Возвращение - Кемп Пол. Страница 7

— И мне, — отозвалась Улуйара и повесила подвеску обратно себе на шею. — Прости нас, Халисстра. Просто казалось странным, что некто, столь недавно ушедший от Паучьей Королевы, был избран Эйлистри в хранители ее священного меча. Эта странность… беспокоила меня. — Она вздохнула и выпрямилась. — Но не нам подвергать сомнению волю Темной Девы. Ты носительница Лунного Клинка. Пойдем. Мы последуем за этими несчастными к Ллос и сделаем то, зачем пришли.

С этим три женщины двинулись дальше, вслед за колонной мертвых. Слова Улуйары вертелись в мозгу Халисстры, и она не могла не размышлять, зачем же все-таки пришла сюда она.

Йор'таэ, — шепнул ветер ей на ухо.

По мере того как они плыли в туманном эфире, энергетические молнии и силовые водовороты встречались все чаще. У Халисстры было ощущение, что все ее тело пропитано энергией.

— Мы приближаемся к источнику силы Ллос, — сказала она, и Фелиани с Улуйарой кивнули. Лишь после этого ей пришло на ум испугаться того, что близость к силе Ллос так воодушевила ее.

Немного погодя они увидели гигантский, неспешно кружащийся водоворот черно-зеленой энергии. Его восемь закрученных по спирали рукавов простирались в эфире почти на длину полета арбалетной стрелы. Все вместе напомнило Халисстре стилизованное изображение паука. Его медленное вращение завораживало. Души, одна за другой, устремлялись в него и исчезали.

— Это вход на Уровень Ллос, — сказала Халисстра.

Стрела охристой молнии расколола пустоту.

Ее спутницы кивнули, разглядывая водоворот. Фелиани выглядела более бледной, нежели обычно. На всех них давила тяжесть их ноши.

— Готовы? — спросила Халисстра, себя в той же мере, как и своих подруг.

Она вытащила Лунный Клинок из ножен. В другой руке она держала маленький стальной щит — щит Сейилл.

Улуйара, угрюмая, с застывшим взглядом, кивнула. Она обнажила меч, поднесла к губам рог и выдула короткий звук, эхом прокатившийся по Астральному Уровню. Души, судя по всему, ничего не услышали.

Фелиани тоже достала свой тонкий клинок и взяла на изготовку круглый щит. Она казалась такой маленькой.

— Следуйте за мной, — бросила Халисстра и устремилась к водовороту. Она старалась не смотреть душам в лицо.

Уже войдя в портал, Халисстра сообразила, что им следовало бы повременить минуту и вознести молитву к Темной Деве, прежде чем вступить во владения Ллос. Она была уверена, что эта оплошность была случайной.

Почти уверена.

Когда энергия врат поглотила ее, Халисстра почувствовала, как ее протаскивает между Уровнями. Когда она уже исчезала, слово «Йор'таэ» еще раз прозвучало у нее в ушах.

ГЛАВА 3

Когда Фарон проходил сквозь портал, у него на миг возникло ощущение, будто его растягивают в длину между двумя точками пространства, все сильнее и сильнее, пока он не сделался тонким, как хороший пергамент. На долю мгновения, хоть он и понимал всю абсурдность и нелогичность этого, ему показалось, что он существует в двух местах одновременно.

Потом все кончилось. Он пронесся вперед в пространстве и догнал самого себя в конечном пункте назначения. Исцеленный и освеженный магией Квентл и Данифай, он стоял под ночным небом на каменистой почве Дна Дьявольской Паутины, владения Ллос.

Справа от него стояла Квентл, царственная и спокойная. Данифай и Джеггред были слева, маленькая, опасная паучиха и ее громадина-дреглот. Холодный ветер дул с…

Фарон нахмурился. Он не имел ни малейшего представления о направлении, и не было ничего, что могло бы подсказать ему их местоположение.

Данифай огляделась, рассеянно перебирая пальцами спутанную грязную гриву Джеггреда. Ветер прижимал пивафви бывшей рабыни к телу, обрисовывая чувственные изгибы бедер и пышную грудь. Она улыбнулась и начала было говорить, по Квентл перебила ее.

— Мы на месте, — приглушенно произнесла Квентл, озирая пейзаж, — Да будет благословенно имя богини.

«Это, пожалуй, немного чересчур», — подумал Фарон, но промолчал. Он не видел смысла в славословиях. Пусть Ллос перетащила Дно Дьявольской Паутины из Абисса в свои собственные владения, но Уровень остался прежним — все та же выжженная пустыня. Магу припомнилось, что и у других богов из пантеона дроу, у Кайрансали и Варауна в том числе, были владения где-то в Паутине Демонов. Фарон их не видел. Судя по тому, что представало перед ним, весь этот Уровень принадлежал Ллос.

Они стояли во тьме на вершине невысокой горы, разглядывая всхолмленную каменистую равнину, простиравшуюся повсюду, насколько хватало глаз. Вдали курились густым дымом озера какого-то едкого вещества. Местность перерезали огромные пропасти и ущелья, зияющие раны на теле земли, глубину которых Фарон издалека определить не мог. Повсюду виднелись пещеры, воронки и кратеры, словно вскрывшиеся нарывы или же разинутые в крике рты. Фарон не видел здесь никакой растительности, даже жалкой колонии плесени. Земля казалась мертвой, выжженной, будто после великого катаклизма.

Из земли под самыми невероятными углами торчали тонкие, причудливо изогнутые и изломанные черные скальные выходы. Самые маленькие их них были высотой с Нарбондель, но вполовину меньше в диаметре, и ветра и непогода изрыли их щербинами и выбоинами, будто те трупы, которыми десятилетие назад были усеяны улицы Браэруна, когда черная оспа свирепствовала среди мензоберранзанской бедноты. Их здесь были сотни, и некоторые уже успели упасть. На земле валялись их расколовшиеся обломки.

Фарон разглядывал их еще несколько мгновений, что-то озадачило его в их очертаниях. Что-то они напоминали…

— Не окаменевшие ли это лапы пауков? — спросил он и, еще не успев договорить, был уверен, что так оно и есть.

— Быть того не может, — фыркнул Джеггред.

Но Фарон знал, что это так. Черные каменные пики, торчащие из земли, были выветрившимися лапами окаменевших пауков, — пауков, которые при жизни были, видимо, огромными, как сталактитовая крепость Дома Миззрим. Паутина Демонов давным-давно сокрыла их тела, оставив на поверхности лишь лапы. Фарон вообразил себе раздутые каменные туловища, должно быть лежащие под землей. Он гадал, не был ли причиной гибели пауков и превращения их в камень тот же самый катаклизм, что обратил Дно Дьявольской Паутины в пустыню.

— Если Мастер Миззрим прав, — сказала Квентл, сверкнув глазами, — с нами, должно быть, действительно благословение богини, раз еще при жизни мы смогли увидеть этих слуг Паучьей Королевы.

Фарон подумал, что он уже досыта налюбовался на слуг Ллос. Он выбросил огромных каменных пауков из головы и повнимательнее присмотрелся к тому, что их окружало.

Все вокруг было затянуто паутиной, местами — обычного размера, местами — гигантской. Она свисала между каменными пиками подобием серебристых занавесей, завешивала входы в туннели, устилала землю, перекатывалась по пустыне клейкими комьями и плыла по ветру, точно снег, виденный Фароном в Верхнем Мире. Некоторые паутины были больше известковых сетей Чед Насада.

— Ее сети повсюду, — произнесла Квентл.

— И весь мир — ее жертва, — добавила Данифай.

От портала позади них не осталось и следа. Переход из старой Паутины Демонов в новую был односторонним. Вернуть их домой должны заклинания, если им вообще суждено вернуться домой.

Ветер налетал порывами, неся грязь и паутину. От его пронзительного плача Фарон покрылся гусиной кожей.

Он не сразу определил источник звука: часть паутины, толстые серебристые нити, натянутые тут и там, вибрировала, когда ветер касался ее. Эта вибрация порождала долгий вопль, вздымавшийся и опадавший вместе с ветром. Создателями паутины были длиннолапые пауки размером с голову, изящные, с узкими красно-желтыми туловищами.

— Поющая паутина, — сказала Квентл, проследив за взглядом Фарона. В голосе ее звучало благоговение. — Голос Ллос.

Она держала свою змееголовую плеть в руке, и пять красно-черных змей раскачивались в такт плачу, словно загипнотизированные. Квентл склонилась к змеям и кивнула, отвечая на какое-то их ментальное сообщение.