Месть Темного Бога - Флевелинг Линн. Страница 8

Поглядывая на небо, паренек точно определял направление по приметам, о которых Серегил не мог и догадаться. Наблюдая за юношей, он решил, что от природы Алек довольно молчалив. В этом не было ни стеснительности, ни принужденности: просто он явно предпочитал сосредоточенно заниматься своим делом. Однако скоро выяснилось, что размышлять это ему не мешает. Остановив коня у маленького родничка, до которого они добрались как раз перед полуднем, Алек обратился к Серегилу, как будто их разговор и не прерывался:

— А в Вольде ты будешь выступать как бард?

— Да. В тех краях меня знают как Арена Виндовера. Может, ты даже слышал это имя?

Алек скептически посмотрел на спутника:

— Это ты Арен Виндовер? Я прошлой весной слышал Арена Виндовера — он пел в гостинице «Лисица», — да только ты совсем не похож на него.

— Ну, если на то пошло, то сейчас я вряд ли похож и на Ролана Силверлифа.

— Действительно, — признал Алек. — Сколько же у тебя всего имен?

— О, сколько потребуется. Раз уж ты не веришь, что я и Арен Виндовер — одно и то же лицо, придется дать тебе доказательство. Какая из моих песен тебе больше всего понравилась?

— «Смерть Арамана», — без колебаний ответил Алек. — Мелодия потом вертелась у меня в голове очень долго, но я не мог вспомнить все слова.

— Что ж, пусть будет «Смерть Арамана». — Серегил откашлялся и запел. У него оказался звучный, выразительный тенор. Вскоре Алек начал подпевать. Его голос не был так же хорош, но он верно следовал мелодии.

По бурному морю Араман поплыл, Сотню бойцов он вел. Как смерть, корабль его черен был, Багрянцем парус расцвел. К далекой Симре правил их рулевой, Сквозь туман и снежную муть. Из тех ни один не вернулся домой, Кто с Араманом двинулся в путь.

Чести цена — кровь и сталь, И гибель — не за горой.

Солдатская жизнь — не благостный рай, Но клянусь, мне не надо другой.

Король Миндар, укрыт за стеной, Смотрел, как корабль спешит. Пять сотен солдат у него за спиной, И все как один хороши. И вышли они из ворот городских — Не страшен заморский им враг. Но вверх по берегу вел своих Араман, поднявший стяг.

Чести цена — кровь и сталь, И жизнь, коль на то уж пошло. И тщетно любимые смотрят вдаль, И ждут, не плеснет ли весло.

Араман рванулся в кипящий бой — Король отразил удар.

«Заплатишь за ложь свою ты головой!» — Услышал сквозь крики Миндар.

«Пусть войско твое и стоит стеной, А людей моих — наперечет, Клянусь, ждать не буду я тени ночной, Твою голову меч мой снесет, Чести цена — кровь и сталь, И пусть плоть рассечет клинок, Солдату награда — совсем не медаль, А славы бессмертной венок.

На поле кровавом отряды сошлись, Меч ударил о медный щит, Друг друга противники в битве нашли:

Шлем погнулся, копье трещит.

Пловцу не спастись среди бурных стремнин…

Остались средь мертвых тел Араман с Миндаром один на один — И каждый могуч и смел.

Чести цена — кровь и сталь. И знает только вдова, Что значит навек обрести печаль Тем, чья жизнь началась едва.

Грудь к груди, меч на меч бьются смертно они Ни один не готов уступить.

Ненавистен Араману враг искони, Должен чашу свою он испить.

Кровь ручьем уж течет из Миндаровых ран, И Араман свое получил…

Тень ночная легла, и Миндар проиграл — Наземь рухнул и дух испустил.

Чести цена — кровь и сталь — И для лорда, для смерда — одна. Во главе войска в ад попадет генерал:

Там уж, верно, получит сполна.

Победитель Араман на землю упал, Был отлив, и вместе с волной Жизнь его покидала — как бледный опал Стал лик его мертвый, немой. Цену чести Араман сполна уплатил. Жизнью, кровью — своей и чужой. Берег пуст, скоро будет тут много могил… Но добился победы герой.

Чести цена — кровь и сталь. И хоть слава громка, солдат, Не воскресит она, как ни жаль, Тех, что в хладных могилах лежат.

— Молодец! — поаплодировал ему Серегил. — Если тебя подучить, из тебя получится неплохой бард.

— Из меня? — переспросил Алек со смущенной улыбкой. — Представляю себе, что на это сказал бы мой папаша!

«Я тоже», — подумал Серегил; из того, что ему случилось услышать, он заключил, что старик был довольно мрачным типом.

Большую часть дня путники развлекали друг друга, распевая по очереди. Заметив, как краснеет Алек от непристойных песен, Серегил постарался включить в свой репертуар их как можно больше.

Два дня они скакали без отдыха и мерзли по ночам, но все равно время пролетело быстро. Серегил оказался спутником, о каком Алек мог только мечтать: долгие часы он заполнял своими рассказами, песнями и легендами. Единственной темой, которой он упорно избегал, было его собственное прошлое, и Алек быстро усвоил, что настаивать тут бесполезно. В остальном же они прекрасно ладили. Алека особенно интересовали рассказы Серегила о жизни в южных краях.

— Ты так и не рассказал мне, почему Три Царства так часто воюют между собой, — напомнил он Серегилу, когда однажды пауза в их беседе затянулась.

— Что поделаешь, я все время отвлекаюсь, такой уж я человек. О чем ты хочешь узнать?

— О царе-жреце и вообще обо всем. Ты говорил, что раньше это была одна страна, а потом она разделилась на три. Что произошло?

— То, что обычно происходит, когда один думает, что у другого больше земель и власти, чем у него, — разгорелась война.

Около тысячи лет назад в разных местах начались беспорядки. Рассчитывая успокоить недовольных, Иерофант предоставил им самоуправление, разделив страну примерно так, как и сейчас проходят границы между Скалой, Майсеной и Пленимаром. Каждая область получила собственного правителя, назначенного Иерофантом, конечно.

С географической точки зрения это было логичное деление, но на беду Пленимар счел себя обделенным. Скале достались плодородные равнины, защищенные от северных ветров хребтом Нимра, Майсене — горные долины и торговля с северными землями, а Пленимар — самая древняя часть государства — получил засушливый полуостров с почти исчерпанными ресурсами. Дров в огонь еще подбросили слухи о том, что на севере нашли золото — именно там, дороги куда были под властью Майсены Чего у Пленимара, однако, было в избытке — это кораблей и солдат, и не понадобилось много времени, чтобы тамошние правители решили употребить их в дело. Ровно через два столетия после разделения Пленимар напал на Майсену; началась война, которая длилась семнадцать лет.

— Как давно это было?

— Почти восемьсот лет назад. Пленимар. наверное, победил бы. если бы в войну не вмешались ауренфэйе.

— Опять ауренфэйе! — возбужденно воскликнул Алек. — Но почему они ждали так долго? Серегил пожал плечами:

— Дела тирфэйе не представлялись им важными. Только когда военные действия приблизились к их собственным водам, они объявили о своем союзе со Скалой и Майсеной.

Алек задумался.

— Но если .у этих двух стран было и золото, и плодородные земли, и все остальное, как получилось, что они не одолели Пленимар?

— Так и должно было случиться. Маги Скалы были югда на вершине своего могущества. Даже дризиды были вовлечены в сражения, а, как ты можешь себе представить, это сила, с которой приходится считаться Но в некоторых старых балладах говорится, что в Пленимаре были некроманты, и они призвали на помощь армии ходячих мертвецов, справиться с которыми могли лишь самые могущественные волшебники. Правда это или нет, только это была самая жестокая война из всех.

— И в конце концов Пленимар потерпел поражение?

— Да, но только в последний момент. Весной на пятнадцатый год войны был убит Иерофант Эстмар; это послужило последним толчком к распаду единого государства. К счастью, как раз тогда черные корабли Ауренена, пройдя проливом Бал, напали на Беншал, а армия ауренфэйе и их маги атаковали силы Пленимара у Цирны. То ли благодаря магии, то ли просто потому, что в сражение вступили свежие войска, но сопротивление Пленимара было сломлено, А в битве при Исиле Крикопт, первый правитель Пленимара, объявивший себя Верховным Владыкой, пал от руки царицы Скалы, Герилейн Первой.