Король троллей - Ворнхолт Джон. Страница 3

Это странное сооружение из дерева и лозы считалось Городом Троллей. Ролло ни разу в жизни не бывал за его пределами. Сейчас здесь царили тишина и покой. Но стоит только опуститься солнцу, как все изменится, словно по мановению волшебной палочки.

Тролли жили бедно, но работали не покладая рук над возведением мостов. Это было самым важным делом, поскольку у них не было ничего, кроме своего болота. Большинство троллей, свалившихся в трясину, успевало оттуда выбраться, но некоторые исчезали бесследно, лишь болото булькало несколько мгновений у них над головой.

Ролло взбирался на южный мост осторожно, цепляясь за лозу. Куда же он собирался? Его семья занималась тремя мостами, находившимися на севере, юге и северо–востоке. А для того чтобы идти в каком–нибудь другом направлении, приходилось выбираться на чужую насыпь.

Раз уж Ролло оказался на южном мосту, он и отправился в этом направлении. Он старался ступать как можно осторожнее, поскольку многие тролли спали чутко и не слишком жаловали посторонних, шастающих по их мостам. Правда, еще никогда не случалось, чтобы они причинили друг другу серьезный вред.

При очередном шаге гнилое дерево затрещало, и Ролло чуть было не выскочил от страха из кожи. Покрепче схватился за лозу и осмотрелся, но никого не заметил. Он вздохнул с облегчением и продолжил путь.

– Я здесь, дурачина! – раздался неожиданный возглас, от которого Ролло невольно вскрикнул. Голос доносился откуда–то снизу.

Тролль опустился на колени, заглянул под мост и увидел свою сестру Мохнашейку, грозившую ему волосатым кулаком. По представлениям родни, она считалась довольно привлекательной девушкой – широкая в кости, носатая, тонконогая и с весьма дурным характером.

– Куда это тебя понесло средь бела дня? – произнесла она с почти родительской суровостью.

– Я, ну... – промямлил Ролло, не в силах сказать правды, и решил потянуть время. – Тише, разбудишь папу с мамой.

Притворив дверь поплотнее, сестра произнесла:

– Ох и достанется тебе.

– Нет, нет... Я же просто хотел... прошвырнуться до Дыры.

Мохнашейка громко рассмеялась:

– Ох, а я–то решила, что ты снова вздумал нюхать цветочки. Что ж ты мне не сказал про Дыру? Я пойду с тобой!

И она в мгновение ока взобралась к нему по лозам. Ролло едва сдержал стон. Теперь ему в самом деле придется тащиться к Дыре, чтобы доказать свою невиновность. А ему–то хотелось без риска для жизни нюхать цветы и ловить стрекоз. Но сестра уже двинулась вперед, коротко бросив ему:

– Идем же!

Опустив свои широкие плечи, Ролло поплелся за ней. Ну вот, вместо развлечения придется потакать прихотям сестры. И почему так получается каждый раз? Но какую же другую отговорку он мог быстро придумать?

Они молча пробирались над спящим городком. Мохнашейка знала самый короткий путь, и благодаря этому они не попались на глаза взрослым троллям.

Но когда мосты закончились и начался окутанный туманом лес, Ролло почувствовал, как в душе поднимается ужас. Во всей Мрачной Топи Заброшенный Лес был самым мрачным местом. А может быть, и во всем Костоплюе. Он представлял собой нагромождение покрытых мхом стволов, перемежавшихся зыбучими песками. Здесь все время стоял туман и пахло тухлыми яйцами.

Свет почти не проникал сюда даже днем. Однако Ролло увидел тропинку и зашагал по ней, разбрасывая ногами сухие листья.

Обычно он избегал этого места, хотя вдоль тропинки и росли красивые дикие цветы. Тут почему–то всегда моросил мелкий дождик. Может быть, в этом были виноваты болотные испарения, оседавшие на листьях. Кругом торчали высокие и тонкие деревья, и свисавшие с них ветки хлестали по лицу при ходьбе.

В кустах что–то зашуршало, и на тропинку выскочили две лягушки. Мохнашейка проткнула одну из них длинным когтем, запихнула в рот и с аппетитом съела. Ролло же еще не настолько проголодался.

– Что с тобой, братишка? – спросила сестра. ––Чего это ты загрустил?

Он пожал своими широкими плечами, и ветка хлестнула его по лицу.

– Да не нравится мне наша жизнь. Чувствую, мне суждено до конца своих дней строить мосты, как и всем остальным в нашей семье. И нельзя ни ходить, куда хочется, ни гулять днем. А общаться можно с одними лишь ограми.

– Да ты что? – удивилась Мохнашейка. – Всем так нравится строить мосты! Может быть, тебе хочется прислуживать упырям или ограм? В таком случае напомню тебе, что они не слишком ласковы.

– Конечно–конечно, – пробурчал Ролло. – Ты знаешь все на свете, хотя и видела не больше моего.

Она попыталась спихнуть его с тропинки, но он перехватил ее руку и быстро завернул ей за спину.

– Сестричка, я уже достаточно большой! Не пытайся больше так делать!

Мохнашейка оскалилась, демонстрируя огромные квадратные зубы. Было ясно, что неудача вывела ее из себя. Вот единственное преимущество взросления – теперь уже далеко не каждый сможет тебя обидеть!

Наконец, они оказались у цели. Так называемая Дыра представляла собой огромную яму, примерно семнадцать метров в поперечнике. Какой–то строитель из гномов решил, что она поможет осушить болото и освободить землю для жилья. Работу сделали лишь наполовину, и в яме скопилась самая ужасная вода и поселились самые страшные чудовища во всем Костоплюе.

Деревья окружали Дыру со всех сторон, и их ветви склонялись прямо над ней. Можно было схватиться за лозу и перепрыгнуть через яму. Чудовища попробуют тебя схватить, но ты уже достигнешь другого берега.

Услышав доносившиеся издалека смешки, Ролло понял, что они здесь не одни. Когда он добрался до ямы, у него от неожиданности подогнулись колени – перед ним стояла Смехотвора с подружками.

Она была одним из самых заметных троллей во всем Костоплюе – обладала ушами осла, шерстью яка и совсем крошечными глазками. Эта красавица была ровесницей Ролло и ужасно нравилась ему. Если точнее, то за всю жизнь ему приглянулась лишь она, хотя не обмолвилась с ним и десятком слов.

Мохнашейка ущипнула брата, сказав:

– Теперь понятно, зачем ты решил пойти сюда! Я доберусь до берега первой! – и кинулась бегом, задевая за ветки.

Смехотвора с подружками продолжали хохотать, и Ролло был уверен, что на его коже проступило шесть оттенков пурпурного цвета. Но все–таки он храбро приблизился и поздоровался:

– Привет, Смехотвора и... Истерия, и Ноздря, и Мошка!

Великолепная Смехотвора ехидно улыбнулась:

– Вот не знала, что тебе нравятся подобные вещи. Кстати, как, бишь, тебя зовут?

Его будто кольнуло под ребра, но он мужественно ответил:

– Ролло. Мы учимся вместе уже два года.

– Ну и что? – ухмыльнулась она. – Значит, ты собрался прыгать? Ну что ж, посмотрим.

– Да у него кишка тонка, – сказала Ноздря, как будто в воду глядела.

Ролло мысленно содрогнулся, но отступать было некуда. Он прыгал через Дыру всего лишь раз, когда был значительно меньше. Ох и натерпелся же он тогда страху! И сейчас его глаза не отрывались от темной поверхности воды, в которой таилась невидимая, но пугающая жизнь.

– А я прыгну немедленно! – воскликнула Мохнашейка. – Глядите!

Ролло облегченно вздохнул – испытание откладывалось на несколько секунд. Тем временем сестра выбрала лозу потолще и, взобравшись на ветку, протянувшуюся над Дырой, обхватила лозу и прыгнула.

Она пронеслась над темной водой с громким криком. В последнюю секунду успела поднять ноги. Внизу щелкали пасти хватов, напоминавших крокодилов, и извивались щупальца рыб–кровососов.

Наконец, Мохнашейка приземлилась на другом берегу и крикнула:

– Лови лозу!

Ноги перестали слушаться Ролло, то есть направились в разные стороны, отчего он чуть было не свалился. А Смехотвора уже поймала лозу.

– Держи, – сказала она, сверкая глазами. – Ведь ты хотел ее поймать?

Ее подружки довольно захихикали.

– Да, конечно, – пробормотал Ролло. – Только я уже вырос из этой забавы. Мы все выросли.

– Ну же, ящер–хрящер, прыгай! – крикнула его любящая сестричка. Делать было нечего. Весть о его трусости распространится по их крохотному городишку еще до захода солнца. Тролли не терпели слабости. Ролло собрал всю волю в кулак и несколько раз дернул лозу, от чего ему немного полегчало.