Операция «Шаровая молния» - Флеминг Ян. Страница 20

Огромный якорь лежал среди волнующейся травы, похожий на какое-то чудище, цепь от него терялась вверху, в тумане. Наконец-то! Бонд даже о барракуде забыл и поплыл вверх. Сейчас он увидит яхту. Вот мелькнуло яркое пятно луны на поверхности.

Посмотрел вниз: барракуды нет — наверное, испугалась якоря и цепи. Вот в тумане наметилось вытянутое днище, яхта повисла над самой головой, как громадный дирижабль. Неуклюже торчали сложенные крылья. Бонд ухватился за правое, огляделся. Слева видны два мощных винта: как будто лишь на минутку стали и вот— вот дернутся, закружат вихрем. Бонд медленно двинулся к ним, посматривая вверх, на крутой бок яхты. И там… Он затаил дыхание. Край подводного люка! Подплыл поближе, прикинул: большой, в диаметре футов двенадцать. Наглухо задраен. Включил счетчик, поднес к стальной обшивке, и стрелка дрогнула, отклонилась, но совсем немного — Лейтер предупреждал, что она среагирует на мотор, на стальной корпус. Бонд выключил счетчик. Нет так нет. Пора в обратный путь.

Он услышал щелчок у уха, и тут же волной ударило в левое плечо. Он машинально отпрянул от яхты и увидел стрелу, медленно опускающуюся на дно. Резко обернулся: человек в черном резиновом костюме вставлял в пневматическое ружье другую стрелу, резина блестела, точно броня. Бонд бросился к нему, яростно заработал ластами. Но человек уже зарядил и поднял ружье. Не успеть! Мгновенно затормозив, Бонд ушел вниз. Выстрела он не слышал, только задело ноги взрывной волной. Теперь вперед! Он поднырнул под стрелка, взмахнул ножом. Лезвие вошло глубоко, по самую рукоять. Стрелок ударил его прикладом по голове и перехватил трубку акваланга. Задыхаясь, невыносимо медленно, как во сне. Бонд отбивался… Кажется, попал: трубку выпустили, по воде поползло что-то черное, тягучее, заволокло маску. Его еще раз ударили прикладом, и, морщась от боли, он отгреб немного в сторону, стал отчаянно тереть стекло. Черное клубилось из живота противника, но тот все же наводил ружье, с трудом, будто весило оно тонну, и в стволе блестела головка стрелы. Противник медленно опускался; Бонд мотнул головой, отгоняя обморок, но ноги не слушались, и сдвинуться с места он не смог. Он разглядел зубы стрелка, впившиеся в мундштук: и вот ружье наведено Бонду в голову, в горло, в сердце… Он прикрылся руками и бессильно, как перебитыми крыльями, пошевелил ластами.

Вдруг противника резко бросило вперед, он распахнул руки, точно для объятья, и выронил ружье, а из-за его плеча поползла новая кровяная туча… Он сумел еще обернуться: что там? Позади длинной серебристо-голубой торпедой зависла барракуда: из пасти торчал кусок резины, а рядом расплывалось тонкое облачко крови — учуяла кровяной привкус в воде, оттого и напала.

Тигриными глазами она холодно глянула на Бонда, потом на стрелка. Широко раскрыла пасть, дернув мордой, освободилась от резины, неспешно развернулась, вздрогнула всем телом и ринулась вниз. С разгону вцепилась стрелку в правое плечо, яростно рванула и, с кровавым куском в пасти, чуть отплыла… У Бонда горячо подкатило к горлу, но он сглотнул и, едва перебирая ластами, поплыл прочь.

Слева что-то шлепнуло по поверхности, и сверкающее яйцо проскользило, вращаясь, книзу. Бонд не сразу сообразил в чем дело, и через секунду его крепко ударило снизу в живот, отбросило в сторону. От удара Бонд немного ожил и поплыл быстрее — вперед и вниз. Еще несколько раз задело взрывной волной от других гранат, но бросали их, видимо, у самой яхты, там, где всплывала кровь, и волна доходила слабая.

Показалось знакомое дно: уютно колебалась трава, чернели среди зарослей мячики губок. Мелкая рыбешка косяками удирала от взрывов, и Бонд тоже прибавил ходу. Сейчас с яхты спустят шлюпку, нырнут; может быть, и не поймут, что у яхты был чужой. Интересно, сообщит ли Ларго в полицию, что у него погиб матрос? И как объяснит, зачем мирную яхту сторожили?

Бонд плыл из последних сил, голова раскалывалась. Осторожно ощупал

— две здоровые шишки. На земле такие удары, конечно, свалили бы его, он и тут, под водой, едва не потерял сознание. Дышащая травяная поляна кончилась, он в полубреду двигался теперь над бледной загадочной равниной, пугливые жители поспешно зарывались в лесок… Потом сбоку снова ударило волной, и он очнулся. Мимо неслась барракуда, она точно сошла с ума — кувыркалась, изворачивалась и кусала, судорожно зевая, хвост. И, наконец, исчезла в сером тумане. Бонд даже пожалел эту морскую царицу, утерявшую покой и величие. Так жалеешь бывшего чемпиона-боксера: он вот-вот рухнет на ринг, но еще тычет слепо кулаком. Наверное, одна из гранат задела барракуде мозг, повредила важный нерв, и теперь она обречена. Ее, двигающуюся неровно, рывками, приметит более крупный хищник, акула; поплывет вслед и, когда судороги чуть утихнут, с разгону врежется в жертву. Та не успеет увернуться, и акула в три молниеносных приема заглотит ее: сначала голову, потом еще извивающееся туловище, хвост…

Занесенные илом покрышки, бутылки, банки и, наконец, — опоры причала. Бонд доплыл почти до самого берега и стал на колени; на сушу выбраться он не мог — спину тянул акваланг, голову не поднять. Он устал, смертельно устал…

XVI. В ПЕЩЕРЕ У КРАСНОГЛАЗЫХ

Бонд оделся, поблагодарил констебля и побрел к оставленной неподалеку лейтеровской машине. Из гостиничного холла позвонил в номер к Лейтеру, и они вместе поехали в полицию. По дороге Бонд все рассказал. Теперь уже точно нужно сообщить в Штаб, и будь что будет. В Лондоне сейчас восемь утра, до назначенного сроке остается чуть больше тридцати часов. Прежде смутные подозрения теперь складываются в довольно четкую картину, молчать дальше нельзя.

— А мы и не будем молчать, — решительно произнес Лейтер.

— Я тоже сообщу в ЦРУ — пусть присылают «Манту», черт ее побери!

— Ты же говорил, мы тут в игры играем, а теперь тебе атомную подлодку подавай? Что это с тобой?

— А ты послушай. Брожу я, понимаешь, по казино да приглядываюсь к пайщикам, к этим искателям сокровищ. Стоят кружочком и притворяются, что им очень весело — ах, какой остров, какие пляжи! Притворяются скверно, одному только Ларго и можно поверить, остальные выделяются, как шпики в толпе, — даром, что в смокингах да сигары покуривают, шампанское попивают. Пьют, кстати, мало, бокал— другой — как будто напоказ. И все такие спокойные, бесстрастные, думают о чем-то своем — словом, мы-то с тобой, старые сыщики, на таких нагляделись. Правда, никого не признаю. И вдруг смотрю, стоит такой соплячок, лобастый, в очочках, и эдак испуганно озирается, ну точно монах, что попал по ошибке в публичный дом, а подойдет к нему кто-нибудь из своих — краснеет и лепечет, как, мол, здесь красиво обставлено и какая чудная компания. Прямо одними и теми же словами и шпарит — к нему несколько раз подходили, я слышал. Слоняется по залам, не знает, куда приткнуться. И как будто я его видел где-то, а вспомнить никак не могу. Помучился я, помучился да и спустился в вестибюль, подошел к служителю: так и так, встретил бывшего одноклассника, сто лет с ним не виделись, и хоть убей, не помню, как его зовут. Неудобно, мол, помогите. Пошли со служителем в зал, я ему того соплячка показываю, возвращаемся, он роется в членских билетах и находит: Эмиль Траут, из Швейцарии, пайщик с «Летучей». Я как услышал про Швейцарию, сразу догадался. Помнишь Котце, физика из Восточной Германии? На Запад приехал лет пять назад, с целой кучей секретов? Ему хорошо заплатили, он поселился в Швейцарии. Поклясться готов, Джеймс, — это он самый и есть. Я этим Котце еще в ЦРУ занимался, громкое было дело. И вот вопрос: что знаменитый физик делает на «Летучей»?

Они остановились у здания полиции, доложились дежурному сержанту и пошли в радистскую.

— Что будем делать? — спросил Бонд.

— Как что, арестуем всех по подозрению!

— По подозрению в чем? Ларго вызовет адвоката, и всех тут же придется выпустить. У нас демократическая судебная система, ты не забыл? Ларго отведет все улики. Хорошо, скажет, Траут — по-настоящему Котце. Но, господа, мы же ищем сокровища, нам был нужен опытный минералог. Этот человек предложил услуги и назвался Траутом. И ничего удивительного, он же скрывается, боится русских. Еще вопросы?.. Да, на яхте есть подводный люк, через него мы будем поднимать на борт сокровища. Осмотреть? Если настаиваете. Прошу — костюмы для подводного плавания, подъемное оборудование, небольшой батискаф… Подводный сторож? А как же — от любопытных отбою нет, мы подходим к делу серьезно. Кстати, что мистер Бонд делал ночью под моей яхтой, он же приехал купить участок?.. Петаччи? Впервые слышу. Понятия не имел, что это настоящая фамилия мисс Витали… — Бонд безнадежно махнул рукой. — И что у нас остается? Они ищут сокровища, и все тут, легенда сводит все улики на нет. А Ларго встает в полный рост и говорит: «Благодарю вас, господа, я могу идти, не так ли? Через час я покину гавань, а с вами свяжется мой адвокат по поводу незаконного ареста и нарушения права владения. Желаю всяческих успехов! » -Бонд мрачно усмехнулся. — Нет, Феликс, арестовывать нельзя.