Отголоски прошлого (СИ) - Ришард Дариуш. Страница 47

— Смена вахты! — бодро проговорил пират. — Можешь идти спать…а, впрочем, я вижу, ты уже…

Ларри не помнил, как торжественно он сдал свой почетный пост, как отполз куда-то в сторонку и свернулся клубочком, лишь бы только его больше не трогали. И отключился, наконец, от внешнего мира.

Спать на жесткой земле было неудобно, особенно с непривычки, и доктор отлежал себе весь бок. Но проснулся он не от этого дискомфорта, а от того, что что-то прижалось к нему сзади, тихонько взъерошив волосы на макушке.

— Ммм… Шивилла, у тебя такие шелковистые рыжие кудри… — сквозь сон пробормотало «что-то».

— Спасибо… — не разлепляя век, шепнул судовой врач, заворочавшись на месте и невольно сопротивляясь тому, чтобы его выдергивали из сладких грез, — у тебя тоже… Стой!!! Что?!

Ларри подскочил, как ошпаренный. Сна не было уже ни в одном глазу, и заряд бодрости он вмиг получил больший, чем от чая, кофе и всех стимулирующих препаратов вместе взятых. Хоть интеллигентный медик никогда не употреблял бранную лексику (ну, ладно, почти никогда…тот случай, когда он пытался самостоятельно починить дверь и после получаса не слишком результативных стараний ударил себе молотком по пальцу, не в счет), но сейчас он не удержался и выдал все, что давно копилось в душе в адрес Ламберта. Сам же Барт, когда понял, что только что произошло, тоже мгновенно подлетел на ноги, но спросонья споткнулся о какую-то корягу.

— Мать твою! — пират выругался, налетев на очередное дерево. — Это все из-за тебя! Вот в кого ты такой рыжий сукин сын?!

— Черт! Ты совсем ослеп??? Какая я тебе, на милость, Шивилла? Она…я…у меня… Черт возьми… Запомни, у меня растет борода. А у нее — нет (к нашему с ней общему счастью). Эта маленькая, но очень существенная деталь поможет тебе нас безошибочно различать и больше никогда не путать.

— Да я бы ни за что в жизни, тем более на трезвую голову… Дьявол, а башка-то трещит так, словно гулял вчера полночи…

— О, какой позор, как это унизительно…

— Мы никогда и никому об этом не будем рассказывать. Все, ничего не было.

— А ничего и так не было!.. — раздраженно воскликнул Ларри, праведный гнев которого еще не иссяк. — Погоди-ка… Да ты ведь продрых почти всю ночь! Заснул на вахте — какой же из тебя после этого моряк?

— Да кто бы говорил…

— И вообще, ты хоть чуть-чуть дежурил сегодня? Кому я сегодня ночью вахту передал, все-таки тебе, или мне это приснилось?..

— Избавь меня, пожалуйста, от пересказа твоих сновидений, — фыркнул кэп с таким видом, будто бы это Траинен лично был во всем виноват, и вполголоса добавил: — Между прочим, мне же было достаточно всего лишь проснуться чуть раньше и сделать вид, что бужу тебя уже битый час…

— Выйдем на рассвете… — продолжал возмущаться судовой врач, пятерней вычесывая травинки из спутанных волос и отлепляя от одежды листья. — Да если это рассвет, то я не доктор, а балерина Королевского театра. Сейчас же уже…уже…

— Девятый час, — подсказал Ламберт, ткнув пальцем в небо в прямом смысле этого слова.

— Вот именно! Если бы не мы, «Сколопендра» бы уже давно вышла опять в открытое море… А так ей приходится нас ждать. Нас ведь, наверное, ищут.

— Ищут? Да ты, я погляжу, конченый оптимист… Тогда радуйся, что хоть выспаться удалось. И не ной потом, что ты устал в дороге. Как бы то ни было, вчерашний план действий остается в силе — чешем на север, выходим на берег и находим наших…

— Если они не найдут нас раньше.

— Ага, пусть будет так. Тут идти от силы час, а то и меньше, я это гарантирую. Остров же сам по себе не слишком большой, мы бы его вдоль и поперек перешли за неделю с учетом ночевок. Между прочим, у меня великолепные навыки выживания в дикой природе.

— Видел я уже твои навыки, Ламберт… Но мы же не хотим «вдоль и поперек». Не знаю, как ты, но я уже давно мечтаю очутиться у себя в лазарете. Так что давай мы уже начнем хоть куда-то двигаться… Только не так, как вчера.

Таким образом, минут через пятнадцать с момента пробуждения мужчины окончательно пришли в состояние, именуемое «здравым умом и трезвой памятью», привели себя в порядок, насколько это возможно, находясь изначально по уши в грязи и разном мусоре растительного происхождения, и отправились в путь. Теперь им представилась возможность хорошо рассмотреть декорации, в которые их закинула прихоть безумного режиссера по фамилии Судьба. Вокруг них вздымались, расталкивая друг друга ветвями и соперничая за каждый лучик солнца, удивительно стройные и высокие деревья. И были то не какие-нибудь привычные дубы, буки или сосны, а все незнакомые породы, некоторые из которых, пожалуй, подошли бы под определение «пальма», другие напоминали иву или мирт, но на самом деле ими не являлись, а третьи были вообще ни на что не похожи. В нижних ярусах путников окружали огромные темно-зеленые листья, такие глянцевитые, словно бы кто-то специально натер их воском, и кустарники, напоминающие букет из павлиньих хвостов. Некоторые гладкие, словно бы туго обтянутые влажной замшей стволы украшали причудливой формы цветки, и отовсюду свешивались разноцветные лианы, демонстрируя пугающее сходство с представителями пресмыкающихся. И разница между этими лианами и знакомыми с детства плющами и виноградными лозами была столь же разительна, как между дородной, выросшей на свежем воздухе и домашних харчах крестьянской девицей и заморенной голодом благородной дамой. Сочные, напитанные влагой папоротники под ногами потихоньку разворачивали навстречу солнцу свои скрученные улитками листья… Да, такого не увидишь ни в одном ботаническом саду.

Но если у Лауритца еще остались хоть какие-то силы на то, чтобы восхищаться многообразием природы, то Варфоломео такие мелочи жизни явно вообще не волновали. Пират активно демонстрировал свои навыки выживания, кроша в капусту каждое растеньице, словно бы в самоубийственном порыве бросавшееся ему под ноги… Кстати о капусте. А ведь неплохо было бы хоть чем-нибудь перекусить, а то желудок уже начинал требовательно урчать, заставляя пожалеть о вчерашних мотыльках, которых все-таки стоило бы нажарить впрок… А пить хотелось еще сильнее. Барт даже попытался в поисках воды заглянуть в какую-то бочкообразную розетку из зеленых листьев, выраставшую прямо из земли на половину человеческого роста. В ней и правда оказалась прогретая дождевая водица, но та служила пристанищем для нескольких крохотных жабок и их головастиков, так что пират ею побрезговал.

— И правильно сделал, — менторским тоном заметил Ларри, — эти лягушки ядовиты.

— А ты откуда знаешь?

— Догадываюсь. Они такие яркие, разноцветные… А в дикой природе обычно так и бывает: чем красивей — тем опасней. Только тронь — и ты уже не жилец.

— Чудно. Я запомню этих жаб. Их ядом мы с тобой сможем смазывать наконечники стрел, когда истратим все твои…пулю, а нам придется выживать здесь до тех пор, пока сколопендровцы не подберут нас на обратном пути.

— На обратном пути?.. — глаза доктора удивленно округлились. Этого им еще не хватало…

— Если повезет, — кивнул Барт. — Только для начала надо будет найти пресную воду…

— Что, пить захотелось? Жарковато здесь, не правда ли? — поинтересовался Лауритц с такой тонкой ноткой издевки в голосе, что за нее уже хотелось съездить ему по шляпе, но уважительного повода на то все еще не было. — Смотри и учись, горе-мастер по выживанию…

Точно так же, как на днях показал ему Армин, доктор Траинен нашел несколько свисавших с дерева мясистых лиан особого вида, ориентируясь на слух, выбрал из них ту, что при ударе звучала глухо, и надрезал ее пиратским ножом. К радости одного и удивлению другого приключенца, из надреза заструилась вода, которая по сравнению с температурой воздуха показалась даже прохладной. Ларри не замедлил приложиться к ней и напиться вдоволь.

— Ух ты! А ты где такому фокусу научился? — Ламберт отобрал у рыжего полый стебель, сок которого уже постепенно прекращал вытекать под действием ослабевающего давления. — Хм…на вкус как огурчик.