Правила возвышения - Коу Дэвид. Страница 91

— Уже слишком поздно, — спокойно заметил Гершон.

Керни с улыбкой взглянул на него.

— Вы уверены, что поступаете разумно, милорд? — спросила кирси.

— Нет, — ответил герцог, по-прежнему улыбаясь.

Советник молчала, и улыбка медленно сползла с лица Керни.

— Я понимаю, насколько это рискованно. Но думаю, что поступаю правильно.

Несколько мгновений Кезия стояла на месте, словно желая сказать еще что-то, но потом повернулась и направилась к двери.

— Тогда оставлю вас вдвоем. Я плохо разбираюсь в вопросах подготовки и снабжения войск.

— Постойте, Кезия. — Герцог снова встал с кресла и вышел из-за стола. — Должен признаться, я пребываю в таком же недоумении, в каком недавно пребывал Гершон. Сначала вы говорите, что я должен отправиться в Кентигерн, а когда я принимаю решение последовать вашему совету, вы держитесь так, словно я страшно обманул ваши ожидания.

Кирси остановилась у двери, но не повернулась к Керни.

— Я не имела в виду ничего подобного, милорд. Я согласна, что вы поступаете правильно. Я… я буду молить богов о вашей безопасности.

— О нашей безопасности, Кез. Вы поедете со мной.

Тут она наконец повернулась к нему:

— Я не воин.

Гершон с трудом подавил желание выразить свое согласие с женщиной: она не воин, и ей нечего делать в отряде, который отправится от Глендиврских гор к Кентигернскому холму.

— Да, но вы мой первый советник. Вот Гершон — воин, и, возможно, он понадобится нам, прежде чем все закончится. Но мне нужно предотвратить войну, и я нуждаюсь в человеке, который умеет вести переговоры так же хорошо, как мой капитан умеет командовать солдатами.

Взгляд ее желтых глаз просветлел.

— Да, милорд, — сказала она. Они оба продолжали стоять неподвижно в разных концах комнаты. Однако, взглянув на них и увидев, какими глазами они смотрят друг на друга, Гершон невольно отвернулся. Он никогда не одобрял их любви, но не мог сомневаться в ее силе.

— Так я оставлю вас, милорд, — еле слышно повторила Кезия.

— Хорошо. Мы еще поговорим сегодня.

Она снова поклонилась, а потом удалилась.

Несколько мгновений Керни продолжал смотреть на дверь, словно по-прежнему видел там женщину. Наконец он перевел взгляд на капитана, вспомнив о его присутствии.

— Хотите сказать еще что-нибудь, Гершон?

«Ничего, я не могу сказать ничего такого, что не положило бы конец нашей дружбе».

— Нет, милорд. Я займусь подготовкой солдат к походу и переговорю с квартирмейстером.

— Благодарю вас. — Герцог в последний раз взглянул на дверь, а потом вернулся за стол и вновь взялся за письмо к Андреасу.

Капитан вышел из кабинета, тихо прикрыв за собой дверь. В коридоре он увидел первого советника, которая направлялась к лестнице, выходившей в верхний двор замка. Гершон поспешил ей вдогонку. Его шаги отдавались звучным эхом от низкого каменного потолка, и он не сомневался, что женщина их слышит. Но кирси не обернулась. На самом деле она ускорила шаг.

— Первый советник, — позвал он.

Она продолжала идти.

— Может, вы все-таки остановитесь?

Она остановилась, но повернулась к нему не сразу.

— Что вам угодно? — Щеки у нее пылали, кровь под бледной кожей казалась темной до синевы, и Гершон вдруг увидел, какая она еще юная.

— Вы что-то скрываете от нас. Я хочу знать, что именно.

— Я не понимаю, о чем вы говорите.

Гершон махнул рукой в сторону кабинета Керни:

— Я наблюдал за вами, когда вы разговаривали с герцогом. Вы явно о чем-то умалчивали. Я не знаю, хотите вы, чтобы он отправился в Кентигерн, или не хотите, но в любом случае вы что-то от нас скрываете.

Кезия закусила губу, метнула на него быстрый взгляд и мгновенно опустила глаза. Она казалась совсем еще ребенком, и Гершон невольно задался вопросом, сколько же ей лет. Немногие кирси, которых он знал, доживали до сорока. И в тот момент он подумал, что советнику вряд ли многим больше двадцати.

— Вы верите, что я люблю Керни?

Он растерянно моргнул, не веря своим ушам.

— Что?

— Я знаю, что вы ненавидите меня и всех моих соплеменников. Несомненно, вы боитесь нашей магической силы и видите в нас угрозу для королевства. Вы считаете, что нам нельзя доверять. Вероятно, вы даже находите странной нашу внешность. — Кезия улыбнулась, хотя ее глаза оставались печальными. — По вашему лицу я вижу, что права. Но если оставить все это в стороне, вы верите, что я по-настоящему люблю герцога?

— Какое это имеет отношение к…

— Пожалуйста, ответьте мне.

Капитан не хотел признавать правду, но сейчас, когда она смотрела ему в глаза и задавала прямой вопрос, он не мог ответить иначе.

— Да, я думаю, вы его любите.

Она искренне улыбнулась.

— Благодарю вас. Вам было непросто сказать это.

— Любите вы его или нет, какое это имеет отношение к моему вопросу?

— Самое прямое. Вы хоть представляете себе, что значит быть его советником и его возлюбленной?

Гершон невольно ухмыльнулся.

— Боюсь, не очень-то.

Первый советник рассмеялась, хотя в глазах у нее стояли слезы.

— Наверное, сейчас вы впервые заставили меня рассмеяться, капитан.

Гершон густо покраснел.

— К чему вы клоните? — спросил он.

Кезия смахнула слезу со щеки.

— Каждый раз, когда я даю совет, я разрываюсь между мыслью о том, что надлежит сделать герцогу Глендиврскому, и мыслью о том, что бы мне хотелось, чтобы сделал Керни. Он должен отправиться в Кентигерн. Мы оба это понимаем. Но я боюсь, что он там погибнет.

Гершон был воином. Он часто испытывал подобный страх и научился подавлять его. Но он совершенно не ожидал услышать такие слова от кирси. Капитану показалось, будто кровь застыла у него в жилах, как если бы сам Байан прикоснулся ледяным пальцем к его сердцу.

— Вы прозрели будущее? Герцогу грозит опасность?

— Нет, насколько мне известно. Мои опасения ни на чем не основаны. — Она снова печально улыбнулась. — Я боюсь за Керни, потому что люблю его. Именно поэтому быть советником герцога мне так… трудно.

Гершон не знал, верить Кезии или нет. Он слишком долго видел в их связи угрозу для дома Глендивров. Ничего подобного ему никогда не приходило в голову.

— Похоже, дело не только в этом, — наконец сказал он. — Похоже, послание, пришедшее сегодня утром, совсем не удивило вас. — Это была просто догадка, но, по всей видимости, верная.

— Вы правы, — сказала женщина. — Дело не только в этом. Но уверяю вас, это никак не повлияет на мою преданность герцогу и не поставит под угрозу наше путешествие в Кентигерн.

— Вы полагаете, я просто приму ваши слова на веру?

— Боюсь, у вас нет выбора.

— Конечно есть! Я могу…

Кезия подняла палец, прерывая Гершона.

— Я могла бы ничего не говорить вам, капитан. Я могла бы солгать, сказав, что я ничего не утаиваю от вас, — и таким образом положить конец нашему разговору. Но если нам предстоит отправиться в Кентигерн вместе и ограждать Керни от беды, нам придется научиться доверять друг другу.

— Такие-то у вас представления о доверии?

— На самом деле — да. Я верю, что вы не расскажете Керни о нашем разговоре. А вы, в свою очередь, должны верить, что прежде всего я буду всеми силами блюсти интересы герцога и дома Глендивров, что бы ни случилось.

— Вы можете объяснить мне, почему я должен вам верить?

— В этом нет необходимости: вы уже все знаете.

Таким образом, они вернулись к тому, с чего начали. Кезия любила герцога. Она хотела избежать выяснения отношений с Гершоном — она практически пыталась спастись от него бегством. Однако капитан внезапно понял, что весь разговор прошел именно так, как она рассчитывала.

Кирси повернулась, собираясь уйти.

— Вы не сказали мне еще кое-что, — быстро проговорил Гершон, вновь останавливая женщину. — Это опасно для вас?

— Какое это имеет значение, капитан?

— Если вам грозит опасность, я должен знать. — Он на мгновение замялся. — Возможно, я сумею помочь.