Смутное время - Яковлев Олег. Страница 28

Анин Грешный, так же как и Коррин Белая Смерть, являющийся Ступившим за край некромантом ордена Руки и Меча, вступил в бой. Он ленивым, казалось бы, праздным шагом направился к началу моста, отбивая латными сапогами пыль от камней. Колдун огибал неподвижные тела, ныне – всего лишь иссушенные оболочки, что скрючились у него на пути. Пустые и высохшие, еще совсем недавно они были живыми людьми…

Следом за некромантом двинулись легионеры, вновь выстраиваясь ровными когортами вокруг своего повелителя.

– Открыть ворота! – приказал Великий магистр Златоокого Льва.

Эвианн Миттернейл и отряды его верных орденских паладинов выстроились на своих боевых скакунах вдоль всей главной улицы города, ожидая, когда громадные створки отворятся и выпустят их на помощь защитникам моста. Пехота в это время продолжала отступать под натиском переходящих мост все новых когорт нежити.

Рыцари трубили в рога, подбадривая себя боевой мелодией, герольды провожали паладинов призывами: «Пусть ваши копья не знают промаха, а мечи разят во славу короля, Льва и Хранна! Пусть падет каждый богомерзкий мертвец, что посмел преступить законы жизни и порог священного моста! Пусть кровь некромантов окрасит клинки и люди станут свободны от их зла!»

Сэр Эвианн опустил на лицо забрало. Закованная в латную перчатку рука крепче сжала рукоять ясеневого копья, выкрашенного в алый цвет, с мечущимся на ветру золотистым флажком у наконечника.

Цепи наматывались на барабаны с невероятной скоростью – построенные гномами ворота Элагона славились своей способностью открываться в считаные мгновения. И это при том, что ни один человек не держался сейчас за рычаги – все делали механизмы: быстро крутились огромные шестерни, цепляя зубцами своих сестер, а те, в свою очередь, тянули за цепи высокие створки, крепкие и массивные.

В последний момент главнокомандующий силами Элагона обернулся. Его старшие паладины выстроились по трое за его спиной, сейчас они морально готовились к предстоящей схватке, молясь Хранну, Синене и своим духам-защитникам, у кого они были. Могучие жеребцы, облаченные в тяжелые латы и алые попоны с гербом их ордена – ликом золотистого льва с синими глазами-звездами, били по брусчатке копытами, в нетерпении выпуская пар сквозь сетки ноздровиц стальных налобников.

Ворота полностью открылись, и в образовавшемся проеме рыцари увидели страшную картину: остатки пехоты, оборонявшей мост, отступали, оставляя на земле своих поверженных собратьев, лучники еще пытались отстреливаться, но видимого вреда армаде мертвых это не наносило. Воины отступали настолько поспешно, что не всех раненых успевали подобрать, а про погибших и речи не шло. Когорты Прόклятых шагали к городу в тучах пыли, поднимаемой коваными сапогами, тысячи огоньков глазниц, горящих в ночи багровым светом, походили на тоскливые свечи, зажженные над трупами погибших.

Магистр в длинном плаще и дорогих, изукрашенных тонкой резьбой латах вскинул вверх копье и удобнее упер щит в ногу. Рога заиграли приказ выступать, а герольды разразились призывами: «В бой! За короля, Льва и Хранна!»

Сэр Эвианн пришпорил коня, и верный Бельтезр, выбив напоследок подковами из брусчатки несколько искр, рванулся прочь из города. За ним понеслись паладины Златоокого Льва, шпоря горячих коней. Тяжелая конница была готова вступить в бой.

На полном скаку магистр начал обходной маневр. Планируя ударить во фланг наступающей армаде нежити, он направил коня влево, огибая фронт сражения и заходя с северного края равнины. Помимо значительного преимущества боковой атаки, сэр Миттернейл планировал дать возможность отступить пехоте, спешно шагающей к воротам.

До врага оставалось не более полумили, за спиной неотступно скачут верные рыцари… Как хорошо, что он не взял на защиту города неугомонных, скучных командоров, никто теперь не спорит с его приказами, не обсуждает маневры… благодать. Есть копье, и есть враг. А большего и не нужно.

Магистр уже мог различить ржавое облачение Прόклятых и черную ткань сигны с гербом на ней: латной перчаткой, сокрушающей меч, – контуры Умбрельштадского знака горели мертвенным белым светом. Ничего, скоро уже их стяги будут валяться в пыли, а мертвые тела рассыплются прахом…

Перед ровными рядами мертвых легионеров неспешно шагал высокий человек в плаще с оторочкой из вороньих перьев. Один из числа некромантов, в этом не могло быть сомнений – ведь что может понадобиться простому обывателю близ восставшей из могилы нежити, если только он сам не послужил причиной ее пробуждения? Треклятый прислужник смерти, один из главных виновников происходящего, судя по всему, не чувствовал никаких угрызений совести, а уж тем более страха. Он равнодушно глядел на грозные, как смел надеяться магистр Миттернейл, ряды приближающихся паладинов и разве что не зевал от скуки.

Главнокомандующий силами обороны сжал зубы от гнева. Лишь боги знали, как сильно он ненавидел этих исчадий мрака. Ни у кого душа настолько не была наполнена лютой яростью к чернокнижникам ордена Руки и Меча, как у сэра Эвианна. Кровная вражда лишь подогревала чувства – его далекого предка, славного прадеда, Кейлана Миттернейла, который тоже был в свое время Великим магистром, убили, подло… бесчестно… Треклятый Деккер Гордем заманил прадеда в ловушку под стенами Умбрельштада, пленил его и распял на кресте на одной из башен крепости. Все его предки жили в постоянном страхе, ведь над каждым, словно родовое проклятие, нависло злобное присутствие Черного Лорда. Видят боги, Эвианн ненавидел Деккера и его приспешников сильнее всех…

Некромантов сэр Миттернейл выискивал и убивал при любой возможности, и на его счету было уже четверо. Возможно, вскоре прибавится еще один, а мерзавец в плаще с перьями не заслуживает лучшей смерти, чем быть затоптанным копытами рыцарского коня, и сейчас этот колдун на своих ребрах почувствует всю мощь могучих ног Бельтезра.

Некромант же, судя по всему, не спешил просто так умирать – на сегодня у него были другие планы: скольких еще предстояло убить! Сделав широкий взмах сперва одной рукой, а затем другой, он вскинул их перед собой, будто подбирая что-то с земли. Колдун громко, прерывисто закричал, его голос походил на судорожное карканье, более приличествующее птице, нежели человеку.

Из-под земли раздался чудовищный вой, вторящий черному зову, и весь берег реки вздрогнул, покрываясь ветвистыми трещинами – как только не случился оползень?… Из черных разломов тут же заструились тучи серого вязкого тумана. Сквозь прорези в забралах рыцари с ужасом глядели на то, как марево приобретает четкие очертания. Казалось, что у дымчатой пелены появляются руки и длинные извивающиеся щупальца, они тянутся друг к другу, сплетаясь и образуя нечто похожее на стену. Ужасная черная преграда, наполненная жуткими хрипами и потусторонними воплями, срослась воедино, затянув все бреши и встав на пути скачущих рыцарей. То здесь, то там в колдовской стене проглядывали чьи-то лица, искаженные в дикой муке. Безуспешно пытаясь выбраться на волю, оттуда вылезали сведенные судорогой полупрозрачные руки и ноги, но их вновь затягивало в стену духов и призраков…

Сэр Эвианн Миттернейл лишь сильнее пришпорил скакуна и, попросту стараясь не обращать внимания на колдовство, склонил копье в сторону смутно проглядывающей за туманной стеной фигуры некроманта. Рыцарь привычно опустил голову, подставляя, как записано в наставлениях паладинам ордена, врагу не глаза в прорези забрала, а стальной налобник шлема с резной фигуркой льва на нем. Магистр не боялся темного колдовства, полагая всю жизнь, что меч со стрелой намного опаснее каких-то там фокусов. Он был готов рваться вперед, и пусть у него на пути встанут хоть сотни подобных стен, воздух будет пропитан ядом, а земля заполыхает под ногами, он не устрашится и не отступит. Пусть все Кольцо Смерти самого Деккера объединит против него свои усилия, он достигнет цели…

Кольца Смерти не понадобилось, хватило одного лишь некроманта. Конь Великого магистра, его верный и храбрый скакун, его друг, вдруг захрипел и взбрыкнул, не дойдя до преграды каких-то полторы сотни футов. Полное боли ржание сорвалось с губ животного, словно его неимоверно истязали, втыкая в тело раскаленные иглы. Казалось, что вот-вот он выплюнет удила, что было просто невозможным. Эвианн вовремя успел отбросить в сторону щит и копье и крепко обхватить шею коня в тот момент, когда Бельтезр остановился на полном скаку, зарывшись копытами в землю. Еще мгновение, и рыцарь точно вылетел бы из седла, но высокие луки и молниеносная реакция спасли его от этого.