Черная татуировка - Энтховен Сэм. Страница 77

Видение, представшее перед взором Чарли, неожиданно начало сворачиваться, будто кто-то нажал на клавишу обратной перемотки. Черные дыры захлопнулись, солнца стали ослепительно яркими, но тут же угасли, планеты и галактики промчались мимо него и вернулись на предназначенные для них места.

Он оказался на троне, и наконец ужасный шум стал утихать.

Чарли облегченно вздохнул, несказанно обрадовавшись тому, что все закончилось. Правда, во рту у него остался странный привкус, отдававший медью. И, честно говоря, чувствовал он себя как-то непривычно. Он захотел поднять руку, чтобы протереть глаза, но с изумлением обнаружил, что не может это сделать: его руки словно приклеились к подлокотникам трона.

И что еще более странно, от черной татуировки не осталось и следа. Все изгибы и острия орнамента под кожей Чарли исчезли. Остались чистая кожа и противный привкус во рту, не желавший пропадать, сколько бы раз он ни сглатывал слюну.

«Кровь», — вдруг догадался он. Это была кровь.

«Что-то не так», — подумал он, и ему стало страшно. Что-то явно было не так. Все выглядело иначе. Гукуматы не смотрели на него, да и никто не смотрел. Трон под ним и за его спиной снова зашевелился. С пугающей быстротой трон начал расти. Прямо перед ним возникли похожие на языки мышечные выросты, они начали смыкаться, заслонять от него все, что находилось снаружи. Чарли предпринял последнюю отчаянную попытку покинуть трон; его левая рука едва заметно отделилась от подлокотника…

…и он вытаращил глаза от ужаса.

Под рукой растеклась лужица темной жидкости, две струйки стекли с подлокотника вниз, но тут же взметнулись вверх тонкие розовые волокна, обхватили его руку и рывком вернули на место.

Трон продолжил свое страшное дело с удвоенной скоростью. Он с чавканьем впился в тело Чарли.

Загадка разрешилась. Трон убивал его.

Только теперь Чарли начал понимать, какую страшную ошибку он совершил.

МАГИЯ

Неожиданно грянул раскат грома. Эхом отлетевший от далеких стен, он был таким громким, что заставил все орды ада замолкнуть. Все, включая Эсме, уставились на трон. В этом смысле желание Чарли наконец исполнилось, но мясистые лепестки уже сомкнулись и закрыли его со всех сторон.

В тишине стали слышны странный шелест и бульканье. Они звучали все ближе и ближе, пока не начало казаться, будто они доносятся со всех сторон. Оно неотвратимо надвигалось, это всепоглощающее серебристо звенящее шипение, и очень быстро переросло в громовой рев надвигающегося бурного потока.

Неожиданно отовсюду в сердце Дракона хлынула густая белая жидкость. Дальние ряды демонов ее появление застало врасплох, и они растворились на месте.

Соки Дракона добрались до сердца. Настала пора демонам превратиться в энергию, необходимую для пробуждения. Поток белой питательной жидкости уже окрасился кровью.

После первого мгновения замешательства раздался панический крик.

— Ой, мамочки! — завопил Джагмат, все еще томящийся внутри магического пузыря под потолком зала.

Внезапно пузырь показался ему не таким уж ужасным местом по сравнению с тем, что происходило с демонами внизу. Все как один охваченные страхом, демоны ринулись к центру зала в попытке убраться как можно дальше от прибывающего прилива безжалостно растворяющего все на своем пути желудочного сока. Одни демоны падали, а другие наступали на них. Топали ноги, свистели в воздухе болтающиеся щупальца, выросты, плавники и все прочие разнообразные конечности, с помощью которых передвигались демоны. Но все старания не приносили им особой пользы: подняться на вершину плато демоны никак не могли, поскольку плато было окружено созданными Гукуматом магическими барьерами. Они как раз и были предназначены для того, чтобы отрезать демонам путь к отступлению. Джагмат смотрел вниз в ужасе. Первые ряды охваченных паникой демонов начали штурмовать склоны плато, но тут же скатывались вниз, в бурлящую, обезумевшую толпу, шедшую за ними по пятам.

Стены, пол и все прочее, что только было в зале, вдруг содрогнулось в долгом спазме. Повсюду начали дрожать и набухать гигантские кровеносные сосуды. Все в сердце Дракона начало постепенно оживать.

Воздух пропах кровью. Эсме стояла, оцепенев от ужаса. Она почти ничего не понимала…

…и вдруг Скордж расхохотался.

Это был ужасный звук. Эсме никогда не слышала, чтобы кто-то так смеялся. Звук был хриплый — казалось, трутся одна о другую сухие кости, — но при этом он был высокий и визгливый. Наверное, так визжали бы тормоза автобуса, битком набитого детьми, прежде чем он врежется в скалу. Мерзкий хохот прорывался сквозь окружающий шум. Еще мгновение — и к Скорджу присоединились обер-министр и все семь тысяч его клонов.

Скордж и Гукумат были в полном восторге. Они наслаждались происходящим, они праздновали победу, которой ждали так долго.

Эсме стиснула зубы и прогнала остатки боли из раны в плече. Рана пока еще не зажила полностью, но девушка об этом не думала. Ее плечо должно было исцелиться само, но это сейчас не имело значения.

Она встала. Скордж заметил ее и неохотно перестал смеяться.

— Вот, смотри, — сказал он, указав назад, на трон, стоявший посередине плато. Мясистые лоскуты медленно смыкались вокруг своей жертвы. — Если у тебя на уме героизм, который можно совершить в последнюю минуту, Эсме, то я бы сказал тебе, что это лишено всякого смысла. Чарли сыграл свою роль. Дракон пробуждается.

— Мы пока не мертвы, — сказала Эсме — А значит, шанс еще есть.

Скордж посмотрел на нее и пожал плечами. От этого движения его шея и плечи слились в длинные смолистые веревки.

— Пожалуй, если бы ты сумела в ближайшие мгновения добраться до трона, ты бы еще могла спасти Чарли. Наверное, ты даже смогла бы убедить Дракона уснуть снова, но он наверняка пожелал бы получить твою жизнь вместо жизни Чарли.

— Отлично. Чего бы это ни стоило.

— Однако, — сказал Скордж, — у тебя есть еще две проблемы. Во-первых, у тебя мало времени.

— А во-вторых?

— Во-вторых, я тебе не позволю.

— Тогда, пожалуй, мне лучше поспешить, — сказала Эсме.

Она уже чувствовала это нутром. Это был последний бой. Это было то, чего она ждала всю свою жизнь.

Магия. Она должна была прибегнуть к магии.

Сила уже наполняла ее, она забурлила в ее жилах, и вот кончики ее волос начали потрескивать, наэлектризовавшись. Только теперь она впервые поняла, что это было такое и откуда взялось.

«Вспомни, что я рассказывал тебе о матери, — прозвучал голос Реймонда в сознании Эсме. — Вспомни о твоей матери. И никогда не забывай… не забывай о том, что я люблю тебя».

Реймонд вырастил ее, Реймонд обучил ее всему, что она умела. Реймонд сделал ее такой, какой она стала, а не Скордж. И в ее жилах текла кровь матери, и эта кровь была сильнее всего.

Почти не понимая, что делает, Эсме опустила руки, выпрямилась и немного качнулась вперед. Она добилась того, что к мясистому красному полу стали прикасаться только носки ее кроссовок. Она закрыла глаза.

— Наконец-то, — сказал Скордж. — Наконец-то наступил момент исти…

В эту секунду, не дав демону закончить начатую фразу, Эсме бросилась в атаку.

Воздух над ее ладонями разогрелся, замерцал и озарился светом. Ее ноги оторвались от пола, и она поднялась в воздух, но она не видела ничего, кроме физиономии своего заклятого врага. Подняв руки, собрав всю ненависть и решимость, призвав каждую толику, каждую каплю неудержимого, бездонного желания мести, поглотившего, казалось, в этот миг все ее существо, Эсме выпустила разряд магической энергии в Скорджа.

Джагмат, томящийся внутри магического пузыря, увидел дымящуюся полоску, протянувшуюся от девушки к демону. На красном полу осталась черная отметина. Что бы там ни ударило по раскинутым в стороны рукам Скорджа, в первую секунду показалось, будто ничего не происходит. Но вот…

Трах-тарарах!

От дымящейся полоски, расширяясь и поглощая все на своем пути, внезапно распространился ослепительный, сокрушительно яркий свет. Джагмат чуть не лишился чувств. Колдовской пузырь, внутри которого он находился, содрогнулся и раскачался; они с Шарглом подпрыгнули, будто кости в стаканчике, а когда Джагмат снова обрел способность наблюдать за происходящим, он увидел, что Скордж исчез, а стоявших огромным кругом Гукуматов отбросило назад взрывной волной. Там, где только что стояли демон и девушка, образовалось широкое пустое пространство. Те Гукуматы, которые стояли ближе к краю плато, свалились вниз. Одежды многих из оставшихся на плато загорелись. Клоны обер-министра визжали от ужаса, хлопали себя руками, пытаясь погасить пламя. Другие лежали без движения там, где упали.