Возвращение - Кемп Пол. Страница 16

Данифай посмотрела на Квентл:

— Тогда разве из этого не следует, что то существо в конечном итоге тоже было слугой Ллос, госпожа Квентл?

Повисло молчание. Квентл, казалось, была ошарашена вопросом.

Прежде чем верховная жрица сумела ответить, Данифай взглянула на Фарона и добавила:

— Ллос отсеивает слабых всегда, даже среди своих мертвых. Если душа слаба или глупа, она уничтожается.

Фарон пожал плечами:

— Очень мило с ее стороны.

Квентл обрушилась на него:

— Воистину мило, маг. Или ты печешься о сохранности своей шкуры?

Джеггред ухмыльнулся.

Фарон едва не рассмеялся от абсурдности вопроса. Он пекся о собственной шкуре всегда.

— Можно было бы ожидать, что Паучья Королева сделает исключение из своих правил по крайней мере для Йор'таэ и ее сопровождающих, — сказал он, избежав прямого ответа.

— Как раз наоборот, — бросила Данифай и заправила прядь волос за ухо.

Она задержала руку у лица, глядя, как по ее пальцам ползет маленький красный паук с непомерно большими жвалами. Она опустилась на колени и позволила пауку перебежать на камень; лишь тогда Фарон увидел на ее руке капельку крови в том месте, где паук укусил ее. Она даже не поморщилась.

— Ллос применяет к себе те же законы, что и к своим слугам, маг, — поднявшись, сказала Данифай и коварно улыбнулась Квентл. — Выживают лишь сильные или умные. Лишь та, которая и сильна и умна одновременно, может стать ее Йор'таэ.

Квентл ответила бывшей пленнице ледяным взглядом.

Снова глядя на Фарона, Данифай продолжала:

— Случись Ллос выбрать своей Йор'таэ недостойную жрицу, без сомнения, с этой неудачной кандидатурой приключилось бы какое-нибудь несчастье. И с ее сопровождающими тоже.

Плетка Квентл уже была у нее в руке, змеи встрепенулись.

— Значит, хорошо, что ее выбор не будет ошибочным, — бросила Квентл.

Змеи подняли головы, и пять пар маленьких красных глаз ненавидяще уставились на Данифай. Квентл склонила голову набок и кивнула, словно плетка что-то сказала ей.

— Значит, она еще не определилась? — спросила Данифай, вся воплощенная невинность.

Глаза Квентл вспыхнули, должно быть от досады на себя за столь неудачно подобранные слова. Она шагнула к Данифай и растоптала красного паука, которого бывшая пленница только что выпустила на камни.

В глазах Данифай вспыхнуло изумление, она попятилась. Даже Джеггред, казалось, был ошеломлен.

— Убить это проклятое существо — не преступление, — выпалила Данифай, указав на изуродованные останки на земле, — но убить паука — святотатство.

Квентл усмехнулась, отерла ботинок о камень и ответила:

— Это был не паук. Он лишь казался им. И благодаря этому выживал. По крайней мере до поры. — Она со значением взглянула на Данифай. — Убийство тварей, которые пытаются казаться чем-то большим, чем они есть, вполне соответствует воле Ллос.

Данифай стиснула зубы, когда до нее дошел смысл оскорбительных слов Квентл. Не проронив ни слова, она накинула капюшон на голову, повернулась и пошла прочь. Джеггред зло глянул на Квентл и пустился вслед за Данифай.

Квентл улыбнулась им в спину, и Фарон не мог не удивиться, почему она оставила младшую жрицу в живых — ее убийство прошло бы безнаказанным. Данифай не принадлежала ни к одному из Домов Мензоберранзана, а Ллос получала удовольствие от кровопролитий между своими жрицами.

— Пойдем, — обратилась Квентл к нему. — На пути к горам нас ждет еще немало препятствий.

И в этих словах Фарон услышал объяснение.

Если действительно весь этот Уровень Ллос был испытанием, как утверждали обе жрицы, тогда, скорее всего, их ожидают новые трудности, — трудности, для преодоления которых могут понадобиться союзники — даже Йор'таэ Ллос. Квентл не убила Данифай по той простой причине, что та еще могла ей понадобиться.

Он поспешил следом за госпожой. Проходя мимо места, где только что стояла Квентл, он заметил маленького красного паука, очень похожего на того, которого раздавила жрица.

Или только сделала вид, что раздавила?

Уверен в этом он не был, но ее слова, обращенные к Данифай, звучали в его ушах: «Убийство тварей, которые пытаются казаться чем-то большим, чем они есть, вполне соответствует воле Ллос».

Кто же пытается казаться, хотел бы он знать.

Маг выбросил этот вопрос из головы и поспешил дальше.

Ясраена решила, что пока Ларикаль и Геремис разыскивают филактерию личдроу, она должна попытаться выторговать своему Дому мир, а если не получится, то хотя бы время.

Она уселась на каменный трон в зале для приемов — место, которое Триль Бэнр с легкостью сможет определить с помощью заклинания, — и надеялась, что Верховная Мать Первого Дома ответит.

Она собралась с мыслями, сжала в руке священный символ Ллос и произнесла магические слова. Заклинание позволяло ей передать Триль Бэнр сообщение, состоящее из не более чем двадцати пяти слов. Оборонительная магия не препятствовала этому, в основном потому, что заклинание всего лишь передавало речь заклинателя. В нем не могли содержаться ни магия, ни слова силы.

Окончив заклинание, она назвала имя Триль, чтобы обозначить адресата, и произнесла свое послание:

«Верховная Мать Бэнр, Верховная Мать Аграч-Дирр хочет обсудить ситуацию. Я в зале для приемов Дирр. Защита от прорицаний снята. Сделайте то же самое. Поговорим в открытую».

После этого Ясраена произнесла кодовое слово, чтобы убрать с зала для приемов защиту от прорицаний, и телепатически связалась с Аниваль через магический амулет, висящий у нее на груди.

«Верховная Мать?» — отозвалась Аниваль.

«Пришли в мой тронный зал кого-нибудь из магов Дома, который сведущ в прорицаниях».

«Да, Верховная Мать», — ответила Аниваль, и связь прервалась.

Дожидаясь, пока маг Дома присоединится к ней, она держала в ладони священный символ и произносила слова малого заклинания, которое позволяло улавливать попытки прорицания извне. Если маги Дома Бэнр попытаются установить визуальную связь с ее тронным залом, Ясраена узнает об этом.

Не прошло и пятидесяти секунд, как в дальнем сводчатом проходе тронного зала появился один из магов Дома, Оораэн, недавний выпускник Магика. Он поклонился и поспешил по проходу к трону:

— Чем могу служить, Верховная Мать?

— Полагаю, тебе известно заклинание для открытых переговоров? — спросила она.

Маг кивнул.

— Тогда стой пока возле трона и молчи. Когда я велю, ты сотворишь заклинание для связи с тем местом, которое я назову, и оставишь меня.

Мужчина поклонился и встал сбоку от трона.

Ясраена постукивала пальцами по рукояти жезла и ждала. Ждала. Прошел почти целый час, и нетерпение ее все возрастало.

В тронном зале материализовался маленький магический, красного цвета шар размером с кулак, невидимый, но только не для обостренного магией зрения Ясраены.

— Я вижу его, Верховная Мать Бэнр, — произнесла Ясраена в магический шар.

При упоминании титула Триль Оораэн заметно вздрогнул. Ясраена повернулась к нему и велела:

— Направь свое заклинание в тронный зал Дома Бэнр.

Ясраена знала, что Оораэн никогда не видел внутренних помещений Дома Бэнр, но это не имело значения. Подойдет и точное словесное описание нужного места.

После мгновенного колебания Оораэн достал из плаща крохотный стальной рог, поднес его к уху и произнес заклинание. Когда он закончил его, Ясраена услышала из шара голос Триль:

— Привет, Ясраена.

То, что Триль обратилась к ней по имени, а не по титулу, было намеренным знаком презрения, но Ясраена проглотила свой гнев. Она жестом велела Оораэну Убираться, и маг поспешил прочь.

— Здравствуйте, Верховная Мать Бэнр, — ответила Ясраена.

— Как поживает Дом Аграч-Дирр? — осведомилась Триль, и Ясраена услышала саркастические нотки в ее голосе.

— Хорошо, — дерзко ответила Ясраена. — Дом Аграч-Дирр поживает хорошо.