Пусть поднимется ветер (ЛП) - Мессенджер Шеннон. Страница 27

- Спасибо, - бормочу я. - Мне жаль, что у нас нет способа узнать, как там Гас.

- Я тоже. Особенно теперь, когда я слышала тот Живой Шторм. Но я чувствую, что ощутила бы эхо, если бы он был не в порядке.

- Возможно.

Я не много знаю о процессе ...просто когда сильфиды умирают, они оставляют маленькую часть себя дрейфовать с ветром, чтобы сказать миру, что они ушли.

Но мы настолько глубоко под землей, что эхо не могло добраться до нас.

- Думаешь, готова идти? - спрашиваю я.

- Есть только один способ узнать.

Она все еще шатается, но хромает меньше.

Я обнимаю ее за плечи:

- Так ты сохранишь больше энергии.

- Спасибо.

Мы идем в тишине в течение нескольких минут до кривого коридора, и она отстраняется.

- Теперь я чувствую себя лучше, - обещает Солана.

И она действительно делает несколько шагов. Потом снова прислоняется к стене.

- Это гордость или женские штучки? - спрашиваю я.

- Что такое «женские штучки»?

- О, да ладно. Ты знаешь, как вы, девочки, притворяетесь, что все хорошо, когда на самом деле хочется оторвать голову.

- Если я соглашусь с твоим широким обобщением, которое, кстати, не верно, я полагаю, ты думаешь, что мальчишки лучше?

- Ну, да. Отчасти. По крайней мере, когда парень злиться на другого парня, он ему говорит... или он бьет его кулаком в лицо.

Солана закатывает глаза:

- Тогда как ты объяснишь все те вещи, от которых не можешь удержаться и говоришь?

- Каких, например?

- Не важно. Давай продолжим. - Она пытается идти снова и почти падает.

Я помогаю ей прислониться к стене, но она отстраняется от меня. Это всего несколько дюймов, но похоже на мили.

- Возможно, ты права, - говорю я, когда больше не могу выдерживать тишину. - Может быть, мы все вернем обратно, если просто выложим все в открытую, так будет проще.

Она опускает взгляд на руки, и снова крутит свой браслет.

Я собираюсь спросить ее, почему она делает это, когда она останавливается, чтобы посмотреть на меня.

- Прекрасно, ты хочешь знать, почему я чувствую себя неловко с тобой? Потому что я могу сказать, что ты винишь меня в том, что произошло с Одри. И я знаю, что ты ненавидишь то, что я использую силу боли. Я также знаю, что ты думаешь, что должен связаться со мной, чтобы спасти от той силы... и ты действуешь, будто все, что я делаю - это какая-то большая схема, чтобы обольстить тебя.

Ладно... ничего себе.

Святая гора честности, Бэтмэн!

Возможно, я должен был оставить это в покое...

Я даже не знаю с чего начать, и мямлю:

- Это не похоже на то.

- Тогда что это?

Я смотрю на свой браслет-компас, который, кажется, вращается еще быстрее.

- Я бы хотел спасти вас обеих, - шепчу я. - И я бы хотел, чтобы ты никогда не использовала силу боли. Понимаю, что ничто из этого не было твоей виной. Просто трудно не играть в «а что если», понимаешь?

- О, я знаю, - говорит она. - Я играю в эту игру больше, чем кто-либо.

Она смотрит на герб своей семьи, вырезанный в стене, и у меня такое чувство, что я могу предположить, какова часть ее «а что если».

- А как насчет теории Астона? - спрашивает она, напоминая мне, что нам нужно пройти через еще большую неловкость, прежде чем это закончится.

Я не могу смотреть на нее, когда спрашиваю:

- Он сказал тебе?

- Я понимаю. И для записи, не уверена, что она права. Но даже если это так, это ничего не меняет. Не хочу быть связана с кем-то, кто просто пытается исправить меня.

- Но что, если это единственный способ помешать силе уничтожить тебя?

- Потом разберусь с ним. Это не твоя проблема.

Мы оба знаем, что это не так.

- Что относительно последнего? - шепчет она. - И не заставляй меня повторять это. Это было достаточно смущающим в первый раз.

Серьезно... где обрушение грунта, когда оно мне так нужно?

- Я не думаю, что ты обольщаешь меня, - говорю я, глядя на ноги.

- Но? - надавливает она.

Я могу услышать, как мой мозг кричит: «НЕ ГОВОРИ ЕЙ».

Мы уже зашли настолько далеко, тем не менее, я бормочу:

- Ты действительно все еще не надеешься, что я передумаю?

- Пожалуйста, Вейн. Сколько раз я должна сказать тебе...

- Да, я знаю. Ты не скучаешь по мне. Но... если ты действительно со всем этим покончила, то почему ты все еще носишь это?

Она прекращает теребить браслет, почти так будто не заметила, что делала.

- Я избавлюсь от него когда-нибудь. Я просто не готова... и не из-за тебя. Из-за меня. Просто похоже, как только я сниму его... это все. Наследие всей моей семьи.

Веееееерно.

Потому, что я украл трон.

- Я не хочу быть королем, - говорю я ей.

- Ты знаешь, что это все делает хуже, верно? Тебе вручают мое будущее, и ты даже не хочешь его. Все, что ты хочешь сделать - сбежать.

- Да, потому что это огромная долбаная ответственность! И я понятия не имею как, черт возьми, я, предполагается, буду управлять людьми.

- Так ты учись. И старайся изо всех сил.

- Этого будет не достаточно.

- Я не верю этому. Ты можешь быть великим королем, если решишь, что хочешь им быть. Ваш взгляд Западного невероятно ценен.

- Скажи это Озу.... и Силам Бури... и кому-то еще, кто ожидает, что я буду этим настоящим воином. Дело в том, Солана, даже если я найду способ убить Райдена... это все. Тогда я покончу с насилием навсегда. И что произойдет в следующий раз, когда появится новая угроза нашему миру?

- Тогда твои Западные инстинкты научат тебя, как сохранить мир.

Я вздыхаю.

Вот и спрашивай у ветров.

И даже не у одного ветра. Западный - один из языков четырех... и давай не забывать, что это язык, который был почти полностью стерт.

Почему все так убеждены, что он ответ на все вопросы?

Просто потому, что он важен, это не означает, что он единственная вещь, которая нам нужна. Иначе, зачем там три других языка?

Я выпрямляюсь:

- Там должно быть четверо.

- Хм, я, как предполагается, должна знать, о чем ты говоришь? - спрашивает Солана.

Я качаю головой, и мгновение обдумываю все это снова, прежде чем говорю:

- Одного правителя не достаточно. У нас четыре ветра.

- Так... ты говоришь, что должно быть четыре короля?

- Или королевы, - исправляю я. - Все, что имеет значение - у каждого языка есть представитель.

Я в любом случае застреваю в качестве Западного короля... но это не так плохо, если не все на мне.

А Солана могла быть Южной королевой.

Тогда она не должна будет терять наследие своей семьи.

И это могло бы успокоить Оза насчет Одри. Она могла бы представлять Восточный... предполагая, что она все еще хочет быть со мной, и нам удастся выжить сегодня, и мы убьем Райдена, и... и... и...

- Я думаю, мы забегаем вперед, - говорит Солана, и интересно, думает ли она о том же самом. - Давай вернем Гаса и Одри, а затем мы можем решить, хотим ли убедить Силы Бури реорганизовать весь наш мир.

Когда она так говорит, идея звучит невозможной.

Но... Я все еще обдумываю.

Впервые, с тех пор как Одри сказала мне обо всех сумасшедших планах Сил Бури, я на самом деле могу обдумать свое будущее, не чувствуя, что задыхаюсь.

Это сделало бы все менее неловким с Соланой. У нее нет никаких проблем, она опирается на меня, хотя ноги, кажется, становятся сильнее.

Мы двигаемся в довольно хорошем темпе, когда поворачиваем за угол и находим тупик со старой металлической лестницей, ведущий к другому люку в потолке.

Вход в крепость Райдена.

Глава 22. ОДРИ

Я стараюсь сосредоточиться на движении вперед и найти выход из этого лабиринта.

Но каждый раз, услышав вопль Живого Шторма, не могу не подумать, что это мог бы быть Вейн.

А также моя мать, что более ужасающе, чем душераздирающе.

Кто может выстоять против бури алчности и ярости моей матери?

- Ты в порядке? - спрашивает Гас. - Голова из-за ран не кружится?