…Со многими неизвестными - Адамов Аркадий Григорьевич. Страница 14

На улице было темно и холодно. Резкими порывами налетал ветер, бросая в лицо колючую ледяную крупу.

И все-таки в гостиницу решили идти пешком. Пусть продует. К тому же необходимо было на что-то переключиться, хотя бы на борьбу с ветром, на мелкие уличные впечатления, даже просто на ходьбу. Оба перекурили и сейчас жадно вдыхали морозный, свежий воздух.

Шли молча и быстро, обгоняя прохожих.

Уже недалеко от гостиницы Лобанов наклонился к Сергею и, перекрывая свист ветра, прокричал:

– Совсем забыл тебя спросить, как Лена?

– Ничего. Премьеру готовят.

– Значит, все в порядке?

Сергей кивнул головой. «Допытывается, – усмехнувшись, подумал он. – Наверное, помнит ту историю с шапкой, когда работали по делу „Черная моль“.

Они вошли в вестибюль гостиницы раскрасневшиеся, слегка запыхавшиеся и сразу увидели Урманского.

Молодой журналист нетерпеливо разгуливал между креслами в распахнутом пальто, в сдвинутой на затылок меховой шапке со спущенными ушами, в руке он держал тонкую кожаную папку на «молнии» с надписью «Аэрофлот».

Сразу заметив вошедших, Урманский с улыбкой направился к ним, небрежно размахивая папкой.

Когда все трое вошли в номер и Сергей прикрыл дверь, Урманский торжественно объявил:

– Поступило предложение, Сергей Павлович, скромно отметить ваш приезд. – Он вытащил из внутреннего кармана пальто бутылку вина. – Надеюсь, возражений нет?

– Догадливый народ эти журналисты, – засмеялся Сергей. – Какие могут быть возражения?

– Особенно наши журналисты, заметь, – вставил Лобанов и хитро взглянул на Урманского. – Но действуют они всегда… Как вы говорите? С подтекстом, да?

Урманский в ответ коротко хохотнул.

– А ну вас, Александр Матвеевич. Не признаете вы бескорыстное движение души.

– Ладно, – вмешался Сергей. – Как говорится, если вино откупорено, оно должно быть выпито. А насчет этого самого подтекста, – и подмигнул, – он у нас тоже есть.

Выражение лица у Лобанова вдруг стало озабоченным. Он внимательно огляделся по сторонам, приподняв скатерть, заглянул под стол, отдернул штору, за которой помещалась кровать с тумбочкой, и осмотрел там все.

– Чего это ты ищешь? – невинным тоном осведомился Сергей.

– Как говорил боцман Приходько с «Грозящего», раз пошло такое дело, режь последний огурец. Тебе на хранение был оставлен небольшой черный чемоданчик.

– А-а, так я его сдал администрации. Думал, предыдущий жилец забыл.

– Неужели сдал?! – картинно испугался Лобанов. – У тебя что же, обоняние атрофировалось?

– А я не сыскная собака. Зачем мне обоняние?

– Ну оперативное чутье. Все, старик. Выходишь в тираж. Хорошо еще, что у тебя есть такие друзья, как я.

Он демонстративно принюхался и, словно влекомый какими-то невидимыми магнитами, проделал сложный путь по комнате, потом приблизился к Сергею, грозно потребовал: «А ну, дыхни», сочувственно покачал головой и наконец стремительно исчез в прихожей.

Урманский, хохоча, повалился на диван.

Через секунду Лобанов появился в комнате, держа в руке чемоданчик. Он торжественно поставил его на стол и объявил:

– Я же тебе еще на аэродроме говорил, встреча

предусмотрена в двух вариантах: у меня дома и тут,

в зависимости от твоих капризов. Задержалась на

сутки по техническим причинам…

Тут невольное облачко пробежало по его круглому, веснушчатому лицу. Сергей нахмурился.

– А что за причины? – с любопытством спросил Урманский.

– Мы не в Америке, – резко ответил Сергей. – Публику развлекать тут нечем. – И, меняя тон, повторил: – Вино откупорено, его надо выпить.

Вскоре все трое уже сидели за столом.

– Ну, а как поживает наша общая знакомая? – спросил Сергей Урманского.

– А! – досадливо махнул рукой тот. – Представьте, я не могу ее найти!

– То есть как «найти»? – удивился Сергей.

– А так. Ни за что не разрешила проводить себя. Я еле выпросил телефон дяди. Сегодня звоню, отвечает какое-то учреждение. Наверное, перепутала. – Он повернулся к Лобанову: – Хоть бы вы помогли, Александр Матвеевич.

– Пожалуйста, Имя, фамилия?

– Только имя – Марина.

– Гм. Маловато.

– Марина… – задумчиво повторил Сергей. – Где-то мне попадалось сегодня это имя…

Лобанов с напускным равнодушием ответил:

– Марина Иванова из Волгограда.

– Ах да.

– Но я ее найду, вот увидите, – Урманский стукнул кулаком по столу.

– Желаю успеха, – улыбнулся Сергей. – И если найдете, поделитесь радостью.

– Да-а, вы еще отобьете, – Урманский подмигнул с самоуверенностью не знавшего неудач человека:

Разговор незаметно перешел на Урманского.

– Что сейчас сочиняете? – спросил его Лобанов.

– Очерк хочу написать. Об одном герое войны. У нас в городе живет. Еле раскопал его, знаете. Тяжелый старик. Ничего не рассказывает.

– А как фамилия?

– Федоров.

– Давай, давай, – покровительственно произнес Лобанов. – Это лучше, чем о жуликах писать.

– Почему же? И о вашей работе надо писать. В меру, конечно, – Урманский засмеялся. – Не вызывая нездоровый интерес.

Ушли гости поздно.

…На следующее утро, едва Сергей пришел в управление, ему позвонил Лобанов и нетерпеливо спросил:

– Ты уже здесь, наконец?

– Здесь. А что случилось?

– Как в той телеграмме: волнуйся, подробности письмом. Иду к тебе. Ты пока волнуйся.

Лобанов ворвался в кабинет взъерошенный и раскрасневшийся, держа в руках тонкую папку с болтающимися шнурками.

– Ты только взгляни! – еще с порога начал он, но тут же плотно прикрыл за собой дверь. – Взгляни! Ориентировка из Москвы. Она разошлась с нашим запросом. Так вот. Похитив крупную сумму денег, скрылась кассир строительного управления Нина Викторовна Горлина. Второе! – не переводя дыхания, выпалил Лобанов и положил на стол еще одну ориентировку: – Разыскивается исчезнувшая из Волгограда гражданка Иванова Марина Владимировна.

– Ну и ну… – озадаченно произнес Сергей. – Вот это сюрприз. 

Глава 4

ЗАСАДА НА САМОГО СЕБЯ

В дверь негромко постучали.

– Войдите! – крикнул Сергей.

На пороге появилась сухая, подтянутая фигура Храмова.

– Ты чего, Николай? – спросил Лобанов.

– Разрешите обратиться к начальнику отдела, товарищ подполковник? – поглядел тот на Сергея.

– Обращайтесь, обращайтесь. Меня, между прочим, Сергеем Павловичем зовут.

Его начинали раздражать официальные манеры Храмова.

А тот невозмутимо доложил Лобанову:

– Задержан Валька. Вы его сами хотели допросить.

– Да? – Лобанов оживился. – Сейчас приду. Ты начинай.

– Как Семенов? – спросил Сергей у Храмова.

– Пока ничего нет, това… Сергей Павлович. После работы зашел в продуктовый магазин. Купил бутылку коньяку, закуску, лимоны, коробку конфет. Но гостей не было. Сам тоже из дому не выходил. А с утра торгует.

– Выходит, выпил и слопал все сам, – усмехнулся Сергей.

– Не установлено, това…

– И не требуется. – Сергей еле удержался от насмешливого тона. – Как беличья шубка, не появлялась?

– Так точно. Не появлялась.

Сергей обернулся к Лобанову:

– Кто такой этот Валька?

– Второй курец. Помнишь, я тебе вчера говорил?

– А-а, гашиш?

– Во-во. Дело серьезное. Так ты иди начинай, – повторил он, обращаясь к Храмову.

– Слушаюсь.

Когда тот вышел, Лобанов вздохнул:

– Так что же будем делать дальше?

– Прежде всего думать.

– Давай. Значит, Горлина совершила крупную кражу и убита. Так? Марина Иванова, к которой она собиралась ехать, исчезла. Так? И связь с ними Семенова не установлена.

– Но прослеживается, – Сергей многозначительно поднял карандаш. – Горлина убита тем же снотворным, которым был усыплен ограбленный в поезде человек. Его паспорт оставлен обманутому человеку. А у второго, обманутого точно так же, оставлен паспорт, попавший к Семенову. Вот тебе первая цепочка.