Год дракона (СИ) - "Civettina". Страница 71

– Женька, поможешь мне…

Я готов был на любое задание, но то, что произошло дальше, меня слегка напугало. Вовка достал из багажника свинцовый футляр с ураном, открыл его и вынул стержень. Был он серого цвета, хотя я почему-то ожидал, что он будет флюоресцировать.

– Надеюсь, Кот простит меня… – Вовка со всего размаха швырнул уран на землю. От стержня откололся небольшой кусок размером с человеческий ноготь. Вовка сунул мне уран, чтобы я убрал его обратно в футляр, а сам вызвал воронку и проглотил обломок. Я ждал в оцепенении. Мне казалось, что брат сейчас взорвется или начнет превращаться в халка – я ведь не присутствовал при испытании ядреных отходов на Беше, а потому не знал, как радиация действует на драконов. Через несколько секунд я стал замечать эти изменения. У брата начались мелкие судороги: его веки и губы подрагивали, пальцы непроизвольно сжимались, дыхание стало неровным.

– Макс! – Вовка бросился к пассажирскому сидению и растолкал спящего младшего. – Вылезай, нам надо взять оружие…

– Что случилось? – спросонья бубнил Максик. – На нас напали? Что такое?

Вовка быстро достал свой и мой мечи, а я успел схватить «Анаконду».

– Не поможет, – Вовка закрыл тайник и запихал младшего обратно в машину. – Сиди тут! – он вцепился Максику в плечо, от чего тот вжался в спинку сиденья. – Что бы ни случилось – оставайся в машине. Понял? Твое геройство никому сейчас не нужно, оно может погубить и тебя, и нас. Ты понял меня? Отвечай!

Максик судорожно закивал. Вовка выпрямился и с шумом захлопнул дверцу. Мне было жутко на него смотреть: в его глазах светилась странная ярость, мышцы были напряжены, тело подрагивало от спазмов.

– Вов, тебе плохо? – осторожно поинтересовался я.

– У меня нет выбора: нам предстоит биться с лигой, – сквозь зубы ответил брат, обнажил меч и двинулся через поле. Я шел за ним, оглядываясь. Я не знал, что происходит, но вокруг нас сгущалась непонятная энергия, от которой мороз бежал по коже. Мы отошли метров на сто от дороги, когда я увидел это. С противоположной стороны поля на нас с большой скоростью надвигалась прозрачная и высокая, с пятиэтажный дом, стена. Если бы не искажающиеся формы деревьев, я бы не заметил этого явления.

– Началось! – коротко выдохнул Вовка и повернулся к стене левым боком. – Сейчас ты познакомишься с ангелом.

– С ангелом? – я оглядывал поле, но не замечал пока ничьего присутствия.

– Ангелы – божье воинство. Так ведь сказано в Писании? Искусные и непобедимые убийцы. Но мы справимся…

Я понимал, что он говорит это под воздействием урана, который был сродни сильному энергетику или даже наркотику.

Стена между тем стремительно приближалась.

– Готов?! – Вовка прижал к себе меч плашмя, направив острие в сторону стены. Я сделал так же, но когда до движущейся громадины осталось метра два, Вовка кинулся ей навстречу и проткнул мечом. Раздался звон, как будто лопнули тысячи стекол. Что-то хлынуло на нас – неудержимое и неотвратимое. Меня отбросило назад, по ушам полоснуло резким звуком. Мир снова стал громким и ярким, даже слишком громким и ярким. Я зажмурился и невольно зажал руками уши. Однако долго разлеживаться было некогда: мой брат остался один на один с противником, и ему требовалась помощь. Превозмогая резь в глазах, я открыл их и поднялся. И сразу увидел ангела.

Вернее, если бы Вовка не сказал, что это ангел, я бы не догадался. Просто решил бы, что какой-то псих разгуливает голышом по полю. Но то, что я принял за голое тело, оказалось костюмом телесно-розового цвета, который ближе к горловине и запястьям переходил в темно-бордовый. Роста ангел был невысокого, наверное, даже ниже меня, поэтому брат рядом с ним смотрелся выигрышно, но я понимал, что сие неравенство обманчиво. В обеих руках противник держал короткие кинжалы, и я подумал, что это не очень удобно, потому что ему придется подпускать противника слишком близко, чтобы убить. Но ангел, будто услышав мои мысли, решил продемонстрировать силу своих клинков. Он коротко замахнулся, и его кинжал молниеносно вырос в размерах метра на полтора. И если бы Вовка не отразил этот выпад, его бы пронзило насквозь. Я поднял свой меч и ринулся на ангела, но в следующий момент над головой воина неожиданно вскинулись крылья. Вернее, это больше походило на клубы тумана в форме крыльев. Они раскрылись над ангелом, как мощный парашют, а потом одна его сторона резко удлинилась и непрозрачной полусферой отсекла меня от Вовки. Мой брат остался с этим парнем под колпаком тумана, и я слышал, как там звенела сталь, но не видел, что происходит. Я пытался пробить заслон, но броня была крепче, чем чешуя химеры. Я хотел обежать его, зайти сбоку, но ангел продлял поверхность сферы, не впуская меня. Я попробовал поддеть купол снизу, но никакого зазора между ним и землей нащупать не удалось. Все мои попытки проникнуть к месту поединка пали прахом. Я понимал, что нужен брату, но я был отрезан от него. Меня охватило отчаяние – такое, в котором матери, чтобы спасти детей, рывком поднимают бетонные плиты весом в полтонны.

– Будь ты проклят, сукин сын! – заорал я и еще раз врезал мечом по куполу. Непробиваемая сфера гулко отозвалась на мой удар, но устояла. В тот момент я готов был продать душу дьяволу, лишь бы стать самым сильным демоном Преисподней и накостылять этому недомерку с туманными крыльями.

И вдруг меня озарила внезапная догадка. Демоны, да и Преисподняя вообще, ассоциировались с серой, а сера – основной ингредиент пороха. Я выхватил пистолет и выстрелил в купол. К моему удивлению, пуля его пробила, оставив круглое отверстие, от которого на радиус в десять сантиметров разбежались лучи трещин. Я ударил ногой в это место, но слишком поздно. Ангел, видимо, активировал защиту, потому что трещины быстро срослись, и дырку снова затянуло туманом. Я понял, что дело не в пробивной силе пули и не в ее калибре, а в том, что я выстрелил издалека, следовательно, на поверхность попало мало пороха. Я приставил пистолет к сфере и нажал на спусковой крючок. На этот раз получилось лучше: не только пуля повредила защиту, но и порох, который молниеносно разъел дыру размером с футбольный мяч. Я бросил тело на эту прореху, плечом разбивая надломленную поверхность, и ввалился внутрь колпака.

Поняв, что драконы воссоединились, ангел поднял свою туманную мантию и попытался снова отрезать меня от брата, но Вовка выставил меч на пути опускающейся завесы. Она ударилась о сталь и разлетелась на мелкие кусочки, которые тут же превратились в дым и растаяли в воздухе. Я вскочил на ноги и взмахнул мечом, но завершить мне мой маневр ангел не дал. Один из его складных мечей резко увеличился в длине, и если бы я не шарахнулся в сторону, меня можно было бы вычеркнуть из списка Вовкиных помощников.

А вот брат мой был хорош. Уран, видимо, запустил ту самую реакцию, которая движет турбины электростанций, потому что Вовка стал в два раза быстрее, чем обычно, и агрессивнее. Я видел, что ангел от наступления перешел к обороне и сдал позиции. Это вдохновило и меня, и я, размахивая своим мечом, бросился на воина. С двумя ему пришлось несладко, хоть и было видно, что парень он не робкого десятка. Он пускал в ход все подручные средства: нагонял страх, вызывал какие-то колебания, от которых шумело в голове, пытался снова отрезать нас с Вовкой друг от друга, но его завеса превращалась в дым, едва только касалась одного из наших мечей. Я бился, не спуская глаз с оружия противника, и старался не смотреть ему в лицо: оно навевало неприятные ассоциации. Плотно сжатые губы и совсем неподвижные мышцы делали ангела похожим на ожившую скульптуру. Только глаза его – большие, чуть на выкате, как у Петра Первого, – бешено вращались, отслеживая наши с Вовкой перемещения.

К сожалению, я оказался малоопытным воином и в какой-то момент, устав от напряжения, замешкался. Ангел выбил у меня из рук меч и попытался насадить на свой, но, слава богу, я увернулся. Мне пришлось упасть на землю и откатиться в сторону, чтобы противник не достал меня. Увидев мое положение, Вовка переключил внимание ангела на себя, а я подобрал свой меч и рубанул противника по коленному сухожилию. Не думаю, что я нанес воину какие-то сильные повреждения, скорее всего, он припал на колено от силы моего удара. В эту секунду Вовка и пронзил его грудь своим мечом. Я увидел, как клинок вышел между лопаток противника, но тот не закричал от боли, не застонал и не сделал ничего, что обычно делают в кино поверженные бойцы. Он молчал, глядя на Вовку своими безумными глазами.