Седьмые Врата (ЛП) - Уэйс Маргарет. Страница 40

– Нет, Мейрит. Я не это имел в виду… Мейрит, не делай этого…

Она не слышала. Ее меч лежал на палубе, охраняемый одним стражником. Все сартаны в это время смотрели ошеломленно и недоверчиво на своего предводителя. Мейрит легко подхватила свое оружие и побежала по палубе к Хуго. Альфред попытался остановить ее, но как всегда забыл посмотреть себе под ноги и рухнул головой вниз на собаку. Животное, взвизгнув от боли, ощетинилось и залаяло на всех присутствующих, что еще оставалось делать?

Смущенный сартан посмотрел на Раму, ожидая распоряжений.

– Пожалуйста! Стойте тихо. Сделайте хоть что-нибудь! – тон Альфреда был просительным, но никто не слышал его из-за оглушительного лая собаки, а если бы и услышал, вряд ли бы это что-то изменило.

В этот момент Раму бросил парализующий разряд электричества через тело Хуго.

Хуго отпустил его, корчась в агонии. Но толчок совершил больше, чем отбросил убийцу. Удар пробудил магию Проклятого Клинка. Оно распознало магию – магию сартанов, поняло, что Хуго, тот, кто владел клинком, был в опасности. Лезвие ощутило приближающуюся Мейрит и определило ее как врага.

Проклятое Лезвие среагировало. Оно было хорошо обучено своему кровавому ремеслу и вызвало к жизни силу, самую мощную, доступную поблизости, чтобы бороться с этим противником.

Лазар Клейтус внезапно возник на палубе судна. В колеблющемся пространстве ползли мертвые Абарраха и взбирались на перила судна.

– Контролируйте магию! – кричал Альфред. – Раму, вы должны восстановить магический контроль!

Лезвие просто призвало мертвых на помощь; но не имело над ними власти. Это не было его целью. Выполнив намерение создателя, клинок вернулся к первоначальной форме и упал на палубу рядом со стонущим Хуго Дланью.

Клейтус устремился к Мейрит, его истлевшие руки жадно тянулись к ее горлу. Мейрит ударила мечом, и еще раз, удары срывали остатки плоти с его рук. Из ран не текла кровь; мертвая плоть висела лохмотьями. Клейтус не был способен чувствовать боль от ран.

Мейрит могла бы бить лазара мечом сколько угодно и не причинить ему никакого вреда. Ногти оставили след на ее коже, и она задохнулась от боли. Она быстро слабела. Она не устоит долго против огромного лазара.

Пес схватил Клейтуса. От нечеловеческой силы пинка животное волчком закружилось по палубе. Теперь не было никого, способного помочь Мейрит, даже если бы они смогли. Сартаны на борту корабля боролись только за собственную жизнь.

Вызванные Клинком, мертвые ощущали обонянием теплую кровь живых, этот запах они жаждали и ненавидели. Раму наблюдал, беспомощный и потрясенный, поскольку лазар напал на его людей.

Альфред прокладывал путь через схватку, разрушая волшебство, спотыкаясь заплетающимися ногами о ноги трупов, внося повсюду вокруг хаос и замешательство. Но он сумел добраться до Раму.

– Эти мертвые… наши! – Раму шептал в страхе. – Этот ужас… Наши люди…

Альфред пропустил его слова мимо ушей.

– Лезвие! Где лезвие?

Он видел, что клинок упал возле Хуго Длани. Он стал на колени рядом с убийцей, отчаянно шаря в поисках ножа. Он не мог ничего найти. Лезвие ускользало. Возможно, в происходящей схватке чья-то нога отбросила его в сторону.

Мейрит медленно умирала. Руны на ее коже больше не пылали. Она уронила бесполезный меч и боролась с Клейтусом голыми руками. Лазар медленно вытягивал из нее жизнь.

– Здесь! – Хуго Длань перевернулся, подпихнув что-то к Альфреду. Это был клинок. Он лежал на нем, закрывая телом.

Альфред колебался, но только один момент. Если это единственная возможность спасти Мейрит … Он поднял лезвие, чувствуя его живую пульсацию в руке. Он был готов атаковать Клейтуса, когда одетый в черное человек остановил его.

– Наше создание, – сказал Бальтазар мрачно. – Наша ответственность.

Некромант двинулся на Клейтуса. Нацеленный только на убийство, лазар не чувствовал приближения Бальтазара.

Приблизившись, некромант схватил Клейтуса за одну руку и начал произносить слова заклинания.

Бальтазар держал душу Клейтуса.

Чувствуя страшное прикосновение, понимая приближение гибели, Клейтус выпустил Мейрит. С истошным воплем лазар повернулся к Бальтазару, он сам хотел поглотить душу некроманта.

Сражение было странное и ужасающее одновременно, наблюдателям казалось, что эти двое сплелись так плотно, как будто в горячих объятиях, но искаженные гримасами лица не говорили о любви.

Бальтазар был почти столь же бледен, как и труп, но твердо стоял на ногах. Судорожный вздох вырвался из его груди. Мертвые глаза Клейтуса расширились. Фантом колебался, покидая и вновь входя в тело лазара; пленник, тоскующий о свободе, но отчаянно напуганный предстоящим путешествием в неизвестность.

Бальтазар поставил Клейтуса на колени. Крики и проклятия лазара были ужасны для слуха, отдаваясь тоскливым эхом в человеческих душах.

И затем мрачное выражение Бальтазара исчезло. Его руки, которые проявили смертельную силу, ослабили захват, хотя и продолжали твердо держать лазара.

– Я позволяю тебе идти, – сказал он. – Мучения закончены.

Клейтус совершил последнее, отчаянное усилие, но заклинание некроманта усилило фантом, ослабило распадающееся тело. Фантом вырвался на свободу. Расплющенное тело обрушилось на палубу. Призрак парил над ним, глядя с сожалением; а потом поплыл прочь, как будто унесенный вдаль дыханием, шепчущим молитву.

Дрожащая рука Альфреда крепко сжала рукоятку лезвия.

– Остановись! – дрожащим голосом отдал он приказ магическому лезвию.

Сражение внезапно прекратилось. Лазары, или испуганные потерей своего лидера, или подчиняясь неслышному приказу кинжала, прервали нападение. Мертвые исчезли.

Бальтазар, слабый, едва стоящий на ногах, медленно повернулся.

– Все еще хотите изучить некромантию? – спросил он Раму с напряженной и ожесточенной улыбкой.

Раму в ужасе смотрел вниз на то, что осталось от сартана, который когда-то был главой царской династии Абарраха. Советник не ответил.

Некромант пожал плечами. Он опустился на колени около Мейрит и начал делать то, что умел, чтобы помочь ей.

Альфред собрался подойти к Мейрит, но обнаружил, что Раму загородил ему дорогу.

Прежде, чем Альфред успел осознать то, что произошло, Раму схватил Проклятое Лезвие, выдернув его из кисти Альфреда. Советник исследовал нож вначале с любопытством, а затем – с узнаванием.

– Да, – сказал он спокойно. – Я помню оружие, подобное этому.

– Отвратительное оружие, – сказал Альфред глухо. – Созданное, чтобы помочь меншам убивать. И быть убитыми потом. Мы его создали: их защитники, их спасители. Мы – их боги.

Раму гневно вспыхнул. Но он не мог отрицать правду слов, или отрицать существование уродливой вещи, которую держал в руке. Лезвие было живым. Раму сморщился; его рука задрожала. Казалось, он уже не желал прикасаться к нему, но и разлучиться с ним не мог.

– Позвольте мне взять это, – сказал Альфред.

Раму засунул клинок под пояс своих одежд.

– Нет, брат. Поскольку Бальтазар сказал, что это – наша ответственность. Вы можете доверить его мне на хранение. Все будет хорошо, – добавил он, встретившись взглядом с Альфредом.

– Пусть забирает, – сказал Хуго Длань. – Я буду рад избавиться от проклятой вещи.

– Советник, – попросил умоляюще Альфред, – вы видели то, какие ужасные силы наша власть может вызвать к жизни. Вы видели зло, принесенное нами себе и другим. Не стремитесь увековечить это…

Раму засопел.

– В том, что случилось здесь, виновата эта патринка. Она и ее род продолжат творить разрушение, если мы их наконец не остановим. Мы приплывем в Лабиринт, как и планировали. Лучше готовьтесь к отъезду.

Он пошел прочь.

Альфред вздохнул. Хорошо, по крайней мере, когда они доберутся до Лабиринта, он позаботится об этом…

Во всяком случае он должен…

Или тогда он сможет…

Смущенный, несчастный, он попробовал еще раз подойти к Мейрит.

На сей раз собака преградила ему путь.