История с продолжением - Белецкая Екатерина. Страница 27

– Конечная, – объявил водитель. Лин с Пятым переглянулись в полном недоумении. – Автобус идёт в парк.

– По-моему, он хочет, чтобы мы вышли, – справедливо заметил Лин. Пятый кивнул. Через минуту они стояли под дождём, с тоской глядя вслед отъезжающей машине. Идти им было некуда, но стоять на одном месте они не решились – боялись привлечь внимание. Они давно заметили, что на улице никто не стоит, за редким исключением. Не принято, что ли?… Это ещё предстояло выяснить.

– Идём, Лин, – попросил Пятый.

– Куда? – спросил тот с недоумение в голосе.

– Отсюда, – подал плечами Пятый. Он тоже чувствовал себя неуверенно. Они вышли из-под козырька остановки и зашагали к домам, стоящим в некотором отдаление. – Надо от дождя где-то спрятаться…

– Где? – спросил Лин. – Ты хоть примерно представляешь, где мы находимся?

– Не очень, – признался Пятый. – Дорогу я запомнил, но что от этого толку?… Мы же тут ничего не знаем…

– Дорогу!… – горько усмехнулся Лин. – Дорогу любой дурак запомнит, чего тут сложного.

Холод и слякоть. Они старались идти быстро, чтобы немного согреться. Узкий переулок, в который они свернули, казался бесконечным. По его сторонам тянулись однообразные пятиэтажные скучные дома, заборы, палисадники… Через полчаса Лин сказал, останавливаясь:

– Слушай, куда мы бежим?… Да остановись ты, одержимый! Послушай…

– Если мы будем идти медленно – мы замёрзнем, – сказал Пятый, но тем не менее остановился.

– Мы так и так замёрзнем, – сказал Лин. – Как бы быстро мы не шли. Думай, где можно пересидеть, пока идёт дождь. Ведь это ты у нас имеешь опыт в подобных авантюрах. Что ты делал, когда шёл через Эстен? Куда ты прятался во время дождя?

– В кусты, – мрачно ответил Пятый.

– Они без листьев, – зло сказал Лин.

– Погоди, – Пятый поднял руку. – Может, в какую-нибудь дверь попробовать? Мы их столько прошли, что я и со счёта сбился. Ты не против?

– Я-то не против… Вот только как к нам отнесутся?… впрочем, посмотрим, – подал плечами Лин.

Подъезд, в котором они очутились, не был образцом для подражания. Грязная лестница, кошачий запах, изрисованные стены, заплёванный пол… Но там было сухо и относительно тепло. Они вошли робко, старясь не шуметь, и остановились на пороге.

– Тут, похоже, не живут, – заметил Лин.

– Живут. Видишь двери?

– Не слепой, – ответил Лин. – Я понял… слушай, мы же ни к кому не пойдём… Просто посидим тут, обсохнем немного. Может, не прогонят?…

– Не должны по идее, – с сомнением сказал Пятый. – Ладно. Пока не выгнали – сидим тут…

– Пятый, – Лин осторожно сел на ступеньку, – ты вообще как?

– Пока ничего, – ответил тот. – А ты?

– Рёбра болят. От холода, что ли? – Лин поморщился. – Я спать хочу, Пятый. А ты?

– Я тоже, – Пятый сел рядом с Лином. – Поспим по очереди, пойдёт?

– Кто первый?

– Давай ты. Я посторожу…

– Пятый, – проникновенно сказал Лин. – Я до того, как мы попали сюда, вообще не верил в то, что людей может быть так много… И что они…

– Спи, Лин. Я думаю, мы разберёмся…

Лин не заставил себя просить второй раз. Пятый остался сидеть, Лин же лёг на пол и мгновенно уснул. Пятый прислушался, огляделся… Голоса, смутно различимые, приглушённые… шум дождя… “Кто я здесь?… – подумал он. – Зачем я здесь?… Прости, Лин, прости меня… но я ничего не могу понять. Всё так сложно, а я… Я столь мелок и жалок… Как может быть жалок бездомный и никому не нужный человек… даже и не человек, а вообще Бог знает что… Есть хочется… и пить. Где тут еду взять, скажите на милость?… Лукич говорил что-то про деньги. Только, по-моему, мы с ним в одно понятие вкладываем немного разные толкования. Платить за еду? Абсурд какой-то… впрочем, кто-то, кто тут бывал, тоже что-то такое говорил… жаль, я со старшими почти не общался. Вот Дени… Нет, об этом не стоит. Пока не стоит… Я обязан быть сильным. Ради Лина и остальных. Должен. Просто должен. И буду. Так надо”. Какая же это мука – ничего не знать! Это неправильно, в корне не верно. Дома… как всё было просто дома. До определённого момента. Вспоминать про который не хочется…

От невесёлых мыслей его отвлёк звук хлопнувшей наверху двери. Пятый вскочил на ноги, мысленно крикнув Лину: “Вставай!” Тот, ещё ничего не соображая спросонья, едва не свалился с лестницы.

– Что? – шепотом спросил он.

– Кто-то идёт, – ответил Пятый. – Давай-ка и мы… от греха подальше…

Они выскочили под дождь и бросились прочь от дома…

– Стой! – вдруг крикнул Лин. – Да остановись ты, паникёр чёртов!… Ты что, хочешь, чтобы мы… как в том лесу?! Стой!…

Пятый остановился, тяжело дыша и с непониманием посмотрел на Лина.

– Пошли, – твёрдо сказал Лин.

– Куда?

– В другую дверь. Как это всё называется?… Двери, за которыми коридоры, в которых другие двери, за которыми живут люди. Почти как у нас, только дверей больше… Идём, холодно…

Через три дня они уже кое что знали. К примеру то, что подъезды называются подъездами, трамваи – трамваями, и что еда продаётся в магазинах. Только вот как заработать денег они пока не поняли. А надо бы было понять. Голод, пусть и стал для них некоторое время назад более ли менее привычным состоянием, давал о себе знать всё сильнее и сильнее. Они, как неприкаянные, бродили по улицам, спали в тех же подъездах, рискуя заходить туда только поздним вечером, когда люди уже ложились спать… Нужно было что-то делать… или возвращаться назад. Что страшнее – они пока ещё для себя не решили.

Вечером третьего дня Лин и Пятый стояли в какой-то подворотне и прислушивались к перебранке, доносившейся со двора стоящего рядом дома.

– А меня прям волнует, что он пьёт! – орала, надсаживаясь, какая-то женщина. – И чего? Что ты пришла сюда, курва?! За своего алкаша деньги получать?! Перетопчешься, не обоссышься! Да я лучше кого с улицы позову… Мне чего – это всё самой разгружать? Иди, сказала!

– Да подавись ты, сука! – вторая женщина не уступала первой. – Придёт, вот проспится и придёт. И так тебе, стерве, вломит, что перья полетят! Небо с овчинку покажется!…

Перебранка затихла. Пятый потихонечку выглянул из-за угла. На заднем крыльце магазина (овощного, как понял Пятый) стояла, пригорюнившись, средних лет полная женщина в синем халате. Неподалёку от крыльца стоял грузовик. Пятый осторожно, как учил Арти, коснулся её мозга. На секунду. Потом он вернулся к Лину.

– Рыжий, я понял, как можно подработать денег, – сказал он.

– Пошли, – Лин глубоко вздохнул, – умник…

О разгрузке они договорились быстро. Всё оказалось столь просто, что Пятый удивился сам себе – как это он не додумался до такого раньше?… Заведующая была несказанно рада, что в такой нужный момент ей подвернулись эти два студента, которые согласились возиться с мешками и бочками не за пять рублей, а всего лишь за три. Отдав Пятому деньги, она сказала на прощание:

– Вам когда подработать надо будет, вы ещё приходите…

– Хорошо, – кивнул Пятый. – Как сможем.

– Ну и ладно, – ответила та.

Когда они шли прочь от магазина, Пятый, с тревогой посмотрев на друга, спросил:

– Лин, ты как?…

– Мне плохо, – ответил Лин. – Я не могу… идти…

– Давай ещё немножко… осталась чепуха, на самом деле… полежишь, не бойся…

– Нет… – Лин остановился и прислонился к спиной к стене, чтобы не упасть. – Пятый… я что-то совсем… устал… и справа больно… – в его голосе звучало такое отчаяние, что Пятый испугался.

– Рыжий, надо идти, – Пятый взял Лина под руку, заставил его пройти несколько шагов… но тут силы оставили Лина почти полностью. Он опустился на колени, прямо на мокрый грязный асфальт.

– Лин, ну пожалуйста, – умолял Пятый. – Понимаешь, надо… просто надо… я тебе не позволю, слышишь?… Вставай, рыжий!… давай, давай… Я здесь, я помогу…

Лин попытался подняться, но не сумел. Трое суток голодовки, холод, неизвестность… да ещё и тяжеленные мешки, которые они только что грузили… нет сил. Пятый всё ещё пытался что-то говорить, но это было тщетно – Лин сдался. Отчаяние охватило Пятого. Тщетно!… Им не выжить в этом чёртовом городе. Что теперь делать, как помочь Лину?…