Луна предателя - Флевелинг Линн. Страница 86

— Похоже, теперь она решила прикинуться неумехой, — проворчала Бека, поджидая, когда Клиа и Эмиэль вернутся из погони за оленем. — В сумерках под проливным дождем она стреляла лучше, чем сейчас!

Утренний туман растаял, становилось жарко. В гуще леса воздух стал душным и влажным. Птицы умолкли, тучи мелкой мошкары вились над всадниками и лошадьми, жужжание наполняло воздух, все открытые участки кожи зудели от укусов. Особенно привлекали насекомых уши и носы их жертв.

Незадолго до полудня охотники выехали на большую заросшую травой поляну на вершине холма. Назиен объявил привал. Лужайку окружали тополя, ветерок слегка шевелил их глянцевитые листья. Через поляну бежал прозрачный ручей, а свежий ветер уносил прочь и жару, и мух. Судя по кучам хвороста, следам кострищ и нескольким тропам, пересекавшим луг, выбранное хаманцами место пользовалось популярностью.

— Звери спят, пережидая полуденную жару, — обратился Назиен к Клиа, — последуем и мы их примеру.

Из седельных сумок появились фрукты, хлеб и вино. Конники Беки помогли ощипать и насадить на вертел кутку. Алек остался в стороне и исподтишка наблюдал за Эмиэлем и кирнари, которые вместе с Клиа уселись в тени.

После еды большая часть охотников улеглась спать. Удобно устроившись, прислонившись спиной к дереву, Алек тоже уже начал дремать, как вдруг почувствовал, что над ним кто-то стоит. С настороженной улыбкой на него смотрела женщина. Ориллиа-кто-то-там… — юноше не удалось вспомнить ее имя полностью. За спиной женщины толпились ее соплеменники.

— Ты удивительно хорошо для тирфэйе стреляешь, — сказала женщина.

— Спасибо, — ответил Алек и многозначительно добавил: — Руиауро сказал мне, что умение стрелять даровано мне Аурой с кровью моей матери.

Женщина вежливо кивнула.

— Приношу тебе извинения, яшел. Мои друзья и я хотели бы посмотреть, чего стоит твой странный черный лук против нашего оружия.

— Хорошо, — согласился Алек; может быть, Клиа была права относительно дипломатического значения этой поездки.

В качестве первой мишени ауренфэйе выбрали ствол дерева на противоположном конце поляны. Задача была несложной, и Алек легко одолел большинство хаманских лучников. К концу соревнования колчан юноши украсили пять новых шатта.

— Может быть, выберем что-нибудь посложнее? — предложил Алек.

Хаманцы обменялись насмешливыми взглядами, наблюдая, как скаланец срезал дюжину прямых молодых побегов и очистил их от ветвей. Затем Алек воткнул прутья в землю, отсчитал двадцать шагов и прочертил каблуком во мху линию для стрелков.

— И что мы должны с ними делать? Расщепить пополам? — фыркнул кто-то из молодежи.

— Можно и так, — ответил Алек, забрасывая колчан за плечо, — но меня учили вот чему.

И он послал одну за другой четыре стрелы; четыре прута оказались срезаны через один — два высоко, два низко.

Обернувшись, юноша увидел на лицах соперников смесь восхищения и беспокойства.

— Мастер Рэдли из Вольда, который делает такие луки, не продает их тем, кто не умеет выполнять это упражнение.

Хаманец по имени Ура поднял над головой шатта, вырезанный из кабаньего клыка.

— Готов поспорить — ты не сможешь повторить этот номер! Зрители начали заключать пари. Алек не спеша положил стрелу на тетиву и дождался, пока утихнет ветер. Он чувствовал себя необыкновенно умиротворенно — так бывало всегда, когда он забывал о себе, полностью сосредоточившись на луке. Алек медленно поднял левую руку, плавным движением натянул и отпустил тетиву. Выбранный прутик задрожал — стрела отсекла у него вершину. Юноша послал вторую стрелу, третью, четвертую, каждый раз безошибочно попадая в цель. Послышался удивленный смех и ворчание проигравших.

— Клянусь очами Светоносного, ты и вправду мастер, как и говорили, — воскликнула Орилли. — Эй, Ура, ты проиграл спор.

Алек принял награду со скромной улыбкой, но не смог отказать себе в удовольствии — оглянулся посмотреть, видит ли Клиа его победу.

Среди наблюдавших за соревнованием принцессы не было. Назиен дремал, растянувшись на мху, а Клиа исчезла. Как и Эмиэль, внезапно с тревогой осознал Алек.

«Спокойно, — сказал он себе, извинился, что вынужден прекратить состязание, и двинулся к Беке, которая беседовала с Ниалом. — Конь принцессы здесь, значит, она где-то недалеко».

— О, она пошла прогуляться с Эмиэлем вон туда. — Бека указала на тропу, исчезающую меж деревьев. — Клиа жаловалась на жару, Эмиэль вызвался показать ей несколько тенистых прудов ниже по течению. Я хотела сопровождать ее, но принцесса приказала мне оставаться здесь. — Взглянув в глаза Беке, Алек понял, что девушка далеко не так спокойна, как ему показалось вначале.

— Давно они ушли?

— Почти сразу, как вы начали упражняться в стрельбе, — ответил Ниал. — Полчаса назад, может быть, чуть больше. Беспокойство Алека усилилось.

— Понятно. Пойду посмотрю — вдруг и мне понравятся те пруды.

— Думаю, это стоит сделать. — Бека понизила голос. — Постарайся, чтобы тебя не заметили.

Тропа спускалась вниз по крутому склону между редко стоящими деревьями. Ручей, пересекавший поляну, сбегал по косогору, а затем образовывал несколько заводей. Следы двух сапог были хорошо заметны на мягкой почве, и Алек легко читал их. Два человека брели вдоль края воды, несколько раз там, где ручей сужался, перепрыгивали с берега на берег, а там, где поток становился шире, разливался озерками, останавливались, возможно, высматривая рыбу.

Когда Алек добрался до излучины, между деревьями мелькнул желтый хаманский сенгаи. Юноша осторожно приблизился; он собирался выяснить, где Клиа, и незаметно вернуться назад.

То, что он увидел, подойдя поближе, заставило его отбросить всякую осторожность. Клиа билась на земле, сверху на ней, сжав руки на горле принцессы, лежал Эмиэль. Девушка вырывалась, в попытке освободиться изрыла каблуками мох. Вода струилась с волос принцессы, верхняя часть туники была мокра.

Подбежав к ним, Алек одним ударом отшвырнул хаманца в сторону. Эмиэль тяжело рухнул на спину.

— И каков же был твой план? — прорычал Алек; сжав в руке рукоять кинжала, он склонился над хаманцем. — Ты собирался утопить ее, а потом сказать, что она потерялась? Или что на нее напал дикий зверь? У вас тут водятся звери, которые душат свою добычу?

Схватив одной рукой хаманца за тунику, он рывком поставил того на ноги, размахнулся и ударил кулаком в лицо; скоро он потерял счет ударам, давая выход ярости, ненависти, которая копилась в нем из-за унижений и оскорблений, наносимых ему и Серегилу. У Эмиэля кровь хлынула носом, заструилась из царапины над правым глазом. Извернувшись, хаманец размахнулся и отвесил Алеку оплеуху. Но боль лишь разозлила юношу. Он стиснул Эмиэля обеими руками и ударил о ближайшее дерево. Оглушенный ударом, хаманец скрючился в неестественной позе.

— Вот чего стоит честь хаманца! — воскликнул Алек, срывая с Эмиэля сенгаи. Развернув полосу материи, он связал противнику руки за спиной и стал звать Беку.

Эмиэль застонал и попытался подняться, но Алек снова сбил его с ног. Он уже занес кулак, радуясь поводу ударить, как вдруг услышал у себя за спиной судорожное хрипение.

Клиа стояла на коленях, одну руку она прижимала к горлу, другую протягивала к Алеку.

— Все хорошо, госпожа, я его держу, — заверил принцессу Алек.

Клиа покачала головой и медленно осела на землю. Новая волна страха сжала ледяными пальцами сердце юноши. Забыв об Эмиэле, он бросился к принцессе и подхватил ее на руки. Слабая судорога пробежала по телу девушки; она была на грани потери сознания и дышала с трудом. На ее горле Алек обнаружил страшные багровые следы.

— Клиа, ты меня слышишь? Открой глаза! — Теперь Алек придерживал голову принцессы. Лицо ее было бледным, кожа — холодной и влажной. — Что с тобой? Что он с тобой сделал?

Клиа посмотрела на него мутными глазами и еле слышно прошептала:

— Как холодно!

Алек перевернув Клиа на живот и с силой нажал ей на спину, рассчитывая удалить воду из легких. Попытка не увенчалась успехом; из груди принцессы вырвался сухой отрывистый кашель. Когда Алек вновь перевернул ее на спину, Клиа была без сознания.