Правила возвышения - Коу Дэвид. Страница 84

— Я хочу предотвратить воину, коли такое возможно. Я привел вас сюда, поскольку думаю, что вы причастны к побегу Тависа, и поскольку надеюсь, что мы с вами в силах найти способ быстрого и мирного разрешения конфликта.

— С чего вы взяли, что я имею отношение к побегу Тависа?

Шерик усмехнулся:

— Да бросьте, кузен. Одно дело — лгать герцогам. И совсем другое — обманывать своих соплеменников.

Фотир выдержал взгляд собеседника, но ничего не ответил.

— Ну ладно, — сказал советник. — Если вам так хочется играть в эту игру, пожалуйста. Я видел в крепостной стене дыру, через которую скрылся лорд Тавис. Дело не обошлось без магии, господин первый советник.

— Вы уверены?

— Края отверстия слишком ровные. Ни один инди не мог бы сделать такой пролом.

— Вы думаете, что я мог? Вы сами сказали своему герцогу, что я валился бы с ног от усталости, если бы попытался разрушить стену.

— Я говорю герцогу много разных вещей, господин советник. В тот вечер я забыл упомянуть, что вы могли бы сделать это, если бы вам помогал другой кирси.

Фотир рассмеялся.

— Вы полагаете, что я пришел на помощь Тавису с целым отрядом преобразователей форм?

— Это маловероятно, но возможно.

— Тогда почему вы ничего не сказали герцогу?

— Бросьте, Фотир! — Шерик резко встал с места и принялся мерить шагами комнату. — Неужели вы ничего не поняли из того, что я говорил вам во время нашей прошлой встречи здесь? Я могу служить герцогу Кентигернскому, но в первую очередь я кирси. Мне жаль, что герцог потерял дочь, и я склонен считать, что Бриенну убил Тавис. Все улики указывают на него. Но если сейчас вы скажете мне, что он невиновен, я вам поверю.

Фотир пристально смотрел на Шерика, пытаясь понять выражение светло-желтых глаз собеседника.

— Тавис невиновен, — сказал он. — Я повторяю это вам уже много дней подряд. Почему вы готовы поверить мне сейчас?

— Потому что здесь нет герцогов. Потому что мы можем говорить откровенно. Мы с вами кирси, Фотир. Связывающие нас узы гораздо важнее соперничества и мелких раздоров, разделяющих наши дома. Именно это я пытался сказать вам в прошлый раз. Пока вы разглагольствовали о своей преданности герцогу, воздерживаясь от неосторожных высказываний, я пытался понять, что вы за человек. Тогда я так и не понял — и до сих пор не понимаю. Поэтому сейчас я спрашиваю вас прямо: вы на стороне кирси или инди?

— Вы говорите, что цвет наших глаз значит для вас больше, чем разногласия между нашими домами, — сказал Фотир, уклоняясь от ответа. — Однако, когда я по секрету рассказал вам о нападении Тависа на молодого Маркуллета, вы незамедлительно выдали этот секрет своему герцогу.

Шерик остановился.

— Вы правы. Как я сказал минуту назад, я считал мальчика виновным в чудовищном преступлении. Я сделал это ради Бриенны, а не ради дома Кентигернов.

Фотир не очень-то поверил советнику. На самом деле он не верил ни единому слову кирси. Шерик привел его в сильное замешательство — вполне возможно, намеренно. Насколько он понимал, эту встречу устроил Андреас, чтобы Фотир рассказал то, что Тавис не открыл даже под пытками.

— Ну так как? — спросил советник. — Вы ответите на мой вопрос?

— Вряд ли я сумею. Похоже, вы считаете, что человек не может быть кирси и одновременно верноподданным своего королевства. Я с вами не согласен. В прошлый раз я пытался объяснить вам, что моя гордость, вызванная тем, что я принадлежу к племени кирси, не противоречит моей верности Явану и дому Кергов.

— А спасая Тависа из темницы, вы действовали в интересах нашего народа или в интересах своего герцога?

Фотир чуть не попался. «В интересах обоих», — чуть не сказал он. Он прикусил язык, но Шерик все отлично понял. Фотир в этом не сомневался.

— Вы слишком высокого мнения обо мне, кузен. — Он сказал это, поскольку должен был что-то сказать, поскольку Шерик ожидал от него возражений. Но Фотир опять почувствовал, что советник подловил его.

— Я обдумывал еще одну гипотезу, — сказал советник, вновь принимаясь расхаживать взад-вперед. — Полагаю, она не более правдоподобна, чем предположение о целом отряде преобразователей форм, как вы выразились. Но мне пришло в голову, что вам мог помогать Избранный.

Кровь отхлынула от лица Фотира, и на сей раз Шерик улыбнулся при виде реакции собеседника.

— Не беспокойтесь, кузен. Я пытался объяснить вам одно: в споре между моей верностью Кентигерну и любовью к нашему народу всегда будет побеждать последняя. — Он сел и, положив локти на стол, подался к Фотиру. — Вы давно знаете Избранного или встретились с ним здесь?

Фотир покачал головой:

— Я не понимаю, о чем вы говорите. Я не знаю никакого Избранного и не имею никакого отношения к побегу Тависа. — Он говорил довольно твердым голосом, но никого не сумел бы обмануть. Впрочем, это уже не имело особого значения. Шерик все равно не верил ни единому его слову. Но Фотир хотел дать ему понять, что ни в чем не признается.

Улыбка медленно сползла с лица советника; он еще несколько мгновений пристально смотрел на Фотира, потом выпрямился.

— Я сказал вашему герцогу правду, Фотир. Когда Андреас сочтет необходимым прибегнуть к пыткам, он не пощадит никого. Ни вас, ни Явана, ни даже мальчика. Вы видели, что он сделал с Тависом. И на сей раз он примет все меры предосторожности. У вас не останется ни малейшей надежды на побег. Согласитесь сотрудничать со мной — и я спасу всех вас. Откажете мне — и я обещаю вам медленную, мучительную смерть.

Фотир мрачно улыбнулся.

— И на этом покончим с разговорами о вашей беззаветной любви к нашему народу.

— Разрази вас гром, Фотир! Неужели вы не понимаете, что поставлено на карту?

— Очевидно, не понимаю. Вероятно, вы хотите объяснить мне.

В первый раз за вечер Шерик заметно смешался, словно человек, сболтнувший лишнее. Советник снова поднялся с места.

— Пора возвращаться в тюрьму.

Фотир поднял кружку.

— Но я еще не допил свое пиво.

— Прискорбно. Вставайте.

Он подчинился, и Шерик подтолкнул его к двери.

В главном зале таверны было людно и шумно. В воздухе плавали ароматные клубы табачного дыма, несколько мужчин и женщин смеялись и пели фальшивыми голосами в глубине помещения. Пробираясь сквозь толпу, Шерик придерживал Фотира за талию. Однако они еще не успели достичь двери, когда хозяин таверны окликнул советника, вынудив последнего остановиться.

— Так рано уходите, господин советник?

Ответа Фотир не расслышал, ибо в этот момент он увидел Избранного. Предсказатель сидел один, в ближайшем к выходу углу зала, и пристально смотрел на него. Встретившись с ним глазами, он приподнялся, словно намереваясь подойти. Фотир бросил быстрый взгляд на Шерика, проверяя, не наблюдает ли за ним советник, а потом легко помотал головой. Гринса кивнул, встал и скользнул за дверь.

— Пойдемте, — мгновение спустя сказал Шерик, снова подталкивая Фотира вперед.

Фотир шел медленно, надеясь дать Гринсе время скрыться, но Шерик схватил его за руку и вытащил из таверны на улицу.

— Даю вам последний шанс, Фотир, — сказал советник, когда они зашагали по направлению к замку. — Расскажите мне все, что знаете, и я еще сумею спасти вас.

— Мне нечего рассказать вам. Шерик потряс головой:

— Вы глупец.

Фотир ничего не ответил. Он и так уже выдал слишком многое, и встреча с Избранным страшно потрясла его. Несомненно, Тавис скрывался в надежном убежище — иначе Гринса не оставил бы мальчика одного. Но Фотир-то надеялся, что сейчас они оба уже находятся далеко от Кентигерна. Пока они оставались здесь, под самым носом у Андреаса и кентигернских стражников, королевству все еще угрожала опасность.