Год короля Йавана - Куртц Кэтрин Ирен. Страница 66

Кроме того, помимо личной свиты Джавана и советников Манфреда, Удаута, Рана, Мердока и Хьюберта, который присутствовал здесь от лица Церкви, в зале находились и прочие члены семьи Таммарона: двое его сыновей — Фульк и Квирик, их мать, Ниева, и ее сыновья от первого брака — Альберт и Полин. У последнего вид был весьма озабоченный, еще более хмурый, чем обычно, и Джаван прекрасно понимал, в чем дело: ведь только что Полин потерял своего верховного инквизитора.

— Дамы и господа, его величество король!

На стене позади трона красовался огромный гобелен с гербом Халдейнов, а над креслом возвели роскошный балдахин. В тот миг, когда он обернулся и окинул взором собравшихся придворных, Джаван внезапно как никогда остро ощутил свою связь с предками Халдейнами. Подданные склонились в поклоне, и он опустился на трон. Положив меч на колени, он стал ждать, пока помощники займут свои места рядом и у него за спиной. Райс-Майкл сел слева, и лишь тогда Джаван выжидающе обернулся к Таммарону.

— Милорд Таммарон, — произнес он. — Мне кажется, вы хотели о чем-то сообщить нашему двору.

— Истинная правда, сир, — Таммарон поклонился. — Для меня большая честь представить вам свою невестку, ее высочество принцессу Анну Квиннел Кассанскую, дочь и единственную наследницу покойного князя Эмберта Квиннела, владыки Кассана. С моим сыном Фейном, полагаю, вы уже знакомы.

Старший сын Таммарона выступил вперед и подвел к королю свою супругу, хрупкую женщину с лицом, закрытым вуалью, в богатом шелковом платье. Оба они склонились перед королем, и принцесса откинула вуаль, а затем протянула ему свиток.

— Если угодно будет его королевскому величеству, я принесла приветствие из далекого Кассана и заверенное завещание моего отца относительно дальнейшей судьбы наших земель, — промолвила она низким и мелодичным голосом. Голубые глаза на бледном лице с изящными тонкими чертами были осенены длинными темными ресницами, и Джаван неожиданно поймал себя на мысли, что завидует Фейну Фитц-Артуру.

— Как должно быть известно вашей милости, продолжила она. — Мой отец, не имея прямых наследников мужского пола, пожелал, чтобы власть в Кассане наследовал мой старший сын, который ныне готов предстать перед вами и признать вас своим сюзереном, а также просить, чтобы ему был передан в управление Кассан как герцогство Гвиннеда. Ему и его прямым потомкам по мужской линии. Могу ли я представить его вашему величеству?

— Прошу вас, — и Джаван протянул Карлану свиток, дав супругам знак подняться. Он неохотно оторвал взор от этой пары и перевел его на мальчика, которого вывела вперед одетая в траурное платье женщина, ибо от Анны Кассанской воистину невозможно было отвести взгляд.

Женщина в черном подтолкнула мальчика, и тот опустился на колени у ног Джавана, застенчиво склонив голову над руками, сложенными как для молитвы. Однако в живых синих глазах не было робости, и Джаван невольно улыбнулся в ответ. Пожилая дама осталась стоять рядом.

— Государь, — промолвила Анна. — Позвольте вам представить мою мать, леди Дювессу Синклер, вдовствующую княгиню Кассанскую.

Леди Дювесса склонила голову, и Джаван ответил на ее поклон, гадая, не приходится ли она родней Полину и Альберту, чье родовое имя также было Синклер.

— Приветствую вас, миледи, — сказал он. — Позвольте принести вам мои соболезнования в связи с вашей утратой. Поверьте, я желаю, чтобы слияние наших земель принесло процветание обоим нашим народам, как того и желал ваш покойный супруг. Я буду любить и беречь вашего внука, как если бы он был моим родным сыном.

На губах Дювессы мелькнула улыбка.

— Вы очень любезны, государь, — произнесла она негромко. — Он славный мальчик. О таком внуке можно только мечтать. Жаль, что дед его не увидит, как он повзрослеет.

— Разделяю вашу скорбь, сударыня, ибо мой отец также не имел возможности увидеть, как повзрослеют его сыновья, — отозвался Джаван. — Когда придет время, и если угодно будет вам и его родителям, я был бы счастлив принять его на воспитание ко двору, чтобы он обучился искусству правления. Кассан далеко от нас, и я хотел бы во всем положиться на преданного мне герцога Кассанского, дабы тот поддерживал законы Гвиннеда в своем краю… как, я уверен, будут поддерживать их его регенты, пока герцог не достигнет совершеннолетия. Насколько я понимаю, регентами являетесь вы трое? — вопросил он, обводя рукой Дювессу, Анну и Фейна.

— Такова была воля моего отца, сир, — ответила Анна и подошла чуть ближе, положив руку сыну на плечо. — Этого желали бы и мы, если будет угодно вашей милости.

— Разумеется, — Джаван покосился на стоявших радом церковных иерархов, особенно на Хьюберта.

— Милорд архиепископ, готовы ли вы засвидетельствовать обмен присягами?

— Готов, сир, — и Хьюберт выступил вперед в парадном облачении и митре. За ним последовал дьякон, несущий богато украшенную Библию.

— Ну что ж, — произнес Джаван. — Кто из вас будет говорить от имени… Тамберта, не так ли?

— Совершенно верно, милорд, и я скажу за него, отозвалась Дювесса, став рядом с внуком, тогда как родители его опустились на колени с обеих сторон, каждый положив руку ему на плечо.

Юный Тамберт, взиравший на все эти приготовления широко раскрытыми глазами, радостно улыбнулся, когда Джаван наклонился вперед и взял его маленькие ручки в свои.

— Приветствую тебя, Тамберт, — сказал он негромко, глядя мальчику прямо в глаза и улыбаясь. — Меня зовут Джаван. Мы будем друзьями?

Тамберт закивал, и Джаван взглядом велел бабушке мальчика продолжать.

— Мы, регенты герцога Тамберта Фитц-Артура Квиннела, наследника Кассана, от его имени клянемся, — начала она, — что Тамберт Кассанский станет вашим верным вассалом и полностью признает ваш закон над собой, и подчинит вашей власти все земли Кассана, которыми прежде владел суверенный владыка князь Кассанский, его дед. Верой и правдой он станет служить вам в жизни и смерти против любых врагов. В этом клянемся все мы, и да поможет нам Бог.

Во время этой пламенной речи Джаван незаметно использовал чары истины, и мог убедиться, что женщина говорит именно то, что думает. Затем он точно также убедился в искренности Анны и Фейна, когда они повторили слова: «Да поможет нам Бог». Глубоко вздохнув, Джаван вновь устремил взор на юного Тамберта, который смотрел на него, как зачарованный.

— Я принимаю присягу Тамберта Кассанского и регентов его милости, — промолвил он. — И в свою очередь даю клятву защищать весь Гвиннед, для вас и для всего нашего народа, оборонять его от любой угрозы всей своей силой и мощью, платить преданностью за преданность и справедливостью за честь. Таково слово Джавана Джешена Уриена Халдейна, короля Гвиннеда, владыки Меара и Мурина и Пурпурной Марки и сюзерена Кассанского, и да поможет мне Бог.

С этими словами Джаван отпустил руки Тамберта и повернулся к Хьюберту, чтобы положить ладонь на Евангелие и поцеловать украшенный самоцветами переплет, после чего Хьюберт передал Библию Дювессе, Анне и Фейну. Затем архиепископ повернулся к дьякону, чтобы вручить Библию ему, как вдруг Тамберт настоятельно подергал Джавана за тунику.

— Я тоже, — прошептал он звонко, так, что его услышали по всему залу, и несколько придворных засмеялись.

— Ты тоже? — Джаван наклонился и серьезно взглянул Тамберту в глаза. — Что ты хочешь сделать? Поцеловать книгу?

Тамберт кивнул.

— А, понимаю, — отозвался Джаван, и, увидев, что Хьюберт все равно вознамерился вернуть Библию дьякону, остановил его, вскинув руку.

— Но, сир…

— Нет, постойте. Посмотрим сперва, понимает ли он, о чем говорит, — шепотом отозвался Джаван и вновь склонился к мальчику. — Тамберт, ты знаешь, что это такое?

— Слово Господа, — выразительно отозвался Тамберт.

— Да, верно, — одобрил Джаван. — А знаешь ли ты, что это значит, когда целуешь книгу, где записано Слово Господа?

Тамберт с сомнением посмотрел на него.

— Это значит, — пояснил Джаван, — что было дано обещание пред ликом Божьим. Дал ли ты сегодня какое-то обещание, Тамберт? Я — да, я обещал быть твоим другом и заботиться о тебе, и обо всех других людях, которые живут у вас дома в Кассане. Готов ли ты пообещать, что будешь моим другом перед Господом?