Аида. Отмеченная тьмой (СИ) - Гаврик Зинаида Владимировна. Страница 15

Резко встав со стула, хозяйка замка покинула комнату.

Два последующих часа Аида наблюдала за тем, как Коршун нервно шагает туда-сюда по её комнате. Он уже не шутил и не смеялся. И вообще не разговаривал, что было несомненным плюсом, с её точки зрения.

Сама того не зная, Сабита дала Аиде хорошую подсказку, в каком направлении лучше двигаться. Сны! Ей надо исследовать собственные сны. Правда, немного странно, что хозяйка замка заявила об этом так открыто, прямо при ней. Вдруг ловушка?

Однако попробовать стоило, терять-то всё равно нечего. Кроме того, у Аиды были и собственные наблюдения. Всё самое необычное и потрясающее происходило с ней именно во снах. Чем больше она думала об этом, тем больше убеждалась в своей правоте.

Спустя два часа Коршун кинул злобный взгляд на Аиду и вышел из комнаты. Всё так, как и повелела хозяйка. Но девушка не спешила делать глупости. Легко понять, что Сабита не просто так приказала ему уйти. Она что-то задумала и теперь ждёт, когда всё начнёт развиваться по её сценарию.

Однако и Аида уже не была прежней. Теперь её не пугали возможные ловушки. Всё стало походить на какую-то игру, в которой пленница постепенно, шаг за шагом отвоёвывала свою свободу. Именно поэтому девушка весело улыбнулась, для пущего вдохновения представив себе лукавое лицо Дэна, и вдруг точно поняла, что следует делать.

Скорее всего, в данный момент Сабита наблюдает за ней и ждёт от неё определённых действий. Значит, всего лишь нужно делать что-то совершенно неожиданное!

Для начала Аида в кои-то веки решила привести себя в порядок. Всё необходимое у неё имелось, замок был полностью благоустроен для жилья, и пленница никогда ни в чём не нуждалась. Просто раньше ей было плевать на все эти вещи. Она хотела лишь вырваться на свободу, остальное её мало трогало.

А сейчас она решила: «почему бы и нет? В конце концов, я имею на это право!»

С этой мыслью девушка начала воплощение своего безумного плана в жизнь.

Первым делом Аида крикнула слуг и потребовала себе ароматную ванну с маслами для тела. Её желание, как всегда, было выполнено. Теперь каменные лица прислужников уже не пугали девушку. Она вдруг поняла, что эти истуканы обязаны выполнять все её желания, хотят они этого или нет. И почему она не пользовалась этим раньше?

Девушка с удовольствием полежала в горячей, ароматной ванне, абсолютно расслабившись и вдыхая чувственные запахи розы и жасмина. Затем она тщательно растёрлась густым жирным кремом, придавшим коже матовый блеск и мягкость. Завернувшись в большую махровую простыню, Аида без тени смущения потребовала, чтобы ей сделали маску для лица.

В замке оказался нужный человек, который появился в комнате обнаглевшей пленницы и действительно начал делать ей какие-то довольно приятные процедуры с лицом. После этого Аиде обработали ногти, сделали маникюр и намазали руки специальной мазью с горьковатым запахом.

Всё это время девушка покатывалась со смеху, представляя себе ошарашенное лицо Сабиты, которая всё ждёт, когда пленница попадёт в ловушку, а вместо этого наблюдает косметические процедуры, ванны и массажи.

Далее по плану была работа с волосами. На них наложили какую-то пахучую маску, стараясь не задеть зарубцевавшуюся рану, а затем смыли всё специальным травяным отваром. Далее волосы расчесали, подровняли и взбили щёткой. Высохнув, они приобрели золотистый оттенок и пышным шлейфом легли на плечи девушки, сверкая и переливаясь в загадочном сиянии горящих свеч.

Чуть позже, когда все процедуры были закончены, Аида взглянула на себя в огромное старинное зеркало, оправленное замысловатой резьбой. То, что она увидела, вызвало восторженный вздох.

На неё смотрела невероятно красивая девушка, с матовым, идеальной формы лицом и тёмными золотистыми волосами, тяжёлым густым потоком стекающими по изящным плечам. Нежная кожа на теле казалась полупрозрачной и восхитительно гладкой, как изысканный шёлк. Зеленоватые глаза лукаво поблёскивали, в них светились неведомые секреты, которые могут открыться далеко не каждому. Но самое главное – у этой девушки было уверенное и от этого невероятно привлекательное выражение лица. Из зеркала смотрела настоящая хозяйка собственной жизни.

В этой, новой Аиде не осталось почти ничего от серой мышки, жалобно сетующей на жизнь.

Девушка, радостно взвизгнув, крутанулась вокруг своей оси и едва успела подхватить спадающую простыню. Стоящие рядом слуги изо всех сил старались удержать на лице каменное выражение. В первый раз в их голову закралось понимание, что рядом с ними всё это время была не дорогостоящая вещь, а настоящий, живой человек. Причём теперь этот человек не был беспомощным, от него исходил тонкий аромат опасности. Глядя на ошарашенные лица, Аида залилась смехом. Настоящим задорным громким смехом, который ещё никогда не нарушал священную тишину этих древних стен.

«Спасибо тебе, Дэн» - нежно подумала она. И, возможно, это было всего лишь игрой воображения, но где-то в сознании далёкий голос едва слышно прошептал «пожалуйста…»

Затем по плану было одевание. Аида распахнула гардероб, полный одежды. Там висели скромные платьица, как будто специально купленные строгими родителями для взрослой дочери. Женственностью от них и не пахло.

Возможно, раньше бы девушка расстроилась и удовольствовалась тем, что есть. Но новая Аида мириться с таким положением вещей не собиралась.

Она выбрала одно из длинных приталенных платьев, схватила ножницы и решительно обрезала весь подол, оставив длину на две ладони выше колен. Потребовав себе швейные принадлежности, девушка быстро подшила срезы, благо некоторое время назад ей давали специальные уроки по основам ведения хозяйства. Может быть, Сабита хотела сделать из неё в будущем служанку? Хотя в программу обучения входили и другие науки. Аида читала, писала, правильно разговаривала. Представляла себе строение человека, изучала биологию, астрономию. Судя по всему, Сабите для воплощения коварных замыслов нужна была грамотная пленница, а не двинутая рассудком девица, которая не умеет ни говорить, ни думать.

Закончив работать с подолом, Аида решительно отрезала длинный ворот, заканчивающийся аж у подбородка. А затем выстригла глубокое декольте и в самую глубину вшила красивую искусственную лилию, безжалостно выдернутую из цветочной композиции, украшающей каменный коридор. Длинные рукава также подверглись жестокому удалению. С боков пришлось немного присборить, чтобы лежало вплотную к телу. Получилось весьма откровенное женское платье благородного тёмно-бардового цвета, плотно обтекающее фигуру. Цветок, вшитый в декольте, придавал ему интригующий экзотический вид.

Критически оглядев себя в зеркале, Аида признала, что смотрится очень обольстительно. Весь этот процесс преображения невероятно ей понравился. Неожиданно она испытала громадное удовольствие от этой естественной для каждой девушки заботы о себе, любимой.

Затем, Аида собрала свои роскошные волосы и приподняла их на затылке, закрепив замысловатыми шпильками. Туда тоже было вставлено несколько небольших белоснежных цветков из упомянутой цветочной композиции. Да уж, в таком виде, она на любом балу собрала бы все мужские взгляды.

Закончив с преображением внешности, девушка ощутила зверский голод. Она с царственным видом велела слугам накрыть на стол и с аппетитом сытно покушала.

Сабите, видимо, надоело ждать, пока пленница, наконец, начнёт творить что-то запретное. В дверях возник недовольный Коршун и с открытым ртом застыл на пороге. Оставив в постели бедную сиротку с перевязанной головой и всклокоченными волосами, он никак не ожидал увидеть роскошную ухоженную девушку с тигриным взглядом и соблазнительно приоткрытым телом.

Он долго стоял и недоверчиво всматривался, не смея поверить в это чудо. Потом, судорожно сглотнув, он схватил за грудки одного из слуг и хрипло спросил:

- Это она?

Слуга испуганно закивал. Коршун отбросил его от себя, не отрывая голодного взгляда от Аиды. Девушка слегка поёжилась, уж очень красноречиво он раздевал её похотливыми глазами. Так как у неё не было опыта в подобных делах, она, признаться, ждала другой реакции. Хотела огорошить, сбить с толку, заставить делать ошибки. Но теперь, глядя в горящие глаза начальника охраны, она уже не была до конца уверена в собственной безопасности.