Правила возвышения - Коу Дэвид. Страница 140

Яван кивнул:

— Значит, нам нужно вернуться к нашим делам. Я хотел бы разбить лагерь до наступления темноты, и мы еще не все закончили здесь.

Трое герцогов вновь разошлись в разные стороны, словно воины на турнире, возвращающиеся в свои углы ристалища. Хаган повернулся, собираясь последовать за Яваном, однако Ксавер задержался, провожая взглядом Тависа, который тащился за Керни. Молодой лорд смыл с лица запекшуюся кровь, но ходил по-прежнему скованным шагом — несомненно, из-за ранения, полученного в битве. Он упорно смотрел себе под ноги. Никто с ним не разговаривал и никто не шел рядом. Казалось, он был существом из другого мира и ни один человек в замке просто не видел его.

Они не обменялись ни единым словом со времени их последней встречи в темнице Андреаса. Днем, когда все они стояли посреди внутреннего двора, Тавис даже не посмотрел на него. Ксавер хотел подойти к молодому лорду. В глубине души он чувствовал, что должен сделать это. Несмотря на все случившееся, он по-прежнему оставался вассалом Тависа. Однако что-то удержало его. Ксаверу казалось, что они далеки друг от друга как никогда. Он не мог даже представить, что пришлось вынести молодому лорду со дня смерти Бриенны и что он чувствует сейчас. Из-за выражения глаз Тавис выглядел гораздо старше своих шестнадцати лет, а шрамы изменили еще недавно молодое и красивое лицо, теперь ставшее теперь мрачным и суровым. Если бы Ксавер встретил его на проселочной дороге, далеко от стен Кентигерна или Керга, он вряд ли узнал бы друга. Теперь, когда Тавис находился под защитой Глендивра, они даже не принадлежали к одному дому.

— Ты идешь, Ксавер? — крикнул отец.

Ксавер продолжал смотреть вслед молодому лорду, не зная, как поступить. Наконец он повернулся к отцу и помотал головой.

— Я скоро, — сказал он.

Хаган метнул молниеносный взгляд на Тависа, словно прочитав мысли сына, а потом кивнул.

Набрав в грудь воздуха, Ксавер бросился вслед за Тависом и чуть погодя окликнул его.

Молодой лорд замер на месте, но повернулся не сразу. Казалось, он пытался решить, заговорить ему с Ксавером или пуститься в бегство.

Ксавер остановился в нескольких шагах от него.

— Если ты хочешь, чтобы я оставил тебя в покое, я так и сделаю.

Он увидел, как Тавис глубоко вздохнул.

— Нет, — сказал мальчик, наконец поворачиваясь к нему. — Поначалу я сам собирался разыскать тебя. Я хотел поговорить с тобой. Просто я… — Он пожал плечами и слегка поморщился, потирая рукой бок.

— Ты в порядке?

— Ты об этом? — спросил Тавис, похлопав себя по боку. — Я в полном порядке. — Он опустил взгляд. — Мне повезло, Колючка. Он убил бы меня, если бы я не упал.

Ксавер содрогнулся, вспомнив о своем первом убийстве, совершенном в первую ночь штурма.

— Ты знаешь, как говорит мой отец: «Лучше быть плохим воином, но везучим, чем хорошим, но невезучим».

Тавис улыбнулся, хотя его лицо осталось печальным.

— Плохой воин, но везучий, — повторил он. — Это определенно обо мне.

— Ты бы видел меня несколько дней назад, — сказал Ксавер. — Мы с тобой уже в десять лет лучше владели мечом. Будь там мой отец, он бы заставил меня бегать по башням. Прямо тогда же, в разгар сражения.

Улыбка задержалась на лице Тависа еще на мгновение, а потом погасла, словно последний луч заката.

— Как твоя рука?

Ксавер понял не сразу.

— Все в порядке. Я уже и забыл о ней.

— С трудом верится.

Ксавер напрягся, пытаясь найти нужные слова, но на ум ничего не приходило.

— Я видел Бриенну, — сказал молодой лорд, и Ксавер снова содрогнулся. — Я был в храме Байана в Черную Ночь, и она приходила ко мне. — Он судорожно сглотнул, и Ксаверу показалось, что в глазах у Тависа блеснули слезы. — Она сказала, что это не я убил ее. И даже показала мне лицо убийцы.

— Я не удивлен. Я уже давно знаю, что ты невиновен.

— А я не был уверен, пока не увидел Бриенну. Я хотел верить в свою невиновность, но все время помнил о том, что сделал с тобой.

Ксаверу совершенно не хотелось говорить на эту тему. Минуту назад он сказал правду. Он сумел все забыть. Но при напоминании о случившемся в нем снова вспыхнуло негодование, и сердце опять болезненно сжалось. Ему показалось даже, что рука у него вновь заболела.

— И что ты теперь собираешься делать? — спросил он. — Жить в Глендивре, пока не найдут убийцу?

— Тогда бы мне пришлось остаться там до конца своих дней. Я должен сам отправиться на его поиски, Ксавер. Я должен найти убийцу.

— Ты шутишь.

— Никто, кроме меня, не станет его разыскивать. Ни один человек в Кентигерне не верит в его существование, и я не хочу просить никого из подданных Керга сделать это за меня. Помимо всего прочего, только я один знаю, как он выглядит.

— Он наемный убийца, Тавис. Даже если ты найдешь его, он убьет тебя при первой же возможности — а если не он, то наемные убийцы Кентигерна. Керни не сможет защитить тебя, если ты покинешь Глендивр.

— А какой выход у меня остается, Ксавер? Жить до конца своих дней среди людей, которые считают меня убийцей, вдали от семьи и двора моих предков? — Он потряс головой. — Лучше уж умереть. По крайней мере, тогда я хотя бы попытаюсь сделать что-то. — Он улыбнулся, и это была первая искренняя улыбка, которую Тавис увидел на лице друга с тех пор, как они выехали из родного замка в Кентигерн. — Я Керг, Колючка. Ты можешь представить моего отца, живущего под чьим-то покровительством? Ты можешь представить моего отца, прозябающего в горах, в сорока лигах от Керга?

Ксавер тоже невольно улыбнулся. Он действительно не мог представить ни Явана, ни Тависа в подобных обстоятельствах.

— Тебе, по крайней мере, нужно взять кого-нибудь с собой, — сказал он. — Ты не можешь рассчитывать только на свои силы.

— Я и не рассчитываю. Думаю, мне поможет Гринса.

— Предсказатель?

— Да. Я понял не все из того, что он говорил мне, но наши с ним судьбы неким образом связаны. Он прозрел это в своих видениях. Гринса говорит, что именно поэтому он вызволил меня из темницы Андреаса.

— Значит, ты доверяешь ему.

— Пожалуй да. Он спас мне жизнь, здорово рискуя собственной головой. У меня немного людей, которым я могу доверять. Мои родители, ты, твой отец, Фотир и предсказатель. Кроме Гринсы, никто не может пойти со мной, а я не хочу отправляться на поиски один.

— Насколько я понял, — сказал Ксавер, — Фотир тоже доверяет предсказателю. Он сказал твоему отцу, что лучшего опекуна для тебя не смог бы найти.

— Думаю, так оно и есть.

В голосе Тависа Ксаверу послышалась какая-то недоговоренность, и он подумал, не продолжить ли разговор на эту тему. Но что-то в поведении молодого лорда остановило его. Впервые Ксавер почувствовал себя гораздо моложе своего друга. Возможно, дело было в шрамах на лице молодого лорда или в шрамах, невидимых глазу. Так или иначе, он не мог не признать, что Тавис заслужил право умалчивать о некоторых вещах.

— Я никого больше не посвятил в свои намерения, — сказал Тавис. — Даже Гринсу, хотя, мне кажется, он знает, что у меня на уме.

Ксавер кивнул:

— Понимаю. Я буду молчать, пока ты не найдешь удобный случай поговорить с родителями.

Друг снова улыбнулся, хотя его глаза оставались серьезными.

— Нет, Колючка. Ты не понял. Я ничего не собираюсь говорить родителям — по крайней мере пока. Отец сочтет меня дураком, а мать будет мучиться тревогой за меня день и ночь.

— Честно говоря, я думаю, ты заблуждаешься насчет своих родителей. Ты сам сказал, что твой отец не стал бы сидеть сложа руки в чужом замке, когда человек, сломавший ему жизнь, свободно расхаживает по Прибрежным Землям. И твоя мать тоже все поймет, хотя и будет терзаться тревогой. Она точно так же, как ты, не хочет, чтобы тебя считали убийцей до конца твоих дней.

Тавис отвел взгляд, словно обдумывая слова друга.

— Наверное, ты прав, — сказал он минуту спустя. — Возможно, я поговорю с родителями. Но не сейчас, сначала мне нужно посоветоваться с Гринсой.