Глаз Паука - Локнит Олаф Бьорн. Страница 8

– Значит, вы отказываетесь исполнять свой долг и разыскивать убийц? – ровным, не предвещающим ничего хорошего тоном произнесла графиня Лаурин.

– Всему свое время, – отрубил Рекифес. – У Дознавательной Управы есть заботы поважнее, чем погром в завшивевшем кабаке. Я, конечно, могу отрядить туда двоих-троих своих людей, пусть посмотрят, расспросят соседей… Может, спустя несколько дней кто-то что-то вспомнит. Скажем, подозрительных незнакомцев, шаривших вокруг постоялого двора…

Клелия резко поднялась, зашуршав шелками, и тут на редкость вовремя встряла Юнра:

– Послушайте, ведь это и есть тот самый подходящий случай!

– Какой случай? – непонимающе переспросил месьор Рендер.

– Случай для того, чтобы поднять авторитет Сыскной Когорты! – девица Тавилау выбралась из-за стола и торопливо заговорила, помогая себе быстрыми взмахами рук: – Да, само по себе убийство Ферузы Кайлиени ничего не значит… Кроме того, что ее весьма многочисленные знакомцы очень и очень огорчатся. Но если будут найдены виновные и это сделает Когорта… Мы изложим историю поисков в «Вестнике» и…

– И твои приятели весьма позабавятся, читая ее на сон грядущий, – перебил Рекифес. – Ваш «Вестник» не выходит за пределы гостиных в Ламламе. Вот если бы… – какая-то обособленная часть его разума привычно защелкала, соединяя одно с другим и выстраивая стройной цепочкой. – Госпожа Кассиана, не спешите обливать меня презрением. Дадите денег?

– Сколько, кому и зачем? – немедленно откликнулась блистательная офирская графиня.

– Для начала – вот этой вздорной девице. Это Юнра Тавилау, дочь почтенного Аземы Тавилау, вы должны его знать, – Дознаватель запоздало представил женщин друг другу. – Юнра и ее братец творили вот эту гадость, – он хлопнул ладонью по расстеленному на столе листу «Вестника». – Больше творить не будут…

– Но… – пискнула Юнра.

– …не будут, говорю. Но напоследок два десятка писцов, которые сейчас под крышей особняка Тавилау понапрасну переводят время и пергамент, напишут по меньшей мере сотню небольших листков с одной-единственной фразой: «Щедрое вознаграждение любому, кто знает что-то о нападении на таверну „Уютная нора“. Слова „щедрое вознаграждение“ в этой дыре понимают даже неграмотные. Те, кто отправится развешивать эти листки, растолкуют зевакам, куда приходить и кого спрашивать. Громко растолкуют. Дня через три слух разойдется по всему городу, особенно если кое-кто привлечет своих знакомцев, – Рекифес многозначительно покосился на хмурого Хисса и озадаченную Юнру. – К вам потянутся люди. Большей частью всякий сброд в надежде поживиться на дармовщинку, но среди них наверняка отыщется пара-тройка тех, кто на самом деле что-то видел, слышал, знает… Полагаю, вы отыщете способ отделить пустой песок от подлинного золота?

– Отыщу, – прекрасная офирка в задумчивости повертела в пальцах кубок. – Способ я, конечно, отыщу, но… Месьор Рендер… разве это не ваше дело – искать преступников и допрашивать свидетелей? Почему «всякий сброд» повалит ко мне? Почему не к вам в Управу? Если дело только в деньгах, назовите сумму…

– Вы уж не обессудьте, госпожа Клелия, но именно к вам, – покачал головой немедиец. – Если пустить слух, что вознаграждение дает Рекифес Рендер, а для беседы приглашает в Управу, то я успею состариться в ожидании первого свидетеля. Подозреваю, скорее в пустыне расцветут сады, чем хоть один из жителей этого проклятого богами городишки по доброй воле свяжется с моей Сыскной Когортой… Впрочем, обещаю, что и я не буду сидеть сложа руки. Просто у меня свои способы. Сперва мы сделаем вот что…

– Мельница слухов крутится медленно, но перемалывает все, – высказалась госпожа Клелия, когда дом в улице Изис скрылся за поворотом. – Странно, почему мы сразу об этом не подумали? Господин человекоохранитель прав: в большом городе нелегко сохранить что-либо в тайне, слишком много вокруг внимательных глаз и любопытных ушей. Я верно рассуждаю, Хисс?

– Совершенно верно, госпожа Клелия, – рассеянно откликнулся рыжий мошенник, думавший о чем-то своем. Он шагал слева от паланкина, придерживаясь рукой за деревянный брус. – Теперь хорошо бы еще среди всех этих глаз и ушей сыскался один болтливый язык. Да чтоб болтал по делу. Да еще неплохо бы познакомиться с этаким чудом прежде, чем этот язык отрежут.

Леди Кассиана и ее горничная Лиа Релатио устроились на своих местах внутри паланкина, слегка потеснившись, чтобы дать место Юнре Тавилау. Последней место в экипаже милостиво предложила сама госпожа Клелия – ибо невместно девице из знатного дома ходить по городу пешком и без охраны, а между тем ее бежавший братец исчез вместе с фаэтоном. К тому же дамы собирались обсудить наедине кое-какие подробности предстоящей затеи.

Занавеска пребывала откинутой, поскольку госпожа желала поговорить. От мрачного пророчества Хисса по прекрасному лицу офирки пробежала тень недовольства, Юнра улыбнулась, что же до Лиа, то смешливая горничная только фыркнула в ответ.

– Один такой язык я знаю, – сказала она. – Змеиный такой, раздвоенный. Болтает не переставая, хоть и не по делу. Может, потому до сих пор и не отрезали?

– Спасибо тебе, милая, – буркнул Хисс Змеиный Язык. – Всегда знаешь, чем порадовать.

– Кстати, Хисс! Куда подевались твои приятели? – мысли Клелии Кассианы стремительно перескочили на другой предмет. – Шелам и второй, этот забавный мальчик-варвар, вы еще прозвали его Малышом?

– По правде говоря, не знаю, – Хисс ощутил нечто вроде легкого укора совести. Ши Шелам и неразлучный с ним Малыш как в воду канули, а он был слишком занят собственными делами и горестями, чтобы интересоваться участью друзей.

– Найди их, – приказала Клелия. – Узнай, чем они заняты. Возможно, они тоже захотят участвовать в наших поисках. Можешь отправляться прямо сейчас, – она сделала быстрый и легкий жест кистью, словно отталкивая нечто невидимое. – Ступай, но постарайся вернуться к вечеру.

Маленькая процессия отбыла, держа направление к богатому постоялому двору «Рубиновая лоза», где временно поселилась графиня диа Лаурин, и Хисс махнул на прощание высунувшейся из паланкина Лиа. Юнра и госпожа Клелия уже принялись что-то горячо обсуждать. Змеиный Язык был уверен, что Младшая Тавилау быстро найдет общий язык с офирской гостьей, вот только замысел их никуда не годился – по причинам, о которых Хисс пока предпочел бы умолчать.

Молодой человек в задумчивости потоптался на краю пыльной мостовой, выложенной потрескавшимися плитами. При последней встрече Ши и Малыш располагали довольной кругленькой суммой в офирском серебре, а крышу над головой им бралась предоставить Деянира Эйтола, приятельница Малыша. Всего две седмицы назад Диери пребывала в незавидной, но относительно прибыльной должности содержанки одного из городских Советников, Намира по прозвищу Племенной Жеребец. К большому сожалению девицы, ее покровитель не отличался ни щедростью, ни мягкостью нрава, и она не слишком горевала, когда в один прекрасный день Советник приказал долго жить. Намир поселил свою пассию в зажиточном квартале Ламлам, в местечке, именовавшемся Обителью Куртизанок. Если у троицы пока еще хватает средств оплачивать жилье, отыскать их не составит труда. За пару медных кафаров любой здешний побирушка или скучающий на углу стражник с готовностью укажет дом, где проживает некая девица Эйтола, а то еще и проводит до порога, дабы ищущий не заблудился.

Шагая по улицам Ламлама, Хисс размышлял о причудливых хитросплетениях судьбы, которая отнимает одной рукой, тут же даруя другой что-то взамен. Три года назад Хэлкарс Целлиг из Альстейна Немедийского – именно так звучало настоящее имя Хисса по кличке Змеиный Язык – умудрился из-за собственной глупости и жадности утратить принадлежавший ему по праву рождения баронский титул, место при дворе Бельверуса и расположение грозного Вертрауэна. Вместо этого он открыл для себя Шадизар с его сверкающей круговертью золота и обмана, свел знакомство с пронырливой шемиткой Кэрли, ставшей его подругой и верной напарницей, и нашел друзей там, где совершенно этого не ожидал. Шадизар и Хисс Змеиный Язык пришлись друг другу по душе, а теперь неугомонная Кэрли и его добрые приятели лежат на Кладбище-под-Платанами, и он истинным чудом не разделил их судьбу.