Тайны гор, которых не было на карте... - Вихарева Анастасия. Страница 3

Еще один отряд, под предводительством Котофея Баюновича, с соблюдением строжайшей секретности, чтобы не поднялась паника, отправленный на разведку, огорошил новыми фактами: будто бы было применено совершеннейшее оружие — и не повстанцами, а не иначе, пришельцами с других планет. Естественно, членов последней операции пришлось отправить в психушку — массовый гипноз. Но останками, доставленными с Зачарованных Земель заинтересовалась. Экспертиза, проведенная для опознания, дала результат — ошеломляющий! Принадлежат они человеку, но с геном свиньи! Смерть Матушки еще вызывала сомнения в близких кругах, но не у нее. Она не раз видела, как Матушка бегала по лесу, роя пятачком землю…

Может, старушке пора уже, на одном мареве далеко не уедешь. Но ведь ума палата! Пошлешь, бывало, голубя, мол, сделай то-то и то-то мужниной душе, посули златые горы, пусть отряхнет седой волос. Матушка так повернет, в тот же час счастье в двери стучится. А как расписывала проклятую! Черный ворон в сравнении-то белым становился! И плохо, что Матушки нет, и плохо, что проклятая не убилась, но как о себе подумаешь, может, к лучшему. Ведь позарез нужна, чтобы внести некоторые поправочки, которые по молодости казались непристойностями. Не все тогда понимала, согласилась с Матушкой, а как на факте попробовала, усомнилась, так ли правильно сказывали клятву свою. Матушка на простом и доступном примере объяснила, как душою стать милому за место его души, чтобы жизнь медом девице замужем казалась, но так то девице! Неплохо бы на место покойных матери и тетки других посаженных посадить, чтобы любовь не продолжалась по ее хотению, по их велению.

А тут еще Котофей Баюнович пропал, как в воду канул. Дались ему избы!

Говорят, отправился вслед за сиротками. Скоро месяц, как нет его…

Какая армия?! Облажаться на весь белый свет?! А как мужу сказать, что голубка мира оказалась посреди леса не в урочный час?! Благополучие, покой, безопасность — все под угрозой.

Эх, достать бы мужнину душонку…

Но и проклятая сгинула. Повесилась, не повесилась, утопла или зарезали, или Матушка не дожарила, а только ни слуху, ни духу.

А тут вдруг новая беда — повернется подданный, и вдруг увидит вместо красоты неописуемой бесноватого вампира… Сколько подданных лечить пришлось, ума можно лишиться! Слухи уже из дворца выползают, как змеи, смущая народ.

"И о чем я только думаю!" — спохватилась Ее Величество, выплевывая мужнину душонку из головы. Так, глядишь, и муженек начнет подумывать о ней, порушив все заклятия! Куда этой мужичке тягаться с нею, с самой царицей-то?! Дожила! Проклятая вдруг нужной оказалась!

Нет, тут кто-то другой виной всему, и не ошиблись, напав с тыла…

Ее Величество на мгновение опешила от собственной догадки…

А если нашлись вампиры, которым их вампирские кодексы уже и побоку, и знания свои имеются — и попала проклятая к ним, и решили они на престолонаследие посягнуть, что тогда?!

Ну хорошо, снесут мужу голову… Только, знаете ли, драконам не снесешь, у них на месте одной до двенадцати вырастают. Как они собираются Горынычей обойти? Муж мужем, а престолонаследие не кукиш с маслом… С другой стороны, долго она протянет без мужа, который государству и голова, и шея?

Матушка о смерти не заикалась даже, а самой никогда не помыслилось, что маска маской, а под маской своя жизнь. Казалось, жить будет вечно. Но если сама умерла, кто перебил оборотней? А похороны справил? Выходит, проклятая не одна была! А если не одна, дело принимает совсем другой оборот! А ну как прознали про царского вола, да и попридержали, чтобы по-всякому уговорить муженька открыть врата самому? Зовом каждый может удружить, если знать, кого позвать. Но можно ведь без имени отчества: ежик, медвежонок, котенок… Лось… А заявится королевишна, хочешь — не хочешь, пока не изведет, придется делиться, чтобы не настроить против себя мужа! Не могли они не столкнуться с проклятой, когда напали на Матушку. И укрыться без помощи она не могла, куда бы ей деваться-то?! А если вампиры прячут, что уже не вызывало сомнений, то придется попотеть, чтобы вынуть из цепких ручонок.

А если не Зов, если Проклятие?! А чтобы заработало, опять же, ждут, когда Его Величество сам встанет у изголовья проклятой и опорочит себя нехорошим словом? Ей и Спаситель не поможет, если не убрать проклятую раньше, чем голова Его Величества, опоенная зельем, окажется над нею и произнесет слово, которое станет плотью…

Постойте, а не воловьим ли умом муженек думает?!

Чего они о себе возомнили? Стращать надумали? Оружие тайное готовят?

Нет, вряд ли проклятую вызволяли, покойников у Матушки было много, с чего бы Царю оставлять в живых подъяремную ослицу? Скорее, оказалась в гуще событий — но наверняка знает, кто и зачем напал на Матушку! А если знает…

Похоже, придется все-таки ее искать. С таким железом, какое ей дядька Упырь отлил, сама она за сто лет не доберется до дворца, железо у него волшебству обученное, сказка про белого бычка. А доберется, можно забыть о ней — дворец охраняли Драконовы Змеи Горынычи о трех головах, о шести и о двенадцати, мимо которых ни зверь не пробежит, ни муха не пролетит — булатное железо плавилось. (Неплохо бы неполноценным драконам головы срубить, что бы у всех по двенадцати стало. Так сами драконы объяснили: замертво пал, а потом снова живее живехонького. Но разве уговоришь кого? Не подойти, прожарят, как булку на вертеле.) И тогда правда никогда не выйдет наружу!

Догадка была настолько явной, что Ее Величество возбужденно резко встала — и цирюльник, не успев отринуть руки от лица Его Величества, заехал тушью в глаз, проведя щеточкой по щеке.

— Ваше Величество! Ваше Величество! — воскликнул он, побледнев как полотно. — Боже мой, что я наделал!!!

Но не до того ей было, чтобы упрекать его. Сама напугана не меньше — вопросов столько, что впору голову сломать. "Повесилась бы! — с тоской помечтала Ее Величество. — Чучелом выросла, чучелом и умерла бы, ан, нет, позорь ее, не позорь, тварь подзаборная, позор за позор не считает!"

Не сказать, что не добивались. Но та или нарочно, или всерьез погремит-погремит всякими колющими и режущими предметами, потаскает веревку по двору, а наутро опять живехонькая выползет. Уж и била ее старуха-опекунша, которой доверили присматривать за проклятой, пока муж сможет клятву произнести, и уговаривала не отравлять людям жизнь, и учили люди уму-разуму, а ей ни в какую неймется. А оставляла Матушка живой проклятую на тот случай, чтобы головушка мужа поднялась бы до небес. Не торопилась избавиться, поговаривая:

— Живым умом землица зараз тебя, дочушка, облагодетельствует!

И то правда, землица мужа враз ее на престол славы усадила. Не успела проклятая о домишке подумать, а у нее уже дворец, той чуть огорода захотелось, а у нее все царство-государство во владении, той одежонку никакую, а у нее покои соболями и шелками заваленs? Так что пришлось целый этаж под гардероб выделить.

Говорила Матушка:

— Дочушка, чего она может в Аду-то пожелать, ведь и лежат вампиры в гробу, потому как о гробике только помышляют после смертушки души своей. Надо ли тебе похоронить себя красавицу и умницу заживо?! Ведь не дворцы, мавзолеи начнет строить, как фараоны Египетские!

Права была, гробы ей ни к чему, но иногда полежать хотелось. Один, из красного дерева с узорной тяжелою крышкой стоял в потайной комнате, которая была сразу за спаленкой. Видимо несладко в Аду, раз по гробу душа плачет — сама себе она гроб не заказывала, но вдруг поняла, что нужен, чтобы не чувствовать постоянную неудовлетворенность. Да, на уговорах далеко не уедешь, туго муженек соображает о том, чего в договоре не было оговорено. А как попросишь через проклятую, все есть, во всех местах положится заначка. И пожелать уж будто бы нечего, не так живут братья и сестры, которые поторопились избавиться от души своей. Но чем так рисковать, лучше бы убрать.