кехманра.

— Я тебе не штука, — нахмурился Линкольн и ткнул пальцем в фараона. — А чего это ты вырядился в платье?

— Это туника! — рявкнул Кехманра и топнул ногой. Потом обернулся к ошарашенным воинам Гора — Чего вы ждете? Атакуйте его!

Чудовища ринулись к Линкольну и метнули копья, но те, как тростинки, отскочили от мраморной груди. Исполинский президент наклонился и разметал врагов одним движением руки.

— Гадкие твари, то ли люди, то ли голуби! — поморщился он.

Не зная, как защититься от гиганта, люди-ястребы бросились обратно к двери в потусторонний мир. Те, у кого еще остались копья, в панике выронили их. Как только все очутились внутри, врата с грохотом захлопнулись.

Кехманра в негодовании воздел руки.

— Нет, это просто… сказка! — Он впился взглядом в Лэрри. — Хорошо же. Я найду утешение в том, что полюбуюсь, как ты умираешь, Лэрри Дейли. — Он обернулся к Капоне и его людям и приказал: — Уничтожьте его.

Но гангстеры не успели сделать ни шагу, как затрубил сигнальный горн. Лэрри обернулся — и обомлел от радости: в зал вступила Амелия Эрхарт с двумя таскиджийскими летчиками, следом за ними — верховой генерал Кастер. За ними шествовали все остальные манекены из Нью-Йорка — Сэкаджавиа, гунны, пещерные люди. К ним примкнули Мыслитель и летающие купидоны. В конце колонны маршировали полки римских солдат и лавиной неслись ковбои. Замыкал шествие гигантский спрут.

Генерал Кастер поднял саблю, огляделся, набрал полную грудь воздуха и во всю глотку закричал:

— Мы не собираемся атаковать!

При этих словах вся колонна кинулась в бой. Фараон подтолкнул вперед Наполеона и одного из солдат.

— Не стойте столбами. Бейте их!

Два войска сошлись в битве, как это бывало испокон веков. Только подобной схватки история еще не знала. Гунны воевали с гангстерами, русские стрельцы скрестили оружие с пещерными людьми, французские солдаты сражались против древних статуи. В свою бытность ночным сторожем Лэрри повидал немало удивительного, но эта битва намного превосходила всё.

— Кажется, моя работа завершена, — заметил Линкольн и направился обратно к двери.

— Куда вы? — окликнул его Лэрри. — Вы нам нужны!

— Теперь у вас всё наладится, — успокоил его Линкольн. — И помни, сынок: дом, разделенный надвое, не может устоять. — По мраморному лицу расплылась широкая улыбка. — Ты мне всё-таки понравился, несмотря на маленький рост и асимметричное лицо. У тебя всё получится. Я дал тебе то, что нужно. — Он пошел к двери, но на полпути остановился, наклонился и поднял с земли мелкую монетку. — Эй, гляди-ка! Это же я! На деньгах!

Как только Линкольн растворился в ночи, Лэрри вернулся к битве. И очень вовремя. Русский стрелец занес над ним булаву — она пролетела на волосок от его головы и выбила из рук песочные часы. Стеклянный сосуд покатился по полу, внутри кувыркался Джедедайя. Через несколько футов часы остановились вверх тормашками. На Джеда опять посыпался песок.

Глава девятая

— Вперед, могучий скакун! — скомандовал Октавиус и пришпорил белку. Та встала на дыбы и громко заверещала, потом большими скачками бросилась к упавшим песочным часам. Наезднику приходилось петлять зигзагами под ногами дерущихся манекенов.

Добравшись до песочных часов, Октавиус соскочил с белки и приложил руку к стеклу.

— Слышишь? — спросил он. — Мы им нужны! Джедедайя сражался с сыпавшимися на него песчаными потоками. Песок доходил ему уже до подбородка.

— Прости, но этот ковбой видит свою последнюю драку. — Он вздохнул и печально уставился вдаль. — Я не более чем жалкая кучка праха на этой огромной земле.

Октавиус улыбнулся и снял шлем.

— Еще не пришло время произносить прощальные слова, друг мой.

Джедедайя немного разочаровался.

— Но я заготовил целую речь, — пояснил он. — Мужественную и при этом трогательную.

Октавиус покачал головой:

— Она не нужна. Ты останешься в живых. Римлянин отступил на шаг и изо всех сил ударил шлемом по песочным часам. Стекло разбилось, наружу хлынул песок. Вместе с ним вывалился Джедедайя. Октавиус помог ковбою встать на ноги.

— Спасибо, партнер, — улыбнулся Джедедайя, высыпал песок из шляпы и надел ее.

Они вдвоем уселись верхом на белку. Октавиус отдал свой меч Джедедайе, один из его солдат бросил полководцу свой.

Джед хлопнул римлянина по спине:

— За работу, друг мой!

Командир пришпорил белку, та скакнула вперед. Два маленьких воина ринулись в самую гущу битвы и стали колоть противников мечами в лодыжки.

Увидев, что Джед спасен, Лэрри помчался к двери в потусторонний мир. Он пригибался, увертывался от копий, штыков, палиц. Подняв глаза, он встретил взгляд Амелии, сражавшейся на другом конце маленького поля битвы. Он указал ей на табличку, до сих пор прикрепленную к древнему порталу. Амелия кивнула, и оба бросились к сокровищу.

Лэрри еле успел увернуться: один из наполеоновских солдат замахнулся на него штыком. Лэрри спрятался за витрину и обнаружил, что там, у самой стены, поджав ноги к подбородку, съежившись, сидел генерал Кастер.

— Что вы тут делаете? — спросил Лэрри. При звуке его голоса Кастер подскочил.

— Прячусь, — ответил он.

— Как — прячетесь? — возмутился Лэрри. — Вы же нам нужны!

Кастер закрыл глаза и покачал головой:

— Нет, я чистейший неудачник.

— Да бросьте вы, — сказал Лэрри. — Такие мысли время от времени приходят в голову каждому из нас.

Генерал поднял печальные глаза.

— Вам когда-нибудь доводилось по собственной глупости потерять двести двадцать восемь американцев, как мне — в битве при Литл-Бигхорне?

— Гм… нет, — ответил Лэрри.

— Плохо. Совсем плохо. Лэрри ободряюще кивнул:

— Не будем поминать старое.

— Тот случай полностью убил мою уверенность в себе! — пояснил Кастер. — Я проиграл. Проиграл по-крупному. Легко мне сейчас говорить. — Он поглядел на свое плечо. — Должно быть, я не заслуживаю этих полосок. Я навсегда прославился своим грандиозным провалом!

Лэрри выглянул из-за витрины. Люди Кехманра взяли верх. Как-никак фараон призвал к себе на службу одних из самых опытных военачальников в истории. Они хорошо организовали бой и легко оттесняли друзей Лэрри — тем очень нужен был толковый предводитель.

Лэрри схватил Кастера за плечи и встряхнул.

— Послушайте, — заговорил он. — Литл-Бигхорн давно в прошлом. Забудьте о нем. — Он показал на кипящую вокруг них битву. — Ваше место — здесь, сейчас. Вот за это вас и будут помнить. — Он заглянул генералу в глаза. — Это — ваш последний бой.

Лицо Кастера посветлело, в глазах появился прежний блеск. Он ухмыльнулся, набрал полную грудь воздуха и взялся за саблю.