История третья. Воин (СИ) - Хворост Дмитрий Александрович. Страница 36

Мой гениальный план потерпел крах. Не могу сказать, что до конца понял её слова, но суть ясна: на своих закорках никто отвозить моё бренное, измотанное тело никуда не собирается. Ну почему боги меня так не любят!?

Когда солнце стало оранжевым и уже наполовину скрылось за горизонтом, мы всё-таки выбрались в более дружелюбные по отношению к случайным путникам леса. Закончился казавшийся вечным подъём. По правую руку виднелась невысокая гора, а может и крутой холм, похожий на сгнивший зуб. Всю поверхность возвышенности покрывал густой слой растительности, делая её салатово-зелёно-изумрудной. Прямо перед нами находилась небольшая, идеально круглая полянка. В её центре рос (сказать, что он стоял, у меня язык не повернулся) светло-синий потрескавшийся кристалл. Он издавал ровное гудение и излучал тусклый свет. Деревья и кустарник, будто бы боялись к нему подступиться, только трава росла на этом пяточке радиусом около десятка шагов.

— Тут безопасно? — не сводя глаз со странной штуковины, поинтересовался я у Хины. Та утвердительно кивнула. — Тогда стоит остановиться на ночёвку. Пусть меня на месте молния поразит, если я вру — ещё полчаса ходьбы и моё тело рассыплется на тысячу маленьких Эриков.

Атрама захихикала топорной шутке, но предложение о привале приняла безропотно, впрочем, как и драконша. Вряд ли девушки так уж сильно устали, но прекрасно понимали, какая обуза досталась им в спутники.

Дальнейший путь обещал быть не намного легче. Пусть не придётся перелезать через преграды, но дальше лес вставал сплошной живой стеной. Деревья переплетались между собой и походили на клубки змей, навеки одеревеневшие и застывшие в самых безумных хитросплетениях. Отовсюду торчали здоровенные, мясистые листья всевозможных форм и размеров. Некоторые из них походили на чаши, и внутри них собиралась вода. Под ногами же не было ни единой свободной пяди земли — всё было усеяно различными цветами, порой, самых причудливых видов и расцветов. Готов поклясться, что у меня на глазах литья одного из кустиков свернулись в плотный клубок, пожрав тем самым какое-то насекомое, похожее на муху, только в несколько раз больше. Я физически ощущал опасность исходившую здесь отовсюду. Это было место, чуждое человеку и не ставящее его ни во что. Даже Гиблые Пески, и те безопаснее.

Влажный, ленивый ветер, с большим трудом колебавший даже самые маленькие листики, донёс до нас далёкий грохот, от которого в животе неприятно зашевелились внутренности. Вскоре в тёмно-фиалковом небе появилось странное облако какой-то хмари, пролетевшее мимо нас куда-то в сторону моря.

Сначала я хотел развести костёр, но как только солнце окончательно зашло, кристалл засветился ещё ярче, соперничая с луной. К тому же от него исходило приятное тепло, пробирающее тело насквозь.

Атрама с Хиной заснули очень быстро, совершенно не обращая внимания на странные звуки, то и дело доносящиеся из глуши, крики неизвестных животных и ещё бог знает что, от которого мурашки устраивали регулярные марши по моей спине. А я лежал, машинально поглаживая слизня, пристроившегося сбоку от меня, по голове и думая обо всём подряд. Тия и Сания наверняка знают, что я жив, точно так же, как и мне известно, что с суккубой всё в порядке. Пакт, связывающий нас, позволяет знать хотя бы это друг о друге. С моей стороны, правда, есть небольшое преимущество — можно определить направление, в котором находится твой слуга. Но тут к гадалке не ходи, они доплывут до Латанбурга и останутся там ждать. Вопрос в следующем: получится ли у меня добраться до них целым и невредимым?

За размышлениями о том, как бы суметь выжить в этом забытом богами месте я и не заметил, как уснул.

* * *

Проснуться от того, что тебе тыкают чем-то острым в бок — не самая приятная перспектива в этом мире. К счастью это была всего лишь Хина. Но вот выражение на её лице никак не предвещало горячий завтрак в постель. Девушка издавала угрожающий гортанный рык, и всё время озиралась по сторонам, сверкая своими немалыми клыками и горящими янтарём глазами. На улице стояла ночь и ярко светил бледный полумесяц. Спросонья я не сразу понял, из-за чего весь сыр-бор, но затем разглядел мелькающие чёрные силуэты, изредка высовывающиеся из-за лесной стены. Слышались тихие переговоры на неизвестном мне каркающем наречии.

Стоило мне шевельнуться, чтобы разбудить Атраму да и просто подняться на ноги, как последовала громкая команда, и твари решили больше не ждать у моря погоды. Из-за недостатка света разглядеть их до конца я не мог, но существа оказались не крупнее человеческих детей, с непомерно длинными, хлипкими руками, гротескными, похожими на картофелины туловищами и лысыми головами. В качестве оружия нападавшие использовали копья и духовые трубки.

Однако прежде чем я смог хоть что-то предпринять, Хина взревела и бросилась в атаку. Ядовитые (точнее я считаю, что они ядовитые, иначе проку от такого оружия нет никакого) иглы с тихим «дзынь» отлетели от бронзовой чешуи драконши. В два затяжных прыжка-скачка преодолев разделяющее нас расстояние, девушка ворвалась в ряды противника, устроив там форменную мясорубку. Её когти с лёгкостью ломали деревянные древки копий, а те воины, что подбирались к ней с боков, не могли ничем навредить дщери огнедышащей ящерицы. Расправа была быстрой и жестокой. Трое нападавших остались лежать на земле с выпущенными наружу внутренностями, ещё двоим крепко досталось, и их утащили за собой выжившие, скрывшись в густых зарослях. К счастью, девушка не стала преследовать убегающих. Она немедленно выпрямилась, перестав рычать, и вернулась ко мне, сидящему с открытой варежкой и наблюдающему за невиданными метаморфозами. С её когтей капала тягучая, тёмная кровь. Я рефлекторно отошёл на шаг назад, уткнувшись спиной в кристалл, поверхность которого, как оказалось, ещё и немного вибрировала.

— Эрик бояться Хина? — с искренней грустью спросила меня девушка, а затем проследила за моим взглядом и спрятала свои лапищи за спиной.

— Нет-нет, что ты! — поспешил заверить я драконшу, выдавливая улыбку. — Просто немного удивился.

— Люди бояться. Дракон рядом? — мне пришлось поднапрячься, дабы догадаться, что именно она имела в виду.

— Эээ. Наверно да, — не стал врать я. Даже меня, привыкшего к общению с различными представителями нечеловеческой расы, преображение Хины выбило из колеи. По легендам огнедышащие ящеры обладали незаурядным интеллектом, но сварливым и склочным характером, а так же легко выходили из себя, испепеляя деревушку-другую, перед тем как успокоиться. Похоже, часть из этого правда и моё решение быть как можно аккуратным в разговоре с нашей проводницей оказалось вполне оправданным. — Но зачем тебе люди? Почему бы тебе дальше не остаться с твоими сородичами, где бы вы там ни обитали.

Она промолчала, то ли не поняв мою реплику, то ли не захотев отвечать. Но её лицо стало ещё печальнее, чем раньше. Однако затем в глазах сверкнула сталь.

— Они вернуться. Мы идти дальше. Пока не придём друг. — Решительно заявила Хина, и я понял, что предыдущее восхождение с препятствиями было лишь цветочками. Ягодки ждут меня впереди.

Растолкав Атраму и перекусив скудным завтраком из корней с листьями, от которых у меня потом живот урчал часа два, требуя ответа за подобное издевательство, мы отправились в дальнейший путь.

* * *

И всё же, несмотря ни на что, я не мог отрицать красоту этого места. Лес пестрел всеми цветами радуги, благоухал неизвестными, но невероятно приятными ароматами и порой предоставлял пейзажи, от которых захватывало дух. Мы вышли к спокойной, широкой реке, которая несла свои воды куда-то к морю. Деревья вокруг неё будто кланялись, опуская в воду свои длинные отростки. В её тихих заводях на поверхности плавали широкие листья неизвестных водных растений, посередине которых распускались бело-розовые цветки с золотой серединой. А уж сколько новых оттенков зелёного мне тут удалось увидеть впервые! Повсюду носились птицы всевозможных расцветок. От них рябило в глазах, а их песни, порой, хотелось слушать бесконечно. Пользуясь случаем, я хотел наловить нам рыбы и даже соорудил самодельную удочку из удобной ветки, кусочка проволоки, невесть откуда нашедшегося в кармане, а леску сделал из волос Хины. И даже поймал одну штуку во время кратковременного привала. Она оказалась уродливой, похожей на крысу с чешуёй вместо меха, с большущими зубами и злобно сверкающими глазами. Стоило мне её взять в руки, как тварь немедленно задёргалась, чуть не отхватила мне палец и была такова. Этот опыт отбил у меня всё желание к дальнейшему знакомству с обитателями местных водоёмов. Но их мнение оказалось прямо противоположно моему. Когда я в один момент поскользнулся на покрытом мхом камне и загремел вниз по глинистому склону, оказавшись у самой воды, оттуда немедленно выскочило то, что со страху показалось мне ожившим бревном. Прожорливая пасть речного чудовища клацнула в опасной близости от моих ног, но меня вовремя вытащили за руки наверх, и бестия уплыла несолоно хлебавши. Ещё одна неприятность случилась со мной, когда мы только-только ушли от безымянной реки, свернув направо у очередного светящегося кристалла (их тут оказалась тьма-тьмущая). Я, увлекшись рубкой всяческой растительности, мешавшей идти, по неосторожности наступил на гнездо каких-то насекомых. Нога тут же провалилась по колено внутрь. Немедленно раздалось рассерженное жужжание, и оттуда вылетел целый рой того, что я бы назвал пчёлами. Конечно, как и всё в этом безумном месте, они были на порядок крупнее и злее, чем привычные для нас добытчицы мёда. Быть бы мне искусанным до смерти, если бы не самоотверженный поступок Атрамы. Слизень среагировала мгновенно, преградив насекомым дорогу и выпустив в них какое-то желтоватое облако. Что бы там не сотворила девушка, оно оказалось очень действенно — рассерженные летуньи тут же позабыли о своей праведной мести и убрались подобру-поздорову.