Принцесса Заземелья - Брукс Терри. Страница 11

Отдельного упоминания заслуживал и сам замок, Чистейшее Серебро, живая, дышащая сущность. Созданный из твердых элементов и пропитанный магией, он был сотворен для того, чтобы заботиться о королях Заземелья, в первую очередь об их удобстве и удовлетворении всех насущных потребностей. Замок в известном смысле присматривал за правителями, был связан с ними так же, как мать с ребенком. Жизнь Чистейшего Серебра была сосредоточена в жизни короля, и две эти сущности были неразрывно соединены.

Наконец, был еще Паладин…

Бен резко оборвал плавный ход своих мыслей. «Не думай сейчас об этом, – сердито велел он себе. – Это не самое подходящее время».

С другой стороны, наступит ли нужный момент когда-нибудь? Разве нынешнему королю хоть раз хотелось поразмыслить о том, кто и что он такое на самом деле?

Бен перевел взгляд на раскинувшиеся вокруг замка земли и вновь погрузился в размышления о дочери. Он знал, что ни в коем случае нельзя просто проигнорировать ее поступок, но при этом понимал, что Ивица права. Будет большой ошибкой пытаться силой заставить Мистаю сделать нечто, против чего она настроена всем сердцем. Кэррингтонская школа, конечно, была частью воистину гениального плана, но, судя по всему, придется подождать. Исходя из этого факта, как бы тяжело ни было Бену его признавать, оставалась все та же проблема: что теперь делать с девочкой? Конечно, она с радостью вернется к своим былым наставникам – советнику и Абернети. Почему бы и нет? Оба души в ней не чаяли и были готовы разрешить ей делать все что угодно.

Отчасти именно поэтому Бен отослал дочь в частный пансион. Он считал, что Мистае будет полезно оказаться в том месте, где существуют общие правила, а жизнь построена на взаимодействии всех членов небольшого сообщества, среди которых не было незадачливого волшебника и говорящей собаки.

Бен вновь опустился на стул. Он по-прежнему сидел, обдумывая ситуацию и пытаясь найти выход, правда без особого успеха, когда раздался стук в дверь. На пороге показались советник Тьюс и Абернети.

Король бросил на них беглый, оценивающий взгляд. «Да уж, действительно странная парочка», – подумал Бен.

Он любил обоих приближенных, был готов отдать за них жизнь, сделал бы все что угодно для каждого из этих двоих. Бен ни за что не сумел бы стать настоящим королем Заземелья без помощи Тьюса и Абернети.

И все же было невозможно не заметить того, насколько странной парочкой они могли показаться стороннему наблюдателю.

Советник Тьюс был придворным магом, обученным чародеем, чьи основные обязанности включали в себя роль королевского помощника, который должен был облегчить жизнь его величеству благодаря своей мудрости и волшебным силам. Беда заключалась в том, что советник не слишком преуспел ни в том ни в другом. Хуже всего дела обстояли с магией. Бен не мог не признать, что советы колдуна не раз выручали его из беды (не считая нескольких довольно значительных просчетов), но занятия волшебством всегда приводили к катастрофе. Тьюс, конечно, старался и был преисполнен благих намерений, однако их осуществление оставляло желать лучшего. Если дело касалось магии советника, нельзя было быть уверенным ни в чем. Слишком много времени тратилось на исправление его ошибок.

Абернети был в этом смысле самым красноречивым доказательством, и советник Тьюс до сих пор не сумел отыскать способ вернуть все на свои места. Чтобы спасти придворного писца от на редкость неприятного и опасного последнего кронпринца Заземелья, волшебник превратил его в собаку. Не полностью, разумеется. Ему удалась лишь частичная трансформация. Абернети сохранил вполне человеческие руки, разум и речь. Все остальное стало собачьим, хотя писец по-прежнему ходил на двух ногах. Но это не слишком утешало, поскольку Абернети бережно хранил воспоминания о своем былом облике и хотел вернуть его. Советник не мог ему помочь, потому что до сих пор не разработал заклинание, способное обратить перемену. Он не прекращал попыток помочь другу – а они действительно были друзь ями, несмотря на то что жили как кошка с собакой. Однажды у Тьюса почти получилось, и Абернети ненадолго вновь обрел человеческий облик. Однако у советника все валилось из рук, и об этих инцидентах было лучше не упоминать вообще.

Итак, они были здесь. Высокий, тощий, похожий на пугало старик с длинными белоснежными волосами и бородой, облаченный в одну из своих жутких мантий, кричащие узоры и яркие цвета которых приводили в ужас даже Мистаю; советник Тьюс был удивительно рассеянным и мог создать неприятности на пустом месте. Рядом с ним на задних лапах стоял по-человечески одетый пес и изредка лаял.

Бен сразу же понял: они хотят что-то с ним обсудить. И это «что-то», скорее всего, было связано с Мистаей.

– Ваше величество, – приветствовал короля советник Тьюс, склонившись в глубоком поклоне.

– Ваше величество, – вторил ему Абернети, но без особого энтузиазма.

Советник ненавязчиво кашлянул.

– Нам нужно немного вашего времени – если, конечно, вы сейчас не очень заняты, – чтобы поделиться одной идеей, которая пришла нам в голову, пока мы раздумывали о том, как решить эту небольшую проблему с Мистаей. Разумеется, мы понимаем, как вам пришлось нелегко, и…

– Меньше слов, советник! – прорычал Абернети совсем по-собачьи. – Ближе к делу!

Бен снисходительно улыбнулся и поднял руки, подавая обоим друзьям знак замолчать.

– Я так понимаю, у вашего визита есть конкретная цель, и это не просто очередная попытка завалить меня советами и объяснениями того, в каких аспектах воспитания дочери я допустил ошибку?

На лице советника отразился ужас. Понять, что испытывает Абернети, было сложнее – собака почти всегда выглядит как обычная собака, даже если это пшеничный терьер.

– О нет, ваше величество! – с беспокойством воскликнул Тьюс. – У нас не было ни малейшего намерения пытаться указать вам на ошибки в вопросах воспитания Мистаи! Такая кощунственная мысль никогда не пришла бы нам…

– Вообще-то мы действительно подумывали об этом, – прервал советника Абернети, пытаясь испепелить того взглядом. – Но мы пришли по другой причине. Как вы, надеюсь, вскоре узнаете.

Советник ответил таким же красноречивым взглядом:

– Возможно, ты хочешь взять этот разговор в свои руки? Такой вариант тебя устроит?

Абернети потряс головой, уши встали торчком.

– Вполне. Если ты не возражаешь?

– Прошу тебя.

Бен надеялся, что на этом их маленький водевиль закончен, но прикусил язык, терпеливо ожидая продолжения.

Придворный писец наконец-то посмотрел на своего короля:

– Ваше величество, мы с советником прекрасно осведомлены о том, что возвращение Мистаи не могло не разочаровать и не разозлить вас. Мы прекрасно понимаем и то, что, по мнению принцессы, должно произойти, а именно – все вернется на круги своя, станет таким же, каким было до ее отъезда. Вы же, с другой стороны, хотели бы подыскать более продуктивное времяпрепровождение для своей дочери, желательно – занятия образовательного характера и, по возможности, требующие определенных усилий.

Он произнес последнее предложение с вопросительной интонацией, хотя по тону друга Бен понял, что тот убежден в верности своих догадок.

– Продолжай, – произнес король, кивнув.

– Мы знаем, что Мистая должна научиться дисциплине, ваше величество, – вставил советник Тьюс, забыв о том, что отдал бразды правления в руки Абернети всего несколько секунд назад. – Ваша дочь – весьма целеустремленная и в каком-то смысле мятежная особа, возможно, потому, что она умна, красива и очаровательна.

– А возможно, отчасти еще и потому, что она ваша дочь, – пробормотал писец и одарил Бена красноречивым взглядом. – Но продолжим. – Абернети устремил взгляд мудрых карих глаз на советника, заставив его замолчать. – Что нам действительно нужно, так это хороший урок для Мистаи, в ходе которого она бы усвоила что-нибудь полезное. Вы надеялись, что некоторую жизненную мудрость ей может предоставить Кэррингтон. Сколь бы ни были поучительны занятия со мной и советником, у наших знаний и умений тоже есть границы. И мне лично кажется, мы их уже достигли.