Бродяга и фея (сборник) - Булыга Сергей Алексеевич. Страница 14

И однажды ему повезло: он встретил земляка. Точнее, не совсем земляка, а просто варвара из тех мест, которые он миновал едва ли не в самом начале своего пути. Случись это ранее, желтобородый повел бы себя куда сдержаннее, но теперь, заброшенный в немыслимо далекие края, он был непритворно рад встрече. Земляки обнялись, справились о торговых удачах и неудачах, обменялись искренними пожеланиями и советами, а потом варвар спросил, куда же это держит путь его желтобородый брат. Желтобородый ответил, что он направляется в страну золотоносных пчел, и при этом указал вперед и немного на юг. Земляк ужаснулся:

– Ты ошибаешься, брат! В той стороне ты никогда не встретишь золотоносных пчел; там живут ужасные псоглавые люди, от которых нет спасения!

При этих словах безграничная радость переполнила сердце желтобородого – ведь наконец-то он напал на след этой таинственной страны! Ему захотелось… Но он не сделал ничего, остался недвижим, ни один мускул не дрогнул на его обветренном лице.

Земляк же продолжал:

– Разве ты не видишь, сколь удручены жители здешних мест?! Живущие под непрестанной угрозой нападения псоглавых, люди эти готовы по первому же зову взяться за мечи и встать на защиту своих очагов. В недобрые места завела тебя судьба, и вот тебе мой совет: заворачивай скорей осла и следуй за мной, подальше от неминуемой смерти!

– Куда?

– Я веду караван в тридцать восемь верблюдов. Ко дню равноденствия мы пересечем пустыню и выйдем к заветному оазису, где бьет родник вечной юности. Захочешь – останешься там, а нет – наполнишь бурдюки и вернешься к людям, торгуя целебным напитком. Согласен?

Желтобородый горячо поблагодарил земляка за его добрый совет и заботу и пообещал обязательно последовать за ним, но только не сегодня, а завтра, лишь только он закончит дела, свернет палатку и уложит товары. Однако назавтра земляк обошел весь базар, но так и не встретил желтобородого – тот был уже далеко, и путь его лежал туда, где он, посланец Великого Герцога, надеялся узреть страну псоглавых людей.

Предчувствуя, что цель близка, желтобородый преобразился. Усталости и неуверенности не осталось в нем и в помине, зрение и слух обострились, хитрости и догадливости прибавилось во много крат. Довольствуясь одними лишь крохами скрытых знаков и недомолвок, желтобородый ясно ощущал, как желанная страна приближается с каждым его шагом. Поначалу он заметил, что в селениях запрещено держать собак. Так, понятно; люди не хотят видеть живое напоминание о своих заклятых врагах. Затем он узнал, что тамошним жителям запрещено носить меховые одежды. И этому есть объяснение – меховые одежды имеют некоторое сходство с внешним видом псоглавых и могут, при определенных обстоятельствах, внести смятение в души нестойких. Прошло еще несколько дней, и в одном из селений желтобородый узнал, что там запрещено употребление самого слова «собака». Ах, даже вот как; люди и слышать о них не хотят! Так оно и было: тамошние жители действительно никогда не говорили о псоглавых, но те были близко, и люди оказывались вынужденными упоминать о них хотя бы иносказательно. А так как страх и ненависть были там как нигде велики, то едва ли не в каждом разговоре витало многозначительное слово «они». А уж если в тех землях хотели кого-то оскорбить или опорочить, то на воротах у него тайком рисовали след собачьей ноги. Ну а за истинный след, обнаруженный на земле, платили великие деньги. И там, где такой след бывал обнаружен, тотчас собиралось множество вооруженных людей, которые спешили на поиски псоглавого лазутчика. Однажды желтобородый стал даже невольным свидетелем подобной погони, однако он так и не узнал, был ли пойман псоглавый и был ли он там вообще. Желтобородый не решался спрашивать, он не хотел подвергать себя опасности в самом преддверии таинственной страны. Он только слушал, высматривал, догадывался. И воочию убеждался в том, до чего же варвары ненавидят и страшатся псоглавых.

Варвары! Слово это, одно время почти что забытое желтобородым, теперь вновь проснулось в его сознании. Да-да, не стоит забывать, что он по-прежнему в стране варваров! В стране тех людей – да и людей ли? – которые рождаются, живут и умирают не так, как надо. А он, желтобородый, происходит из цивилизованной страны. Он умнее, хитрее и неизмеримо храбрее всех здесь живущих; вот уже не первый год как он ловко обманывает их и уверенно идет к своей цели. И, главное, он не боится псоглавых, нет! О, как прав был Великий Герцог…

Но нет, молчок! О том, зачем он здесь, не стоит даже думать. А нужно, как и прежде, изъясняться на варварском наречии и неукоснительно соблюдать варварские обычаи, которые, как и встарь, вновь стали ему казаться дикими и невыносимо унизительными.

Другое дело псоглавые! Вот истинное племя! Из века в век они ведут непрестанную войну с варварами. То и дело по варварской стране рыщут псоглавые лазутчики, их убивают, а им на смену приходят другие и приводят с собой целые полчища соплеменников.

Так, говорят, было не раз. И так будет вновь и вновь. Но где они сейчас? Где та дорога, кратчайшая и верная, что приведет его в их таинственную страну? И есть ли она вообще, эта страна? Не досужие ли это слухи? Не выдумка ли? Ведь сколько всяких небывалых историй довелось уже услышать желтобородому! И всё же…

Однажды он подслушал чужой разговор: впереди, всего в полудне пути, лежит последний варварский город, а за ним…

За ним начинаются земли псоглавых!

… В тот день желтобородый спешил как никогда, и к вечеру въехал в последний варварский город.

Город был пуст. Пусто было на улицах, пусто в домах. Желтобородый входил в распахнутые двери и заставал на столах еще не остывший ужин; еще мерцали очаги, догорали светильники, раскачивались пустые колыбели… Странно! Ведь если бы через город прошли псоглавые, то взору желтобородого должна была предстать совсем иная картина. А так… Что же могло заставить жителей столь спешно покинуть жилища? Страх, колдовство, пророчество? Быть может, они…

Но далее желтобородый подумать не успел – надрывный, оглушительный, тоскливый, терзающий душу вой пронесся над брошенным городом. Желтобородый замер и прислушался – вой захлебнулся, но тут же раздался вновь и более уже не замолкал. Желтобородый – человек далеко не робкого десятка – почувствовал, как с каждым мгновением решимость покидает его. Ему захотелось забыть обо всем и бежать, бежать, бежать куда подальше от этого страшного города. Он готов был преступить данную Великому Герцогу клятву…

И все же, собрав остатки мужества, желтобородый пошел вперед, ведя на поводу упиравшегося, дрожавшего осла.

А вой тем временем становился все громче и громче. Потом стало слышно, как пахнет паленой шерсть. Желтобородый шел вперед, минуя одну пустынную улицу за другой… И так до тех пор, пока за одним из поворотов ему не открылась обширная площадь, полная варваров.

Варвары – мужчины, женщины, дети, старики, калеки, вдовы, воины, торговки – все они в полном молчании взирали на полыхавший костер, от которого-то и несся тот самый нечеловеческий вой.

– Что это? – едва ли не шепотом спросил желтобородый.

И ему нехотя ответили:

– Псоглавый.

Так вот оно что: сжигают псоглавого лазутчика! Стоя среди молчаливой толпы, желтобородый всматривался в бушующее пламя, пытаясь разглядеть псоглавого. И хоть это ему не удавалось, сердце желтобородого переполнялось от радости: ну наконец-то он достиг порога заветной страны; еще немного, и повеление Великого Герцога будет исполнено! Думая так, желтобородый ощупывал полу своего ватного халата, под которым едва слышно похрустывал заветный платок.

А дикий, нестерпимый вой тем временем сорвался раз, другой, а потом и вовсе стих. Однако варвары не расходились до тех пор, пока костер не догорел дотла. Не уходил и желтобородый. За долгие годы скитаний он научился сдерживать себя, и эта сдержанность не раз уже спасала его от гибели.

Однако на следующее утро желтобородый не выдержал. Придя на базар, он, нисколько не торгуясь, быстро распродал все свои товары по малой цене и принялся ходить по базару в поисках того, что не могло лежать на прилавках. Расхаживая между рядами, он для виду приценивался к предлагаемым товарам, однако мысли его были далеко. Глаза желтобородого скользили по лицам купцов, уши ловили каждый шорох…