Год дракона (СИ) - "Civettina". Страница 92

***

Очутился он на огромной и идеально круглой поляне – словно след от гигантского ведра. Как будто кто-то в незапамятные времена поставил это ведро в лес. Вокруг все поросло травой, а под ведром осталась черная земля, нетронутая растениями. Впрочем, кое-какая травка и блеклый мох смогли пробиться с краев и выросли – жиденькие и чахлые из-за отсутствия солнца. Версия с ведром Диму почему-то развеселила. Возможно, потому, что до сего момента он ни разу не смотрел на поляну чужими глазами, глазами того, кто попал сюда в первый раз и не знает, что здесь находится.

А находился здесь, ровно посередине круга, трехметровый валун – вход в локацию Лавра. Она была самой крупной в восточном секторе и одной из самых внушительных в клане, потому что строилась одной из первых. Раньше здесь обретались все охотники и ангелы, а теперь – только три отряда охотников и линейка ангелов. Большой эктоплазменный генератор питал локацию, чтобы поддерживать в боевой готовности снаряжение ангелов. Этот генератор и изменил ландшафт поляны, но сам Лавр не очень переживал по этому поводу. Он говорил, что это неплохо отпугивает людей, и потому нет необходимости ставить заслоны.

А еще людей отпугивала сама глыба. Иззила рассказывал, что этот валун притащил сюда один из первых охотников – Сон. Случилось это в стародавние времена, когда командир ныне старейшего среди лиг Лавра сам был молодым и неопытным охотником в команде Сона. Сон намеренно выбрал такой огромный камень: чтобы в дверь могли пройти не только охотники, но и ангелы. В те времена они еще не использовали человеческие тела как сосуды, а носили что-то вроде футляров, напоминавших людские тела. Эти футляры позволяли шевелить ногами и руками, вертеть головой и выдерживали удар любой силы. При этом создавать их приходилось трехметровыми. Иззила говорил, что существовало несколько и четырехметровых образцов, потому что чем сильнее был ангел, тем габаритнее ему требовался костюм. Это сейчас почти весь арсенал перевели в съемное снаряжение, и стало возможным помещать ангела в человеческое тело. В таком виде ангелы могли находиться среди людей, не привлекая их внимания.

Но тогда, во времена Сона, ангелы были огромны, и дверь им требовалась под стать. Да еще так удачно сложилось, что по форме глыба напоминала человеческую фигуру, которая глубоко ушла в землю: овальная голова, плавно переходящая в плечи с выступами рук. Этот образ сначала заставил древние племена соорудить из камня идола, но Сон парочкой нехитрых фокусов разогнал шаманов. С тех пор о камне шла дурная слава – лучше для маскировки не придумать.

На правах хозяина самой большой восточной локации Лавр принимал у себя охотников, ловцов и ангелов, которым нужна была помощь или поддержка. Вот и Дима сейчас бежал к валуну, чтобы позвать на помощь Лавра и его мини-армию. Он подскочил к камню, приложил к нему рукоятку меча, ожидая, когда откроется дверь, но этого не произошло. Локация, по-видимому, была заперта, потому что все ее обитатели разошлись по делам. Но даже если и так, то объединенная локация должна впускать гостей. Для того и создали замки, чтобы вовнутрь не проникли посторонние, а свои могли попасть в любое время, если имели ключ, роль которого играла рукоятка меча. Она была настроена под каждого владельца индивидуально, а если меч попадал в чужие руки, пусть даже это были руки лиги, то становился обычной железякой. Но почему дверь не открывается, ведь меч принадлежал Диме и был активен?!

У него была одна догадка на этот счет, и Дима зашел с другой стороны камня. Строго говоря, сама локация, как и все остальные, находилась в ином измерении, но выход из нее всегда делался в материальном объекте этого мира – как правило, в камне, потому что он долговечнее. И дверь можно было переносить на любую сторону объекта, поэтому Дима зашел в тыл к глыбе и снова приложил меч. Нет, не хотят его пускать.

Это его сначала обескуражило, а потом разозлило. Неужели помощи не будет? Неужели Рональду суждено погибнуть вместе с сотнями людей, которые угодили на кровавый пир валькирий? Неужели никто не спасет Цезаря, запертого с ферзью? Дима с размаху ударил по скале кулаком, отчего с поверхности глыбы посыпались каменные крошки.

И тогда он ощутил это – близость опасности и растущую тревогу. Он осторожно выглянул из-за камня и обомлел: там, где он несколько минут назад вышел из коридора телепортации, сидела ферзь. Она принюхивалась, хищно смежив свои выпуклые, лишенные ресниц глазища.

Дима юркнул обратно за камень. Как она тут оказалась? Коридор должен был закрыться еще в тот момент, когда охотник подошел к камню. Предположить, что тварь долетела сюда через несколько сотен километров на своих крыльях, было абсурдно. Но это однозначно была та ферзь, что осталась с Цезарем. У нее на шее все еще кровоточили царапины от рук Цезаря. Может, ему удалось выскочить из запертой локации, но не смог вовремя закрыть дверь, и ферзь тоже выбралась наружу? Или Рональд вернулся, открыл дверь, а тут эта зверюга…

Допустим, каким-то образом она оказалась вне локации, но как тогда перенеслась сюда? Коридор закрылся, а самостоятельно перемещаться сквозь пространство эти твари не умеют – только идти по следам. Хотя поручиться за это охотник не мог: слишком плохо были изучены валькирии.

Однако надо было что-то предпринимать. Скоро ферзь учует его, и тогда придется дать ей бой. Чтобы одолеть столь сильного противника, нужна хитрость. Эффект неожиданности отменяется, потому что тварь сама чуть не застигла Диму врасплох. Подмоги ждать неоткуда. Остается надеяться на свою смекалку.

Охотник огляделся и приметил недалеко от края поляны толстенную сосну. Нижние ветки ее, как водится, потеряли хвою, но зато торчали не хуже рогатины. Дерево было достаточно тяжелым, чтобы придавить ферзь и не позволить ей выбраться. Даже если оно удержит тварь хотя бы с полминуты, этого хватит, чтобы Дима расправился с чудовищем.

Но как свалить дерево? Срубить мечом с одного удара не получится: слишком толстый ствол. Вырвать его с корнем Дима не сможет, а если и сможет, то на это все равно уйдет уйма времени. Единственный вариант, который можно было провернуть достаточно быстро, – это подрубить сосну настолько, насколько хватит одного замаха, а потом раскачать и свалить. Для этого придется забраться повыше на сосну, чтобы она упала под его весом.

Дима прижался спиной к камню, пытаясь уловить, что делает ферзь. Не было у него такого дара, как у Цезаря – чувствовать намерения противника по его позе и даже тени. Единственное, что ощутил Дима – что ферзь его заметила и выжидает, с какой стороны камня он появится, чтобы напасть.

Действовать надо сейчас, пока враг не сделал ход первым и не помешал осуществить задумку. Дима покрепче сжал меч и шагнул, исчезнув и появившись возле нужного дерева. Он с размаху вогнал меч в ствол. Затрещала и брызнула во все стороны сухой крошкой кора. Клинок продвинулся до середины ствола и замер. Дима надеялся, что удастся подрубить сосну поглубже, но на это не было времени: ферзь заметила его и устремилась к добыче.

Несмотря на большие крылья, валькирии довольно проворно перемещались по лесу, опираясь крыльями о стволы и защищаясь от хлещущих веток. Такой крупной особи, как эта, густая крона нипочем. Там, где обычная валькирия остановится, боясь запутаться в ветвях, ферзь попрет напролом, как лось через валежник.

Охотник не стал дожидаться, пока тварь продемонстрирует свои таранные качества, ловко вынул меч и снова сделал шаг, оказавшись на верхней трети ствола с подрубленной стороны. Ферзь, еще секунду назад готовая броситься на лигу, теперь остановилась, глядя на него с настороженностью и любопытством. Сосна опасно закачалась, и, чтобы она не упала раньше времени, Дима схватился за ветки и откинулся назад, создав противовес. Устроился поудобнее, словно схоронился в хвойных лапах.

Ферзь выжидала, что лига предпримет дальше, но тот бездействовал, и тогда тварь приняла решение. Она обошла вокруг дерева, примериваясь, как лучше добраться до добычи, и взлетела, намереваясь схватить ее. Но Дима этого и ждал: начал быстро перемещаться вокруг ствола. Колючие ветви мешали твари схватить лигу, поэтому она в охотничьем азарте пробивалась сквозь хвою, ломала тонкие отростки сосновых лап, желая во что бы то ни стало добраться до жертвы.