Игра теней - Уильямс Тэд. Страница 33

За время своей двадцатилетней службы при дворе Вэш насмотрелся всякого, но при звуках этого пения по спине у него поползли мурашки.

Впрочем, может ли простой смертный судить о поступках божества? Может ли он постичь, безумно божество или нет?

— Это совершенно не имеет смысла, — заявил Хиджам Марук.

— Говорить так с вашей стороны до крайности безрассудно, — прошипел Вэш.

В ответ офицер, имевший прозвище Каменное Сердце, позволил себе лишь слегка вскинуть бровь. Однако Вэш догадался, что Марук осознал свою ошибку — ошибку, которая могла иметь самые печальные последствия. Лишь недавно назначенный на должность килиарха, или капитана «леопардов», приземистый и мускулистый Марук перенес множество битв и смертельных схваток, однако был совершенно не готов к опасностям, подстерегающим его при дворе Ксиса. Он постоянно забывал, что любое сказанное здесь слово долетает до чужого слуха, а у подслушивающего нередко имеются веские причины желать смерти тому, кто неосторожно проговорился. За свою жизнь Марук выдержал столько ударов мечом, копьем и кинжалом, что темная его кожа была сплошь испещрена рубцами и шрамами. Он получил свое прозвище, потому что сохранял хладнокровие даже в разгар кровавой резни. Но сейчас он был не на поле битвы. Обитатели дворца-сада никогда не встречались с врагами лицом к лицу — здесь наносили удары из-за угла.

— Разумеется, если у бесценного возникло такое желание, оно непременно будет исполнено, — произнес Хиджам Каменное Сердце. Говорил он чрезвычайно громко и четко, дабы у невидимого шпиона не осталось никаких сомнений в его верноподданнических чувствах. — Но я всего лишь солдат и плохо разбираюсь в таких вещах. Будьте любезны, Вэш, снизойдите к моему невежеству. Объясните, какая польза в том, что мои люди будут сражаться друг с другом? Несомненно, многие при этом получат тяжкие раны и увечья. Понадобятся долгие недели, чтобы их вылечить.

Пиннимон Вэш тяжело вздохнул. Он не видел никаких признаков того, что поблизости притаился соглядатай, однако шпионы автарка поднаторели в своем ремесле и могли обмануть его бдительность.

— Прежде всего, мы должны помнить, что мудрость бесценного многократно превосходит наше слабое разумение, — отчеканил он так же громко, как и Марук. — Нам не дано постичь, какими соображениями он руководствуется. Одно мы знаем твердо: все, что он ни делает, делается во благо. К тому же, Марук, я должен заметить, что сражаться друг с другом будут вовсе не ваши люди, не «леопарды». Высокая честь доставить удовольствие автарку выпала «белым гончим». Спору нет, они отличные бойцы, но при этом всего лишь варвары.

Почему автарк решил устроить состязание между воинами знаменитой когорты «белых гончих», было для министра такой же тайной, как и для капитана гвардейцев. В когорте «белых гончих» служили иностранные наемники, чьи отцы и деды прибыли в Ксанд с северных континентов. Зачем автарку потребовалась забава, во время которой добрая часть этих свирепых воинов выйдет из строя, Вэш не имел понятия. Но за годы службы при дворе он не раз получал возможность уяснить, что причуды живых богов не поддаются разумному осмыслению. Как-то раз, в первую неделю своего правления, молодой автарк увидел вещий сон. Проснувшись, он повелел уничтожить всех диких журавлей, обитавших на землях Ксиса. Тогда Вэшу, верховному министру, пришлось собрать в Гранатовом дворе министров и сообщить им о странном приказе автарка. Сотни тысяч ни в чем не повинных птиц были убиты. А через несколько дней бесценный объявил, что любая акула, заплывшая в соленые городские каналы, должна быть поймана и выпотрошена. Долгие месяцы после этого улицы столицы воняли гниющими рыбьими внутренностями.

Отогнав прочь воспоминания, Вэш вернулся к действительности. Автарк, по обыкновению, был непредсказуем в желаниях и не оставлял своим подданным времени для подготовки. Арену для состязания им пришлось устроить в одном из пустующих залов Тамариндового Дворца. Что касается артиллерии автарка, выставленной на плац-параде, переместить громоздкие орудия в зал было невозможно даже под страхом смертной казни. Сейчас на арене, обливаясь потом, сражались двое воинов. Один из них был среднего роста, но его мускулам мог бы позавидовать дикий буйвол. Соперник, обросший бородой соломенного цвета, был выше его на целую голову и мог по праву считаться настоящим гигантом, косая сажень в плечах. Великан с легкостью одерживал верх над своим противником. Со стороны казалось, он играет с ним, как кошка с мышью.

— По-моему, схватка слишком затянулась, — обратился Вэш к капитану гвардейцев. — По вашим словам, Яридорас значительно превосходит всех «белых гончих» в силе и ловкости. Почему же этот парень так долго не может справиться с соперником? Автарк ждет.

— Яридорас непременно победит, — с коротким резким смехом ответил Хиджам Каменное Сердце. — Его соперник — жалкий щенок по сравнению с ним. Глядите, глядите!

В этот момент бородатый гигант схватил своего противника и поднял над головой. Продержав его так несколько мгновений, дабы все убедились в том, кто победил, гигант швырнул воина на каменные плиты. Проигравший остался лежать без чувств в луже крови, а победитель торжествующе вскинул руки. Остальные воины из отряда «белых гончих» встретили его триумф приветственным гулом.

— Ну что, конец?

У Вэша ноги затекли от долгого стояния. Ему отчаянно хотелось одного: погрузиться в горячую ванну и приказать слугам, юноше и девушке, нежить его усталые члены.

— Полагаю, на этом мы можем завершить состязание?

— У нас есть еще один боец, — ответил Марук. — Солдат по имени Дайконас Во. Мне сказали, что в искусстве владения мечом он превосходит всех воинов когорты «белых гончих».

— Но автарк приказал, чтобы воины сражались без всякого оружия, — возразил Вэш и раздраженно окинул глазами несколько десятков солдат, выстроившихся в дальнем конце зала. Ни один из них не выглядел достаточно мощным для того, чтобы вступить в схватку с Яридорасом.

Вместо ответа Марук выступил вперед и возвестил:

— На арену выходит последний боец — Дайконас Во.

Внешность солдата, представшего перед публикой, была весьма неприметна. Светлые волосы и кожа говорили о том, что он родом из Перикала. В остальном он был так зауряден, что любой прошел бы мимо, не взглянув на него. Он был тонок в кости, и макушка его едва доставала до мускулистой груди Яридораса.

— И этот мозгляк вздумал сразиться с гигантом? — фыркнул Вэш. — Да Яридорас прихлопнет его одним пальцем.

— Посмотрим, — бросил Марук и вновь повернулся к бойцам. — На этом священном ристалище вы оба не должны иметь при себе оружия, — провозгласил он. — Так приказал наш повелитель, бог, снизошедший до смертных, бесценный, украсивший землю своим присутствием. Вы будете сражаться до тех пор, пока один из вас не потеряет возможность продолжать битву. Готовы?

— Я готов и томлюсь от жажды! — прорычал Яридорас, и его товарищи-наемники довольно засмеялись. — Мне надо поскорее разделаться с этим жалким щенком и наконец выпить пива.

Дайконас Во ограничился кивком.

— Отлично, — изрек капитан. — Приступайте.

С самого начала Во доказал, что совладать с ним не так-то просто. Юркий как уж, он ускользал всякий раз, когда Яридорас пытался сомкнуть свою железную хватку. Вскоре выяснилось, что воин когорты «белых гончих» способен не только защищаться — подставив гиганту подножку, он поверг того на каменные плиты. «Белые гончие» встретили это событие криками, и одобрение в их голосах смешивалось с удивлением. Яридорас мгновенно вскочил на ноги, улыбаясь и всем своим видом показывая, что падение — лишь досадная случайность. Однако его взгляд уже был напряженным, он действовал более осмотрительно. Дайконасу Во становилось все труднее уворачиваться от громадных ручищ. Тем не менее несколько раз он ухитрялся наносить противнику удары куда более ощутимые, чем предполагало его хрупкое сложение. Один из таких ударов рассек Яридорасу бровь, и по лицу гиганта заструилась кровь, заливавшая глаз и соломенную бороду. Исход битвы по-прежнему не вызывал сомнений, но, в отличие от предшествующих схваток, сражение уже не казалось Яридорасу игрой. Пытаясь сломить упорное сопротивление врага, он нанес тому несколько мощных ударов, оставивших на лице и груди Во кровоточащие ссадины. Удивленные возгласы из угла, где стояли «белые гончие», постепенно стихли, сменившись равнодушным гулом. Всем было ясно, что у Во нет ни малейших шансов на победу.