Кот баюн и чудь белоглазая (СИ) - Ладейщиков Александр. Страница 81
За спиной воеводы Чудеса зашуршало, зашевелилось что-то большое, воевода стремительно обернулся, силясь разглядеть в темноте очертания неведомого существа.
— Тише, воевода, замри!
— Кто здесь?
— Это дружинник Коттин. Со мной Стефан, ученик.
— Ты слышал, что он говорит? Что происходит?
— Происходит переворот. Видишь, дружина уже за него? Это он, Долгодуб, во главе измены! Заговорщики отравили пирующих, задушили бояр! Стефан сам видел! Нам бежать надо, воевода!
— Бежать? — зарычал Чудес. — Дай мне свой меч!
— Куда ты? Там толпа гридней!
— Дай, говорю! Где ты? Ничего не видно! — воевода принялся водить руками в темноте чулана, пытаясь обнаружить Коттина.
— Да тише ты! — прошипел Коттин в дыре у пола. — Там что-то происходит.
В зал ввели раненых воинов — тех, что сражались с Котом в кузнице.
— Вот ваши соратники, что пролили кровь в борьбе с подлыми разбойниками! Они сражались с бандой Кота на майдане и в кузнице! — Долгодуб возвысил голос.
— Мы видели оборотня! — крикнул старый дружинник, из ушей которого лилась кровь.
— На майдане лежат пять трупов наших воинов! Их убил проклятый тать Кот Баюн! — подал голос другой дружинник.
— Дружина и город! — перекричал их дворецкий Долгодуб. — Слушайте меня! Прошу слово молвить!
Народ в зале зашумел, многие дружинники встали с колен, гридни им не препятствовали.
— Наш князь погиб! В городе враги, возможно в масках! Что делать? Доверить правление слабым женщинам — княгине Людмиле, княгине Рогнеде? Да живы ли они? Пошлите людей разыскать их!
В это тяжёлое время необходимо созвать вече! Сам я всецело за власть народа!
— Правильно! — заорали торговцы и гридни, — Да здравствует вече! Любо!
— А до того дня в княжестве должен быть порядок! Всех, кого надо, непременно повесим!
— Любо! Любо!
В гридницу вбежал запыхавшийся поварёнок с факелом, бледный, дрожащий. Он дико озирался, наконец, увидел Долгодуба на княжеском столе, подлетел к нему, зашептал что-то, размазывая слёзы.
— Неужели? — изумился дворецкий, схватив поварёнка за шкирку. — Так сказала княгиня? Гридни, ты и ты! — ткнул острым пальцем. — Бегом в мыльню, дверь на замок, княгиню охранять! В целях безопасности из помещения не выпускать! Кругом враги!
— Что там, господин? — закричал торговец пивом с майдана. — Народ беспокоится!
— Княгиня Рогнеда жива, слава небесам!
— Слава! — рявкнула толпа, разрываемая чувством ненависти к врагам, и радостью, что кто-то из княжеского Дома выжил.
— Но! Княгиня Людмила, матушка наша, — Долгодуб пустил притворную слезу, — подло убита! Шайка оборотня — Кота насилует девушек по всему городу! Они зарезали Грубера — старшего повара и ещё одного гридня! Смерть им!
— Смерть! — зарычала толпа.
— Есть ещё одно дело! — заорал на пределе голоса Долгодуб, лысина его покраснела, покрылась потом. — Нам пора действовать, но без головы тело будет слепо метаться! Кого выберем вождём, временно, до всенародного вече? Кто объявит общий сбор памов для выборов нового князя?
— Долго! Дуб! — выдохнул зал, — Долгодуб, ты и будь головой! Время трудное, кровь уже пролилась! Ты умён, грамотен! Кому ж ещё…
— Не буду! Хоть убейте — не буду!
— Любо! — рявкнула ватага гридней, воздев мечи и сабли.
— Любо! — сверкнули ножи мясников и поваров.
— Не могу! Хоть я и побочный сын северского князя… но крови совсем не благородной! От простой бабы…
— Любо!!! — заорала в восторге вся гридница.
— В тебе, к тому же, кровь наших древних царей! Любо!
Долгодуб задохнулся, рука его царапала ворот, наконец, он выдохнул, рванул красную рубаху:
— Только до вече! А там — увольте!
— Аааааа… — выдохнула толпа. — Веди нас! Смерть врагам!
— Слышал? — Коттин шипел где-то внизу, возле пола. — Княгиню убили! Бежим из города!
— Коттин, я побегу Мишну искать! — голосок Стефана дрожал, перебивался на слёзы.
— Куда ты пойдёшь, дятел? — злобно шептал бывший Кот, держа за полу рвавшегося во тьму потайного хода названого брата.
— Пойду, пойду! Хоть тело найду! Княгиню-то, вон, убили!
— Молчи, дурак, — злился древний странник. — Княгиня в мыльне рожала! Знаешь, сколько баб родами мрут?
— Не знаааю, — ныл противным голосом Стефан.
— Ты на торжке никогда не был? — изумился Коттин, — Сходи в праздник на рынок — почти все бабы на сносях! Ну, и мрут, бывает, от родильной горячки…
— Пойду…
— Стоять! — вдруг властным голосом заявил воевода. — Слушать всем меня. Ты, дружинник, коль не изменил мне, воеводе, а значит, и князю покойному, пробирайся за городскую ограду. Я буду там же, скоро. Дай мне меч, мне тут поговорить надо кое с кем.
— Значит, бежим? — вякнул Стефан.
— Отходим на новые боевые позиции!
Коттин вынырнул из дыры возле пола, на ощупь нашёл протянутую руку Чудеса. Не звякнув, осторожно вынул древний меч из заплечного мешка, подал воеводе. Чудес взял подарок Индры, покрутил кистью — меч ему понравился. Вдруг на краткий миг меч осветился, по его плоскости побежали знаки.
— Что это? — спросил старый воин. — Меч-то заговорённый? Где ты, говоришь, его взял?
— Дык, воевода! Набрёл на древний курган в лесах! Никак, это оружие самого царя Булгака! Ему этот меч боги подарили!
— А почему он у меня в руках осветился?
— Понравился, я думаю, ему меченосец! Значит, и в тебе есть капля крови древних героев!
— А у тебя он тоже светится? — с ревностью спросил Чудес, втискивая рукоять в ладонь Коттина. Дружинник отвёл руку в сторону, помолчал, потом хмыкнул:
— Не обижайся, воевода, ты, видать, славен родом…
— Я из простых поднялся, — фыркнул старый воин.
— А светится он у нас, — воодушевился Коттин, — потому, что древние цари скифов, как и прочие герои, любили иногда погулять, сельских красавиц в стог заманить… — далее Коттин зашептал на ухо воеводе неразборчиво, быстро. Чудес, фыркал, хохотал тихонько, забыв и про переворот, и про пол, что вонял кровью и блевотиной, и про задушенных бояр.
Вдруг в дверь чулана постучали, потом пару раз пнули — тонкая стена затряслась.
— Воевода! Ты жив? Выходи на совет!
— Ну, вот, сейчас меч Булгака и пригодится, — проворчал Чудес, поворачиваясь к запертым дверям. По ту сторону кто-то возился с задвижкой, потом в чулан ворвался луч света, ослепив старого воина. Воевода оглянулся на мгновение — и никого не увидел. Его собеседник пропал. Но он не был мороком — в руках Чудеса сиял волшебный меч дружинника. Воевода лягнул стену позади себя — нижняя доска отскочила, тут же встала на место. Довольный Чудес сделал шаг навстречу открывающейся двери.
Дальнейшие события заняли не более десяти секунд — так рассказывали уцелевшие заговорщики. Из тёмного провала сначала появился сияющий меч. По нему бежали чёрные жучки — неведомые знаки, складывающиеся в волшебные слова. Один старик-солдат, наёмник из вятичей, уверял, что прочитал слово «буреносец», но над ним злобно хохотал другой старик — местный, белозерский дружинник. Он, выпив медовухи, поведал торговцу рыбой, что на мече неведомые боги написали слово «громовержец». Притом, клялся страшными клятвами, поминая и Сварога и Одина. Даже хотел новомодно перекреститься, но запутался в руках. Впрочем, как потом выяснилось — оба старика были неграмотными.
Воевода свирепо взмахнул чудо-мечом, при этом ему показалось, что меч сам повёл за собой руку, завертел кистью, заплясал в предвкушении боя. Отшатнувшиеся гридни быстро пришли в себя, стали толпой, выставив вперёд мечи и дротики, наседать на воеводу.
— Воевода! Доблестный Чудес — кричал из-за спин челяди правитель Долгодуб. — Остынь! Поговорить надо!
— Князь наш погиб! И ты обвинил меня в его смерти!
— В городе враги!
— Бояр убил ты! А не какие-то неведомые враги в масках!