Дети Армагеддона - Брукс Терри. Страница 55

Молчание. Логан заставил себя повернуться. Михаэль исчез. Логан понял, что происходит, и по его спине пробежали мурашки. Высота, недостаток кислорода и общая усталость сыграли с его разумом дурную шутку. Он сделал глубокий ровный вдох и попытался прогнать панику, сосредоточившись на дороге. Эта пелена тумана не может быть бесконечной. Вскоре она рассеется.

«Я не был бы так уверен в этом, парень», — сказал Михаэль.

Теперь он находился на пассажирском сиденье и тоже неотрывно смотрел в ночь. Грубоватый, лишенный всякого выражения профиль, руки уютно устроились на коленях поверх «Флечетта». Логан, не веря самому себе, бросил на него быстрый взгляд, чувствуя озноб, пробирающий до костей. Вокруг Михаэля разливалось бледное сияние, наводящее на мысль о чем-то сверхъестественном, неземном, несвойственном для живых людей.

«Горные духи», — с недоверием подумал Логан, потом отогнал эту мысль прочь.

— Ты умер, Михаэль, — сказал он. — С твоей стороны невежливо находиться здесь.

Михаэль замерцал и истаял. «Может быть, это все, что потребуется, — подумал Логан. — Просто сказать им, чтобы они убиралась прочь, и они уйдут».

Он ухмыльнулся, несмотря на то что его сотрясала дрожь. Они очень любезны, эти горные духи.

После этого Логан несколько раз оглядывался на пустое сиденье, стараясь предотвратить чье-либо новое появление и уговаривая себя, что если он будет присматривать за этим местом, то ничего не произойдет. Ему очень хотелось поскорее выбраться из этого тумана и из этих гор — как можно дальше. Тогда он сможет немного подремать, а галлюцинации прекратятся. Прежде он не понимал, насколько устал, теперь же к этому присовокупились трудности дороги и его психическое состояние. Не мудрено, что ему чудятся мертвецы.

«Думаю, что тебе не следует двигаться этим путем, — сказал новый голос. — Мне кажется, тебе надо вернуться. Это дорога не для живых, Логан».

Теперь рядом с ним сидел его отец — видение менее четкое, чем Михаэль, но достаточно реальное, чтобы заставить Логана вздрогнуть. Отец не смотрел на него, уставившись прямо вперед, как и Михаэль. Сверхъестественность его присутствия усиливалась сознанием того, что в любой момент он может исчезнуть. Поскольку Логан пристально смотрел на него, отец так и сделал. Замерцал, подернулся туманной дымкой и пропал.

Логан вновь перевел взгляд на дорогу — как раз вовремя, чтобы резко ударить по тормозам и свернуть, иначе он врезался бы в огромный обломок скалы, перекрывший середину дороги. «Лайтинг» занесло, колеса заскользили по влажному от тумана покрытию к низкому ограждению, за которым склон горы резко обрывался в темноту.

Логан жал на тормоза, вцепившись в руль. Машину несло к обочине, и она не слушалась управления.

Ему удалось остановиться буквально в нескольких дюймах от ограждения. Двигатель с урчанием заглох; ровный гул мотора в ночной тишине сменился тихим тиканьем. Логан сидел не шевелясь, уставясь в пустоту. Он прикрыл глаза, дожидаясь, пока сердце перестанет частить, а дыхание выровняется. Все уже в порядке, успокаивал он себя. Но, может быть, после случившегося ему лучше не ехать дальше? Остаться здесь до утра и постараться хоть немного поспать.

«Здесь не место грешникам», — прошептал Михаэль.

«Здесь не место живым», — сказал отец.

Логан вздохнул и открыл глаза. Никого рядом не было. Он находился в запертой изнутри машине, один, и единственными признаками жизни были мягкий свет приборной панели и медленное тиканье двигателя.

Снаружи вокруг машины опять сгущался туман, похожий на нечто живое, — его щупальца вились со всех сторон, закрывая небо и землю, охватывая «Лайтинг» паучьими лапами. Сперва Логан подумал, что зрение обманывает его. Но все происходило так размеренно, так целенаправленно! Потом окружающий мир окончательно исчез в белесой сырой пелене, и Логан, вопреки логике и здравому смыслу, окончательно осознал: там, снаружи, есть нечто, и оно пытается взять над ним верх.

«Надо уходить», — сказал Михаэль.

«Не следовало сюда приезжать», — подтвердил отец.

Снаружи вокруг машины стали появляться лица, призрачные видения одно за другим материализовывались из тумана и заглядывали внутрь через прочные стекла дверей. С лиц, искаженных болью и страданием, смотрели пустые, ничего не выражающие глаза. Такие глаза не могли видеть — и все же казалось, что они смотрят прямо в душу. Руки людей вытягивались, касались стекол, и Логана передернуло от отвращения. Теперь все они собрались вокруг машины, и их число с каждой минутой увеличивалось.

Логан быстро надавил на стартер, стремясь выбраться отсюда. Но двигатель не заработал. Он даже не завелся. Машина была мертва.

Логан сидел, глядя на приборы, потом вновь заставил себя взглянуть на лица. Он узнал тех, кто был ближе всего. Это были лица мужчин и женщин, которых он не сумел защитить в те времена, когда сражался вместе с Михаэлем. Лица рабов и жертв, каким-то образом запечатлевшиеся в памяти, — одни из многих, кого он пытался освободить. Теперь все они были мертвы. Логан интуитивно знал это, и не только из-за их призрачного появления. Нет, это знание шло изнутри. Они стали призраками и явились сюда, чтобы преследовать его.

Но чего они хотели?

В поле зрения Логана возникли два новых лица, они скользнули сквозь толпу и остановились прямо перед водительским стеклом. Горло перехватило — это были его старший брат Тайлер и сестра Меган, умершие много лет назад. Их лица не изменились, время заморозило их черты. Они глядели на него пустыми, мертвыми взглядами, но в то же время они знали. Они знали, что он здесь, внутри «Лайтинга». Подобно всем остальным, они пришли посмотреть. Подобно остальным, у них была цель — и эта цель являлось загадкой, которую Логан никак не мог разрешить.

Логан зажмурился. Они не собирались исчезать, как Михаэль или отец. Они были больше, чем дымом или туманом, более, чем иллюзиями или призраками, вызванными к жизни его воображением. Они были порождениями магии и высших сил, данными ему для осознания чего-то. И они не оставят его в покое до тех пор, пока он должным образом не отреагирует на их присутствие.

Логан открыл глаза и пристально поглядел на них. Иногда необходимо взглянуть в глаза мертвым так же, как и живым, противостоять прошлому так же, как и будущему. Иногда прошлое и будущее настолько взаимосвязаны, что между ними почти нет различия. Так было и теперь. Горные духи или нечто более коварное призвали его мертвецов — и никакой здравый смысл ему более не поможет.

Логан взял посох, открыл дверь и вышел из машины навстречу тому, что его ожидало.

Порыв холодного ветра почти швырнул его назад, ледяной воздух пробирал прямо до костей. Ветер дул очень сильно, но его сила никак не действовала на столпившихся возле машины призраков. Они не двинулись вперед и не расступились, когда Логан выбрался наружу, а остались там, где стояли, и лишь пристально следили за его перемещениями своими незрячими глазами. Некоторые подняли руки, словно желая дотронуться до него — жест столь слабый, что он скорее обозначал намерение, а не действие. Сотрясаясь от натиска ледяного ветра, Логан выставил перед собой черный посох так, чтобы его поверхность отразила естественный свет. В ответ завыл и застонал ветер — а может быть, это были голоса призраков. Вырезанные на посохе руны внезапно вспыхнули собственным светом, магия зажгла их.

Духи мертвых отшатнулись, и на мгновение Логану показалось, что сейчас они рассеются. Но позади них на дороге начала сгущаться странная тьма. Из ее клубящейся массы проявлялись все новые и новые призраки, присоединяясь к тем, что уже окружали Логана. Он смотрел, как они приближаются, отчасти не веря собственным глазам, отчасти признавая неизбежное. Эти мертвецы появлялись не по собственной воле — мертвые никогда не ведут себя так. Они кем-то вызваны или посланы. Будучи Рыцарем Слова, Логан кое-что знал о таких вещах.

Но что породило тьму, из которой они исходили?

Логан крепче сжал черный посох и двинулся вперед, пробираясь сквозь столпившихся духов. Их белесая пустота не препятствовала ему, бестелесные образы рассеивались и меняли форму, когда он шел. Только прямое столкновение с породившей их сущностью даст ему возможность разобраться в происходящем. Если он желает освободиться от этого — чем бы оно ни было, — ему надо добраться до первопричины явления, до самой тьмы, из которой всплывают духи.