Перед бурей (СИ) - Лунин Артем. Страница 124

— Что?.. — встрепенулся.

— Лаг-Аргаран, — повторил Мих. — Барсова гора, скорее всего, туды бегут вороги…

— Угу?.. — Алек подумал. А ведь в самом деле, самое удобное место для разбойничьего лагеря. Не вдруг заберёшься, надо знать тропы. Легко оборонять, если что. Хороший обзор.

А ведь друзья, руководствуясь теми же мыслями, тоже запросто решат устроить привал там!..

Алек попытался досягнуть кого-нибудь из ушедших и с досадой понял, что Верея и Майнус не напрасно ругали его манеру хаотически мыслить. Стоит тебе хоть немного завестись, обозлиться, взбеситься, говорили они, и всё церковное воспитание, кое-как упорядочивающее суетное сознание, тут же с тебя слетает, и от привычки дисциплинировать мысли ничего не остаётся.

А без оной привычки нечего и пытаться очистить сознание и добиться состояния "внутреннего молчания", необходимого для разговора на расстоянии. Алек лишь сумел смутно почувствовать друзей.

Отдохнув, попытался снова достать отца. Может быть, если бы он расслабился, устроившись на земле… или в деревянном корыте, какими пользуются Слухачи, отрешился от беспокойных мыслей и отпустил душу в полёт, тогда бы что-то получилось. Но сейчас, на ходу, оставляя часть своего внимания дороге и происходящему вокруг… Алек смог самым краешком чувств ощутить Арагана. Слишком давно они не виделись, слишком высока была стена непонимания между отцом и сыном. Молодой вой понял лишь, что тот растерян, но как будто не напуган, а… предвкушает что-то.

Он вышел из транса. Лаг-Аргаран. Лежащий Барс.

— На круги своя, — пробормотал Алек и тихо выругался.

— Будь здесь Алек, он бы ругался, — задумчиво сказал Джонатам. — Или сказал что-нибудь типа "на круги своя".

Он попытался разглядеть через лес характерные очертания горы, похожей на огромную кошку.

— Да, чеф это любит, — буркнул Джурай. — Всякую мистическую чепуху. Значит, именно там, э?..

Симона пожала плечами.

— Я слышала, как селяне упоминали Спящую Кошку. Вроде бы у лесных братьев там большой лагерь.

— Кстати, о лагере, — Джонатам поглядел на солнце. Закатные лучи обрисовывали силуэт Лаг-Аргаран. — Что бы нам прямо в деревне Проклятых не остановиться? — поймал себя на том, что хочет попугать пленницу, уж больно спокойна девчонка.

Путники переглянулись.

— Почему бы и нет, — задумчиво пробормотал Джурай. — Вот только разбойники обязательно пройдут мимо…

— Именно мимо, — кивнул Джонатам. — Они не станут там останавливаться, считается, что это недоброе место. И там мы сможем переждать, пропустив татей мимо себя к горе, и не бояться, что пересечёмся с ними где-нибудь у лесных тропок.

Остальные переглянулись и согласились. Тролль всё никак не мог решиться спросить, есть ли какое-нибудь основание для суеверий здешних жителей. Деревня в прошлое посещение опасной ему не показалась — но тогда был день…

— Алек — это кто? — вдруг заговорила Симона. — Тот белобрысый парень?

— А тебе-то что за дело? — скрипуче поинтересовался Джонатам.

— Интересно, — пленница шагала на цыпочках, вытянув шею, смотрела в лес. То ли случайно, то ли нарочно передразнивала Джонатама.

Девушки!.. В окружении врагов идти в место с дурной славой — и ей, видите ли, всего лишь интересно!..

— Да, это он, — сказала Луиса. — И не белобрысый он — просто седой.

— А… отчего?

— От хорошей жизни, — буркнул Джонатам.

— Может быть, это… знак его "истинной крови"? — Симона не угомонилась. — В Стате такое бывает, даже в книгах написано — такое-то, мол, семейство сплошь рыжее, а у этого клана такие носы, что ни с кем не перепутаешь.

Ведь он на самом деле, как там его именуют лесные братья? — наследник, истинный властитель?

— Угу. Который скрежещет зубами и бесится всякий раз, когда ему напоминают об этой самой крови, — сказала Луиса. — Который не имеет никакого отношения к этим самым лесным братьям!..

Последние слова девушка почти выкрикнула. Симона низко опустила голову, вздрогнула плечами. Джонатам свирепо глянул на Луису. Могла бы и ему оставить возможность грозно рявкнуть!..

Сгустились сумерки. Дорога действительно заросла, и путники шли всё медленней. Временами совсем исчезала в растительности, и тогда они расходились шире, чтобы не оставлять очень уж заметного следа.

Тролль, не умеющий хорошо видеть в темноте, кое-где ощупывал перед собой дорогу древком топора. Луисе в конце концов надоело его спотыкание, девушка взяла берича за рукав, полузакрыла глаза — и зашагала уверенно, как на прогулке по Мечте. Джонатаму так же пришлось почти волочь Симону. Девушка совершенно вымоталась, Джо развязал ей руки и взял за запястье, ощущая, как стучит пульс. Как бы не загнать девчонку.

Он приостановился, осторожно присмотрелся к Живе. Ага, уже близко… ни с чем не перепутаешь мыслеощущение места, где долгое время жили Избавленные. Парень невольно поёжился, вспомнив. Мир, ставший вдруг чужим, линии Узора не слушаются, Жива молчит. Если бы не друзья, он, пожалуй, не выдержал. Стал бы бессловесным и покорным, не способным ни на чём сосредоточиться — и кто знает, сумел бы потом вернуть себя, как получилось это у Влада…

Симона вздрогнула, когда эта тоскливая безнадёжность через него нахлынула на девушку. А всё-таки мы вырвались отсюда, подумал Джонатам, воздвигая щит эмоций. Не стали прежними — это невозможно, однако мы опять люди. Не Избавленные, не Проклятые.

Он сделал шаг… что-то было неладно. Возможно, обращение к Живе обострило чувства. Или прикосновение к руке девушки протянуло мысленный мостик между сознаниями. Или упругие толчки под тонкой лихорадочно-горячей кожей уж слишком участились. Парень споткнулся…

И удар ногой пришёлся ему не в колено, выбивая чашечку, а лишь скользнул по щиколотке. Впрочем, этого хватило, чтобы Джонатам свалился.

Симону он не отпустил, и девушка упала сверху, при этом удачно заехав локтём в солнечное сплетение. Джонатам задохнулся. Симона взвизгнула, когда его рука стиснула запястье так, что захрустели тонкие косточки. Повернула кисть и…

Неприятно хлюпнуло-щёлкнуло, острая боль оказала услугу — он снова научился дышать. И немедленно заорал.

Где-то в стороне тревожно ржанули кони. Джонатам начал подниматься, Симона пнула его в голову и, провизжав: "Чед, беги!" — бросилась во тьму.

Парень проморгался от искр и звёзд в глазах. В стороне слышались крики, снова ржание, послышался топот копыт.

— Держи!.. — взвыл кто-то.

Сдавленно ругаясь, Джонатам ощупал пострадавшую руку, полюбовался ещё одним снопом цветного фейерверка, взялся за большой палец и потянул, ставя сустав на место. Вскочить, бежать…

Нет, не так!..

Он утишил сумасшедший стук сердца, заставил себя перестать чувствовать боль. Лёг в сырую траву, не обратив никакого внимания на холод. Бросил сознание в Живу.

Ага, маскируется. Но возбуждение бегства и страх не скрыть. Нет, девочка, мы почти коллеги, меня хотели сделать Слухачом. Ты от меня не спрячешься. Как же ярок твой огонь…

Вот оно. Металл, которого касались его руки — и запомнили.

Симона продиралась через заросли, перепрыгивала стволы упавших деревьев, огибала непролазные кусты, с разбегу перемахнула небольшой овраг, едва не свалившись. Дальше, быстрее, увеличить расстояние между убицами и ней. На бегу пыталась сорвать браслет, ломая ногти, раня пальцы о завитушки.

Нет, не справиться. Придётся… а вот получится ли?..

Ей рассказывали, как пластуны выскальзывают из наручников, вывихивая большой палец из сустава. Точно так, как сама Симона только что… кажется, всё-таки вывихнула своему пленителю, не сломала.

Девушка остановилась, вдохнула, выдохнула, взяла себя за руку, повторяя хват и тихо вскрикивая от боли. Вот же стиснул, троллище, чуть руку не сломал. Боясь передумать, резко потянула и замычала от боли. Показалось, вовсе оторвала себе палец, — но оказался на месте.