Левая Рука Бога - Хофман Пол. Страница 69

— Он жив!

Можете себе представить, что происходило той ночью, когда они наконец остались наедине: на обессиленного юношу обрушились тысячи восторженных поцелуев, ласки и прочие выражения любви и обожания. Если в тот день ему и пришлось пройти сквозь долину смертной тени, то ночью он был сполна вознагражден за свои испытания пребыванием в раю. Впрочем, и преисподняя оставалась неподалеку: боль в левой руке была настолько сильной, что, казалось, никогда еще никакая другая, даже более серьезная рана ему такой не доставляла. На исступленном приеме, который был ему оказан, он мог сосредоточиться лишь благодаря небольшой дозе опиума, которую удалось раздобыть для него Смутному Генри и которая быстро притупила невыносимо острую боль.

Позже он попытался объяснить Арбелле, какие чувства его обуревали перед схваткой с Соломоном Соломоном. Возможно, из-за опиума или нечеловеческого напряжения и страха, пережитых днем, или из-за неминуемой, казалось, смерти, которой он заглянул в глаза, связная речь давалась ему с трудом. Он и хотел и боялся объяснить ей свои чувства. В конце концов она остановила его из жалости, видя его смятение и ужас, а может, и ради себя самой. Она не хотела никаких напоминаний о странном пакте своего возлюбленного со смертью.

— Меньше говоришь — быстрее забываешь.

Выпровоженный из ее апартаментов на закате стражник вернулся, и Кейл покинул Арбеллу (после множества новых выражений любви). Выяснилось, что дежурил в ту ночь один Смутный Генри.

— Ну, как ты? — спросил он.

— Не знаю. Странно.

— Хочешь чаю? — Кейл кивнул. — Тогда вскипяти воду. Я присоединюсь к тебе, как только сдам дежурство.

Через десять минут Генри вернулся в караульное помещение, вода как раз закипела. Они сидели молча, пили чай и курили — к этому удовольствию Кейл пристрастил и Смутного Генри, и Кляйста, которого теперь редко можно было видеть без самокрутки в зубах.

— Что пошло не так? — минут пять спустя спросил Смутный Генри.

— Я чуть в штаны не наложил.

— Я уж думал, что он тебя убьет.

— Так и было бы, будь он чуточку менее бдительным. Он думал, то, что я не двигаюсь, это какой-то трюк.

Они немного помолчали.

— И что же изменилось?

— Не знаю. Это случилось в считаные секунды — будто кто-то облил меня ледяной водой.

— Значит, повезло.

— Да.

— А что теперь?

— Я вообще-то об этом еще не думал.

— Лучше бы подумать.

— Что ты имеешь в виду?

— Нам здесь теперь конец.

— Почему? — спросил Кейл, отводя взгляд и делая вид, что он сворачивает очередную самокрутку.

— Ты убил Соломона Соломона и свалил его тело, как мешок, перед Матерации. Ты им бросил вызов.

— Бросил вызов?

— Может, чтобы обозлить их? — Кейл не ответил. — Думаю, их злость примет весьма неприятные формы. В следующий раз это будет уже не поединок лицом к лицу. Кто-нибудь просто уронит кирпич тебе на голову.

— Ладно. Я понял.

Но Смутный Генри еще не закончил.

— А что будет, когда они узнают о тебе и Арбелле Матерацци? Вся твоя защита — это Випон и ее отец. Как ты думаешь, что он сделает, когда узнает, — устроит вам свадьбу? Берешь ли ты, Арбелла Матерации, со всей свой красотой и добродетелями, в мужья этого подпаска и мастера устраивать неприятности, Томаса Кейла в законные мужья?

Кейл поднялся, у него был усталый вид.

— Мне нужно поспать. Я не могу сейчас об этом думать.

32

Кейл провалился в глубокий сон без сновидений, когда занималась заря, и пока он не уснул, в ушах его звенели слова Смутного Генри, которые нельзя было не признать справедливыми. Проснулся он спустя пятнадцать часов, теперь уже от колокольного звона. Однако то был не мелодичный перезвон, сзывающий в основном не слишком ревностных мемфисских верующих на церковный праздник, а пронзительно-неистовый тревожный набат. Выпрыгнув из постели, Кейл помчался по коридору ко входу в покои Арбеллы. У двери уже толпилось человек десять матерацциевых стражей, а с разных сторон к ней бежало еще человек пять. Он забарабанил в дверь.

— Кто там?

— Это Кейл, открой.

Дверь была не заперта, и на пороге появилась испуганная Риба; отстранив ее, в холл вышла сама Арбелла.

— Что происходит?

— Я не знаю. — Кейл махнул рукой в сторону матерацциевых охранников.

— Пять человек сюда. Задернуть все шторы и не высовываться. Усадите их в углу подальше от окон.

— Я хочу знать, что происходит. А вдруг что-нибудь с моим отцом?

— Зайди в комнату, — закричал Кейл в ответ на ее вполне разумное опасение. — И хоть раз, черт тебя возьми, сделай так, как тебе велят. И заприте дверь.

Риба ласково взяла до смерти напуганную аристократку под руку и повела ее обратно в комнату, пятеро изумленных стражников, впервые слышавшие, чтобы с Арбеллой говорили в подобном тоне, последовали за ними. Как только дверь закрылась и щелкнул замок, Кейл обратился к командиру отделения:

— Я сообщу новости, как только что-нибудь узнаю. Кто-нибудь, дайте мне свой меч.

Командир сделал знак одному из своих людей отдать Кейлу свое оружие.

— А как насчет каких-нибудь штанов в придачу? — добавил он, что развеселило остальных солдат.

— Когда я вернусь, вам будет не до смеха, — пригрозил Кейл и с этими словами выбежал прочь. Через полминуты, преодолев два лестничных пролета, он выскочил во внутренний двор палаццо и увидел, что Смутный Генри и Кляйст уже выставили оцепление вдоль стен и, вооружившись один луком, другой арбалетом, собирались взобраться на стену.

— Ну? — спросил Кейл.

— Не совсем ясно, — ответил Генри. — Нападение где-то за пятой стеной — какие-то люди в одеяниях, похожих на рясы. Но это может быть и ошибкой.

— Как, бога ради, они могли так глубоко проникнуть?

Объяснение было простым. Мемфис — торговый город, который не подвергался нападениям уже несколько десятков лет, и ничто не предвещало, что это может произойти. Огромный поток товаров, который здесь ежедневно переходил из рук в руки, нуждался в свободном проходе через шесть внутренних стен, построенных для того, чтобы выполнять как раз противоположную функцию: никого не пропускать внутрь во время осады, последняя из которых случилась пятьдесят лет назад. Эти внутренние стены в мирное время сделались большой помехой, и постепенно в них появилось множество входов и выходов, туннелей для стока отходов, воды, мочи и экскрементов, в результате чего их защитная функция значительно ослабела. Китти Заяц подкупил суперинтенданта канализационной системы, и именно он провел человек пятьдесят Искупителей через пятую стену. Упоминание о какой бы то ни было связи с Китти Зайцем категорически запрещалось.

К тому времени, когда началась атака на палаццо, суперинтендант канализационной системы с перерезанным горлом торчал вверх ногами из мусорного ящика. Замысел Боско спровоцировать атаку со стороны Матерацци ценой жизни нескольких десятков темных личностей и извращенцев предполагал отчаянную схватку в самом сердце Мемфиса, охраняемом как ни одно другое место на свете. Согласно этому плану, нападение у пятой стены было инсценировано десятком Искупителей, в то время как сорок остальных, пробравшись через коллектор под палаццо, вышли во внутренний двор через смотровой колодец. Они появились там в своих черных рясах, как рой навозных жуков. Кейл как раз, отослав вооруженных луком и арбалетом Смутного Генри и Кляйста занять позиции на стене, думал, что делать с окружавшей его дюжиной Матерацци, когда все они, пооткрывав рты от удивления, одновременно увидели четыре десятка Искупителей, растекающихся от колодца как черное пятно.

— Стройсь! Стройсь! — закричал Кейл своим людям, и тут Искупители ударили. Он хотел было отдать приказ Кляйсту, но, притом что шел ближний бой врукопашную, стрелять со стены было слишком рискованно. Однако в этот момент группа Искупителей попыталась, обойдя цепь Матерацци, прорваться ко входу в палаццо. Когда они уже расчистили себе проход, послышались резкий треск и лязг: Генри с Кляйстом выпустили снаряды, уже не опасаясь задеть своих. Истошный крик одного из Искупителей, который вцепился ногтями себе в грудь так, словно у него в нательной рубахе запуталась тигровая оса, привлек внимание Кейла, он покинул цепь обороны и помчался ко входу в палаццо, рубанув одного, потом другого Искупителя по ахиллову сухожилию, третьему, набегавшему на него, стрела вонзилась в верхнюю часть бедра. Раненый попятился, некстати открыв рот в крике, — меч Кейла пронзил его от нижней челюсти до позвоночника. Прорвавшись через толпу сражающихся, Кейл добежал до двери палаццо и, обернувшись, оказался лицом к лицу с атакующими Искупителями. Напуганные стрелами и арбалетными снарядами, Искупители прибегли к хитрости: они укрылись за невысокими, по пояс, стенами, которые, сужаясь ко входу, образовывали V-образный коридор.